Тайна семи - Линдси Фэй

– О, вот и вы, Ратерфорд. Извините, что помешала.

Я так и передернулся от ненависти и отвращения. Прямо за спиной у Вала стояла Шелковая Марш, одетая, как всегда, шикарно – черный шелковый костюм, расшитый бисером, губы искусно накрашены, на голове шляпка из светлого меха – под тон бледно-золотистым волосам. Обращалась она к Гейтсу, но смотрела, естественно, на Валентайна. Мадам Марш всегда смотрела на людей, как смотрят люди на мощенную булыжником мостовую – лишь как на средство добраться, куда им необходимо. Но некогда Вал принадлежал ей, и она хотела вернуть его – так ребенок порой жаждет заполучить какую-то игрушку лишь потому, что ему ее не дают. Она украсила прическу мелкими красными оранжерейными розочками, отчего казалось, что волны искусно уложенных волос забрызганы капельками крови.

– А, Шелковая, – улыбнулся Вал, продолжая покуривать. – Ты здорово помогла нашей партии в этом году. Нет, ей-богу, они должны возвести тебе усыпальницу в здании муниципалитета, славная моя цыпочка. Никому до сих пор не удавалось так успешно пополнить нашу казну.

– Это самое малое, что я могла сделать. – Она положила руку ему на плечо. Братец и глазом не моргнул. Тогда она переключила свое внимание на меня и заметила с радостной улыбкой: – А-а, мистер Уайлд. Насколько я поняла, ваши усилия по освобождению мистера Карпентера увенчались успехом. Последний раз поверила мистеру Варкеру на слово; уверяю, больше такого не повторится.

– Насколько я понимаю, вам просто пригрезилась эта встреча с Кофи Сент-Клэром, – не удержался и съязвил я.

– Я была убеждена, что это тот самый человек, но теперь понимаю: позволила ввести себя в заблуждение. – Марш кокетливо склонила голову набок, на щеках ямочки, глаза невинно расширены. – Вы, должно быть, считаете меня глупой и излишне впечатлительной девушкой, мистер Уайлд.

– Это последнее, что я бы о вас подумал.

Покраснев, словно я отпустил ей комплимент, Шелковая Марш обернулась к сенатору. Тот вытирал лицо платком, сдвинув очки вверх с переносицы.

– Ратерфорд, дорогой, не стану спрашивать, о чем вы тут говорили, но вид у вас такой расстроенный… Вы в порядке?

– Да, да. Просто немного растерялся. Тут и говорить-то не о чем.

– Не о чем. Кроме как об убийстве, – весело вставил Вал.

Тут Шелковая Марш обошла кушетку и уставилась на нас с неподдельным или наигранным изумлением. Эта женщина всегда напоминала мне некий заводной механизм, лишь маскирующийся под человеческое существо с помощью пудры, румян и разных крючочков и винтиков, и невозможно было определить, когда она лжет, а когда просто копирует нормальные чувства.

Ратерфорд тем временем снова побледнел.

– Убийстве? – эхом откликнулась она.

– Вам должно быть хорошо знакомо это понятие, – вставил я.

Зрачки ее расширились, взгляд светлых, в крапинку, глаз словно окаменел.

– Жду вас в ресторане, Ратерфорд, там и обсудим сбор средств в фонд. Если вы, конечно, в состоянии. Но если заняты другим делом, то посижу одна и отдам должное прекрасному шеф-повару здешнего ресторана. Да, Валентайн, почему бы вам со всем своим пожарным отделением «Никербокер» двадцать один не посетить мое заведение в самое ближайшее время? Мы с девочками будем просто счастливы немного развлечь вас, и все, разумеется, совершенно бесплатно.

– Ты говоришь «бесплатно»? – спросил брат.

– Для тебя – всегда, Валентайн, – пробормотала она.

– Умные люди говорят: получаешь только то, за что платишь. Так что нет. – Вал раздавил окурок в хрустальной пепельнице. – Спасибо, не надо.

Шок – вот самое слабое слово, которым можно было бы описать мою реакцию. В жизни никогда не видел, чтобы мой брат был столь категоричен, отказываясь от услуг. Шелковая Марш снова залилась краской – на этот раз непритворно. Мало того – на глаза ее навернулись слезы. Кивнув Ратерфорду Гейтсу, она поспешила удалиться, и шелковистые слегка подпрыгивающие ее локоны утонули в море других таких же нарядных причесок.

– Спасибо, что поговорили со мной, капитан, – пробормотал Гейтс и поднялся. Если мы и оскорбили его приятельницу, виду он не подал. – Я действительно должен переговорить с мисс Марш, поскольку она пожертвовала большие суммы на мою предстоящую весеннюю кампанию. И постарайтесь держать меня в курсе. Прошу, пожалуйста.

– А вы будете в городе через неделю на балу партии? – спросил Вал.

– Да, постараюсь вырваться, хотя, несомненно, потребуется мое присутствие в Олбани. Я остановился здесь, в «Астор». Номер триста тридцать семь. Так что можете связаться со мной в любое время.

И Гейтс ушел. Удалился понурый и снедаемый беспокойством. Когда сенатор встретится с Шелковой Марш у входа в ресторан, та улыбнется и возьмет его под руку. И оба они погрузятся в экзотический мир черепашьего мяса, гусиной печенки и каплунов. Оба лгут. И минимум один из них – безжалостный убийца.

Правда, я еще не решил, кто именно.

– Полагаю, нам не стоит удивляться, что Гейтс и Шелковая Марш хорошо знакомы друг с другом? – спросил я брата.

Вал покачал головой.

– Да они лучшие друзья на протяжении вот уже многих лет. Кстати, и я тоже. Из одного материала скроены.

– Ничего подобного, ты другой. И нечего называть их друзьями или приятелями.

– Друзьями.

– А вот это меня очень беспокоит.

– Лишь потому, мой Тим, что ты чуточку умней столба от ворот.

– Так ты понял, лжет он или нет?

– Единственное, что я усек из этого разговора, так это то, что они время от времени были близки. Я уже говорил тебе, что не собираюсь вынюхивать и вдаваться в подробности жизни Люси Адамс, и все потому, что пташка она не простая. Продажная, но давала лишь одному мужчине. Видно, хотела заполучить свадебное колечко, причем без всякой задней мысли в голове, словно это могло облегчить ее положение. Почти все они порой прибегают к подобным уловкам. Хотя в его берлоге я ее никогда не видел.

Тут у меня страшно зачесался старый шрам, и я принялся за него. Вал раз в кои-то веки не обратил на это внимания. Махнул рукой официанту – на этот раз им оказался ирландец, – и вскоре в руках у нас оказалось по стаканчику бренди. Я отпил глоток, не слишком озабоченный тем, сколько может стоить здесь этот напиток. В любом случае платит Вал. Ведь он у нас демократ, черт побери.

– Мотив, Вал, – выдохнул я.

– Мотив… – вздохнул он. – Не знаю.

Видный политик, подумал я, спасает красивую женщину. Он очарован ею. Очарован и своей ролью в этой истории, потому что солгал. Просто выдумал ее. Захотел стать героем. Он уже представляет, как это повествование будет напечатано большими печатными буквами и снабжено эффектными ослепительно яркими иллюстрациями. В воображении рисуются самые фантастические портреты рыцарей. Рыцарь, побеждающий дракона, во всей своей славе и величии. Затем следуют картинки мимолетной, но разбивающей сердце любви. А потом вдруг он обнаруживает, что женат – вполне возможно – и является, прежде всего, политиком и никем больше. Но только теперь – женатым.

Сикасу Варкеру и Длинному Люку Коулзу Люси нужна была живой, чтобы сколотить быстрые и грязные деньги. Валу и мне, а также Писту и членам комитета – так мне, по крайней мере, казалось, поскольку знакомство мое с Хиггинсом и Брауном было недолгим, – нужно было обеспечить Люси безопасность. Лично я полагал, что Шелковая Марш всегда усердно исполняла роль зачинщицы и исполнительницы самых мерзких и злобных замыслов, но до убийства никогда не опускалась. С учетом всех этих обстоятельств и в отсутствие новых сколько-нибудь существенных улик вывод напрашивался один.

Единственным человеком из всех мне знакомых, который мог желать смерти Люси Райт, был Ратерфорд Гейтс. И близость выборов, а также тайная женитьба вполне вписывались в эту картину.

Вал бросил несколько монет на оловянный поднос для напитков, поднялся и застегнул пальто.

– Бедняжка перепугалась не на шутку. Правда, я так и не понял, чего именно. Того, что успела выболтать, или того, что успел рассказать нам Гейтс.

– А как думаешь, могли сестры знать обо всем этом? Может, они уже давно раскусили Гейтса и молчали просто ради благополучия семьи?

– Пока что трудно сказать, не знаю. Но если они молчали ради сохранения мира, то следы этой истории ведут на юг.

– Я иду в комитет бдительности, – объявил я, устремляясь за братом к высоким стеклянным дверям. – Оставшихся в живых Райтов следует найти, и найти срочно.

– Тогда я займусь проверкой нескольких своих догадок.

– Каких именно?

– Над которыми стоит поразмыслить в укромном местечке.

Раздраженный и взволнованный, я вышел из гостиницы, сощурившись от яркого солнца, затем отскочил на самый край тротуара – пропустить группу джентльменов в богатых бобровых шапках и дам в роскошных мехах, которые проследовали к входу.