Лебединая песня мамонта - Елена Ивановна Логунова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А я верно понимаю, что в диаметрально противоположных ролях убийцы и жертвы ты видишь моих соседей с восьмого этажа – Виктора и Олега?
– Зришь в корень. – Подруга постучала носом кроссовки по основанию ближайшей сосенки. – Давай уже говорить прямо: очень похоже, что подозрительный Виктор не просто так завез нашего Олега в эту глушь на машине с вместительным багажником. Смотри, что еще я нашла у того бивака. – Она вынула из кармана пакетик, а из него – клочок, который я в первый момент приняла за мертвую бабочку, такого он был красивого цвета. – Обрывок трикотажной ткани – не то трусов, не то футболки.
– Он голубой! – озвучила я очевидное.
– Именно. Капли крови на камнях, клочок одежды на колючках – ты еще веришь, что наш Олег до сих пор жив? Я как‑то не очень. – Подруга вздохнула, и стало понятно, что сожаление у нее вызывает не столько предположительно печальная участь Олега, сколько наличие факта, не укладывающегося в схему. – Но я не могу себе представить, что кто‑то прошел по этому минному полю с трупом на плечах! Тут без всякого утяжеления ноги сломать – пара пустяков.
– Во-первых, мы не знаем, не сидел ли в машине еще кто‑то, – напомнила я. – То есть у Виктора мог быть подельник. Во-вторых, нам незнакома эта местность, а ведь не исключено, что имеется и более удобный путь к озеру.
– Ниже к берегу даже на машине можно подъехать, – сообщил Бордовский. – А что? Вы хотите продолжить экскурсию?
За разговором мы с Иркой не заметили, как к нам подлетели голубки.
– Думаем об этом, – уклонилась от прямого ответа моя подруга.
Мы поднялись и зашагали дальше.
Я особенно внимательно смотрела под ноги. Если бы нашлись еще следы крови или волочения тела, Иркина версия получила бы подтверждение.
Хотя было совершенно не понятно, зачем Виктору убивать Олега, да еще в дикой местности, откуда весьма проблематично дотащить труп до машины с вместительным багажником.
Зато приобретало дополнительный вес мнение Лехи, считающего, что с десятого этажа наш Олег летел уже неживым.
Я так увязла в своих мыслях, что не сразу поняла смысл прозвучавшей реплики подруги:
– Смотри-ка, а тут тоже романтический пикничок!
Глава 16
Строим глазки и версии
Мы благополучно вернулись к машине Бордовского, а оставшаяся там тетя Ида, оказывается, вовсе не скучала в ожидании нашего появления.
Пикничок, не пикничок, но посиделки с перекусом имели место быть. И трапезничала тетушка не одна, ей составлял компанию пожилой джентльмен.
Прям сельский франт: дедуля в «адидасовском» спортивном костюме и бейсболке с логотипом футбольного клуба «Зенит». На ногах у франта были кроксы, надетые на высокие плотные носки, в которые он тщательно заправил штанины.
Только тут я вспомнила, что начался сезон клещей, и укорила себя за то, что никак не обезопасилась от нападения этих насекомых.
А дед‑то опытный, грамотно экипировался!
На козырьке бейсболки опытного деда сидели солнцезащитные очки, не защищенные темные стеклами глаза грамотно экипированного франта умиленно взирали на тетю Иду. Та в высшей степени изящно кушала бутерброд с вареной колбасой, запивая его чем‑то розовым.
– Было еще вино и бутерброды? – насупилась я.
– Это не наш провиант, – ответила Ирка.
– И это не вино, – услышав нас, сказала тетушка и подняла свой стаканчик, любуясь содержащейся в нем рубиновой жидкостью на просвет. – Чудесный клюквенный морс, Федор Сергеевич сам делал. Федор Сергеевич, познакомьтесь, это Леночка, внучатая племянница моего покойного мужа, а это ее подруга Ирочка с сестрой Мариночкой и наш общий знакомый Геночка.
Федор Сергеевич встал, и я увидела, на чем они с тетушкой устроились: на перевернутых ведрах.
Дед шаркнул кроксом, с нашей стороны последовали ответные расшаркивания и реверансы.
– Федор Сергеевич любезно угостил меня ланчем и скрасил мое одиночество интересной беседой, – сообщила тетя Ида. – Он тут по доброй воле исполняет функции сторожа, за скромную мзду охраняя машины приезжих гостей. Следит, чтобы другие деревенские жители не пробивали им колеса.
– Сам их пробивает, если не получает свою скромную мзду, – нашептала мне на ухо Ирка, моментально уяснив нехитрую схему заработка условно доброго дедушки.
– С чего ты взяла? – прошелестела я.
– У него из кармана штанов предательски торчит деревянная рукоятка шила. – Подруга почти беззвучно захихикала. – Глянь, как она отполирована! Инструмент частенько пускали в ход.
– Так вот, милейший Федор Сергеич рассказал мне кое-что интересное! – Тетушка, заметив наши перешептывания, повысила голос и добавила в него холодка. – Оказывается, он видел тут красный «Хундай» с петербургскими номерами.
– Тут и видел, сталбыть, – поддакнул милейший Федор Сергеевич и притопнул кроксом, будто повелевая: «Встань, ″Хундай″, передо мной, как лист перед травой!»
– Будьте любезны, Федор Сергеевич, повторите свой увлекательный рассказ для моих юных друзей, – попросила тетушка.
– Это кто тут юный? – Простодушный Бордовский заозирался, но получил тычок под ребра локтем Марины, которая приняла сказанное как приятный комплимент и расплылась в довольной улыбке.
– Сталбыть, с превеликим удовольствием, дорогая Ираида Львовна! – Милейший Федор Сергеич отвесил дорогой Ираиде Львовне кривоватый полупоклон и начал рассказывать.
В будний день наплыва туристов ждать не стоило, но Сергеич все же поглядывал в окошко. От его дома на краю села до того места, где неуверенный пунктир проселочной дороги окончательно доходил до точки, было с полкилометра по прямой, как птица летит.
Вообще‑то птицы между этими двумя локациями не сновали, зато сам Сергеич ходил туда-обратно постоянно. Поэтому давно уже максимально спрямил и сократил путь, проложив его через болото, где каждую весну перекидывал с кочки на кочку с десяток досок.
Доски стоили денег, работа – времени, но Сергеич рассматривал эти траты как разумную инвестицию. И в летнюю пору, когда к озеру караванами катили автотуристы, и по осени, когда по грибы да ягоды наезжали горожане, Сергеич неплохо зарабатывал на том, что сам называл добровольной-принудительной охраной движимого имущества граждан.
Редкий автовладелец отказывался от гарантированной возможности уехать из глуши восвояси на своих четырех колесах. Дураки и жадины, не понимающие прямой логической связи между купюрой, выданной деду с острым крепким шилом в кармане, и целостью автомобильных покрышек, попадались нечасто.
Но в тот день он на заработок не рассчитывал. Был четверг, а туристы приезжали по выходным. Изредка кто‑то, обычно парочка, заявлялся в пятницу вечером, чтобы зависнуть у Лось-озера с ночевкой. Но для постельных игрищ на свежем воздухе было рановато: весна выдалась холодной, земля еще не прогрелась, а рубить лапник и ставить на него палатку парочки
