Маленький дракон с актерского факультета - Лариса Шкатула

Глаза обездвиженного мага зло блеснули. Не таким бы хотел он предстать перед отвергнувшей его женщиной. Она взглянула в его глаза.

– Не ищи виноватого на стороне, взгляни на себя в зеркало. Не отворачивайся от увиденного: да, это твоя суть. Страшно? То-то же! Да ты хоть знаешь, что такое любовь? Самоотречение. Самопожертвование. Радость от того, что любимый человек счастлив... Катя, пригони драконов, мы улетаем. Меня здесь тошнит... Минуточку, Люций хочет что-то сказать. Что Мередит, то бишь Патрик, все равно к Черной Дыре нас не пропустит. Ну, а мы не очень и боимся, правда, девочка? Видишь, это юное создание готово сражаться рядом со мной. Подумать только, нас с нею разделяет четверть века, но ей я могу верить, а тебе, другу прежних лет, увы... Если хочешь знать, по-настоящему я ещё и не злилась, а когда это происходит, меня остерегается даже любимый муж Леон Турк!

Глава двадцать седьмая

Удостоверившись, что шпага его легко вынимается из ножен, он бросился в лес, туда, где раздавались крики.

– Зачем вы разрушили ту гору? - спросила Катя свою старшую подругу, когда женщины продолжили свой путь пешком, идя через поле, на котором вовсю цвели маки и васильки, а с неба струило тепло ласковое солнце.

– Это самое малое, чт я могла сделать, чтобы хоть как-то погасить горящий в моей груди огонь. Не помню, когда ещё я так злилась. Не останови ты меня, снесла бы напрочь все эти разломы, переходы, болота, а заодно и замок Мередита-Осборна.

– Не поленились бы вернуться?

– Зачем возвращаться? Просто сняла бы направление с указателя, создала тайфун и метнула бы его в нужное место.

– А Патрик даже не представляет, в каком он долгу передо мной!

– Понравился мой племянник?

"Куда больше понравился ваш сын", - чуть было не ляпнула Катерина, но сдержалась: чего бы ей так говорить о молодом человеке, которого она даже как следует не знает, хотя он почему-то уже дважды старался вызволить её из неприятных ситуаций.

– Люция в ворону превратили, - вслух сказала она, чтобы не говорить о Патрике, который ей вовсе не нравился.

– Не в ворону, а в ворона. И вместо тайфуна запустила его во дворец Патрика. Захочет племянник вернуть ему былой облик, пусть радуется, нет, что ж, вороны по триста лет живут, что по сранению с человеческой жизнью почти бессмертие, которого он так жаждет.

– Все-таки, ворон - не человек.

– Но и не червяк, каким Люций жил в своей норе.

– А вот нашего попугая мне жалко. Бедный Кеша, кто о нем позаботится в этом замке каменных фигур!

– Если хочешь, я попробую его оттуда выдернуть.

– Хочу.

Магиня достала указатель, взглянула на него и вскоре от её руки куда-то помчались белые, как след от самолета, нити. Хлоп! Прямо к ногам женщин свалился слегка помятый попугай.

– Камо грядеши?[12] - грустно сказал он, становясь на лапки.

– Кеша, Кешенька, - обрадовалась Катя, беря попугая на руки - она успела к нему привязаться.

– Какой ты ещё ребенок! - вздохнула Полактия Фортунатовна. - Однако, нам пора!

– Интересно, долго ли мы будем идти по таким благодатный краям, пробормотала Катя, усаживая попугая на плечо.

– Не знаю, - призналась магиня, - может, дойдем до конца поля, а там...

– Болото, - подсказала девушка.

– Или берег моря, или пустыня...

– А мы все пешком. Люция не пожалели, а каких-то ящериц домой вернули!

– Не каких-то, а тех, что нам службу сослужили.

– Не обращайте внимания, это я так ною, от хорошей жизни.

– Это бывает, - старшая подруга посмотрела на неё понимающими глазами. - Устала от приключений?

– Согласитесь, их было слишком много.

– Увы, гарантий, что они закончились, у нас нет.

Поле будто с разбегу без перехода нырныло в лес. В одно мгновение путешественниц окружили деревья в три обхвата. Это был девственный лес, однако между деревьев виднелась узенькая тропинка. Значит, люди все же здесь хаживали.

Катя сказала об этом магине и та улыбнулась.

– Наверняка кто-то ходит. Люди живут везде. Только это другое время. Как теперь говорят, параллельный мир, с которым в обычной жизни мы не должны были пересечься.

– А мы может встретиться и с жителями этого времени?

– Лучше бы такого не случилось. Встреча может быть непредсказуемой. И может отбросить нас так далеко, что домой мы не скоро вернемся. Если вернемся...

– Но мои учителя обещали, что в любом случае в нашем времени пройдет не больше трех дней!

– Разве тебя не предупреждали, что может случиться непредвиденное?

– Предупреждали. И обещали помочь в такой ситуации.

– Ты должна была послать какой-то сигнал?

– Да. Зонд бедствия.

– Это что-то новенькое.

– Его Вяземский недавно разработал.

– Талантливый человек Никодим Аристархович. И по-молодому неугомонный. Но разве он мог предположить, что Патрик захочет силой притащить тебя к себе в гости... Ты, конечно, никакого сигнала не послала, а бедные старики ломают голову, что с тобой могло случиться?

– Просто всякий раз, когда что-то случалось, я думала, что это ещё не бедствие, что я сама с ним справлюсь. И справлялась. Или мне кто-нибудь помогал...

Она скосила глаз на Полактию Фортунатовну.

– Прежде в мои намерения это не входило, - призналась та. - Помогать конкурирующей фирме, но на этот раз обстоятельства оказались сильнее меня...

Когда женщины шлю по полю, они сняли свои спортивные куртки, оставшись в легких маечках - солнце грело вовсю. Теперь от пронизывающей лесной сырости не спасал даже фирменный "адидас".

– По-моему, мы идем в обратную сторону, - лязгнув зубами от холода, сказала Катя. - До этого шли на юг, а теперь идем на север. Видите, с какой стороны растет мох на деревьях? Мы это ещё в школе проходили. Не может случиться так, что нас опять кто-то морочит?

Полактия Фортунатовна достала указатель и взглянула на стрелку.

– Нет, мы идем правильно... Но это очень странный лес. Здесь прямо в воздухе висит нечто такое... будто колпак. Даже очень напрягаясь я вижу не дальше пяти метров.

– Кеша, - Катя слегка тронула напряженно застывшего на её плече попугая, - ты не мог бы взлететь повыше и посмотреть, что там впереди? Есть же у этого леса конец!

Попугай совсем по-человечески вздохнул, нехотя вспорхнул, приговаривая:

– Попробую... попробую...

– Интересно, что в нем сейчас упирается: птичья интуиция или остатки человеческого разума? - задумчиво сказала Катя. Она тоже чувствовала неладное. Вокруг них сгущалась не только тьма, но и тишина - не было слышно никакой пичужки, кузнечика, журчанья ручья...

Кеша поднялся в воздух и исчез из виду.

– А что если мы, используя тело птицы, придадим ему немного разума? предложила Катя.

– Вряд ли эта встряска пойдет ему на пользу.

Катя вспомнила ещё одно живое существо, которое не выдержало слишком тесного общения с человеком - бедного Антипа. Она невольно коснулась висевшей на груди ладанки, которую не снимала ни при каких переодеваниях.

– Почему загрустила? И кто такой Антип? - затормошила её магиня.

Катя мысленно покрутила пальцем у своего виска: опять не поставила мыслезащиту!

– Кто он, твой возлюбленный?

– Нет, для возлюбленного он слишком мал. Просто хороший друг. В трудную минуту ради меня не пожалел себя и чуть не погиб.

– Да, без друзей нам в жизни пришлось бы совсем плохо, - согласилась Полактия Фортунатовна.

– А у вас много друзей?

– Прежде я считала, что много.

– А на самом деле?

– Получается, раз, два, и обчелся.

– И все - среди магов?

– Нет, все среди обычных людей. Одна - подруга детства. Другая однокурсница по университету.

– Вы заканчивали обычный вуз?

Магиня посмотрела на неё с обидой.

– Почему бы и нет, Катюша? Я ничем не отличаюсь от других людей.

– Наверное, маленькое отличие все же есть. Другие не могут в порыве гнева сравнять с землей обычную гору или превратить в ворона бывшего возлюбленного...

Катерина не успела договорить, как с неба раздался крик:

– Катя! Катя!

– Превратите меня в птицу, быстро! - сказала она магине.

– В какую? - вскричала та.

– В орла!

Через несколько мгновений огромная орлица взмыла в небо, сбив крылом с ближайшей ветки несколько шишек.

Стоило ей достигнуть верхушек деревьев, как стало ясно, что ночь вовсе не наступила. Заходящее солнце ещё наполовину выглядывало из-за горизонта, а теплые краски заката не сулили, казалось, никакой тревоги.

А в небе шел бой, если можно было назвать воином несчастного Кешу. Он лишь пытался защититься от яростно нападавшего на него сокола. То ли боевая птица сама выбрала попугая объектом для нападения, то ли его науськивал кто-то с земли. Бедный, домашний, комнатный Кеша!