Дело смеющейся гориллы - Эрл Гарднер

— Ну конечно нет. Я позвоню доктору Градволю лично, получу данные о его тестах и схожу в справочную библиотеку, чтобы прочитать сообщения по данному вопросу.

— При сложившихся обстоятельствах, — сказал судья Манди, — заседание откладывается до десяти часов утра.

18

В автомобиле, когда они возвращались из здания суда, Делла Стрит сказала Мейсону:

— Шеф, ты определенно озадачил этого эксперта.

— Конечно, — сказал Мейсон, — перед нами все еще стоит проблема передаточной надписи на чеке. Обрати внимание, Делла: это, черт возьми, самое весомое обвинение, потому что совершенно очевидно, во-первых, что Джозефина Кемптон скорее всего единственный человек на земле, кому эта подделка могла принести выгоду.

— Почему ты сказал «скорее всего»? — спросила Делла Стрит. — Она и есть единственный человек, который мог получить выгоду от этой подделки.

Мейсон покачал головой:

— Есть еще один человек, который мог получить от этого выгоду.

— Боюсь, что я не совсем понимаю. И потом, что ты скажешь по поводу ее кровавого отпечатка пальца на чеке?

— Если она лжет, — сказал Мейсон, — то у нее, конечно, вполне могла быть кровь на руках после убийства Эддикса. А если она говорит правду, то кто-то оттиснул ее палец на чеке, пока она была без сознания.

— А кровь?

— Ей могли капнуть кровь на палец, а может быть, кровь была от гориллы с порезанной ступней, той самой, что так дружелюбно относилась к ней.

— Но каким образом можно доказать, что там произошло на самом деле?

— Нам нужно кое-что предпринять для расследования этой фазы дела, Делла, — сказал Мейсон. — Я сейчас остановлюсь вот здесь, на бензоколонке. Ты позвонишь в Стоунхендж и узнаешь, там ли брат Эддикса. Как я понял, он прилетел на самолете из Австралии и занимается делами, которые Бенджамин Эддикс не завершил.

— И если он там?.. — спросила она.

— Скажи ему, что я хочу с ним встретиться по важному вопросу, — ответил Мейсон.

— Но, шеф, не лучше ли выяснить все вопросы с его поверенным? Он не…

— Поверенные не представляют его интересов, — сказал Мейсон, — поверенные представляют банк, являющийся исполнителем завещания. Я не собираюсь обсуждать с ним вопросы, связанные с наследством. Я хочу побеседовать с ним совершенно по другому поводу. Мне нужна его помощь для того, чтобы обнаружить кое-какие ключи к разгадке тайны.

— А полиция не посмотрит на это косо?

— Возможно. — Мейсон остановился у бензоколонки и сказал служащему: — Налейте полный бак, а мы пока позвоним.

Делла Стрит зашла в телефонную будку на станции, набрала номер и мгновение спустя подбежала к машине:

— Он говорит, что готов встретиться в любое время, шеф, и что ему очень хочется поговорить с тобой. По-моему, его зовут Герман Барнуэлл. Что ему передать — когда тебе будет удобно?

— Прямо сейчас, — сказал Мейсон, — передай, что мы едем к нему.

Делла Стрит вернулась в телефонную будку и вскоре вышла из нее.

— Он определенно очень хочет с тобой встретиться, шеф. Он сказал, что в Австралии много читал о тебе.

— Отлично, — сказал ей Мейсон. — Мы с ним побеседуем, и, возможно, нам удастся кое-что разузнать.

Служащий станции кончил заправлять машину и принялся наводить блеск на ветровом стекле.

Мейсон уплатил за бензин, выехал с заправочной станции и помчался по шоссе, лавируя в плотном полуденном потоке машин.

Делла Стрит, давно привыкшая к манере Мейсона водить машину, откинулась назад на сиденье и повернула зеркало заднего вида в свою сторону, чтобы следить, не появятся ли патрульные машины.

Мейсон влезал во все щели, какие только открывались в плотном потоке машин. И едва они выехали на бульвар, где движение было не таким оживленным, как он прибавил газу.

— В это время они обычно и ловят лихачей, — предупредила Делла Стрит.

— Я знаю, — коротко ответил Мейсон, — но я напал на горячий след. И не могу ждать, пока он остынет.

— Какой след? — спросила она. — Или у тебя есть от меня какие-то секреты?

— Когда я приехал к Бенджамину Эддиксу на следующий день после стычки с гориллой, — сказал Мейсон, — он был очень возбужден и сильно нервничал. Одна сторона лица у него была скрыта под повязкой.

— Правая сторона?

— Правая сторона. Та самая, где были царапины — большинство из них.

— Ну и что? — спросила она.

— Там, где у него не было повязки, — ответил Мейсон, — а она закрывала всю правую сторону и часть левой, он выглядел вполне ухоженным.

— А почему бы и нет?

Делла Стрит увидела, что Мейсон больше не собирается отвечать ни на какие вопросы — все его внимание было поглощено машиной, а на той скорости, с которой они ехали, для этого требовались все его способности.

— Если мне удастся получить разрешение осмотреть дом, — коротко сказал ей Мейсон, — я хочу, чтобы ты держалась от меня подальше.

— Что я должна делать?

— Держаться от меня подальше.

— И на каком же расстоянии?

— На достаточном. И ни при каких обстоятельствах ты не должна пытаться встревать в непредвиденные ситуации, которые могут возникнуть.

— Господи, да о чем ты говоришь?

— Если мы обнаружим еще одну гориллу, — сказал Мейсон, — ты не должна пытаться мне помочь. Как бы ни складывались обстоятельства, я хочу, чтобы ты как можно быстрее убежала. Прыгай в машину, доезжай до ближайшего телефона и вызывай полицию.

— Но, шеф, я не понимаю. Ты думаешь, что в доме спрятана горилла? Этого не может быть.

— Гипноз — это такая штука, — сказал Мейсон, — о которой нам известно сравнительно мало. Предположим, что ты в состоянии загипнотизировать гориллу. Тогда встает проблема, каким образом управлять ее сознанием. Она будет совершать непредсказуемые поступки.

— Шеф, ты меня разыгрываешь или пытаешься напугать. Ты же не поверишь, ты просто не мог поверить всей той ерунде, которую миссис Кемптон рассказывала о загипнотизированной горилле, убившей Бенджамина Эддикса.

Мейсон усмехнулся.

— Ты ведь не поверил, правда же?

— Делла, — сказал Мейсон, — я думаю, что здесь-то и скрывается разгадка, которую мы все проглядели. Мне кажется, что если ты будешь со мной и у вас будет возможность убежать, то мы сможем узнать, в чем эта разгадка заключается. С другой стороны, если ты будешь находиться слишком близко от меня, мы можем вдруг обнаружить, что оба попали в ловушку. Так что, пожалуйста, держись поближе к двери и при первом же признаке опасности беги за полицией.

— Опасности с чьей стороны?

— Со стороны загипнотизированной гориллы.

— А как же ты?

Мейсон усмехнулся:

— Смелость — лучшее противоядие от опасности, помнишь, Делла? Я уверен, что со мной все будет в порядке.

— Мне все это не нравится, — сказала она нахмурившись.

Мейсон свернул на Олив-стрит.

— Ну, вот мы и приехали, Делла. Я вижу, произошли некоторые перемены.

— Я бы сказала, что довольно заметные перемены, — сказала Делла Стрит. — Новый хозяин, похоже, гораздо более общителен, чем его покойный брат.

Железные ворота были распахнуты настежь. Посыпанная гравием дорожка приветливо изгибалась в зелени газонов. Охранника не было.

Мейсон напоследок еще раз предупредил Деллу:

— Если Герман Барнуэлл предложит мне осмотреть дом в поисках ключей к разгадке, Делла, — а я почти уверен, что он постарается выказать готовность к сотрудничеству, — я хочу знать наверняка, что тебя с нами не будет. Стой у самого выхода и делай вид, что тебя интересуют картины, украшения интерьера — словом, все что угодно, только не убийство.

— У меня уже мозги закипают от напряжения — так я стараюсь понять, зачем тебе это нужно, но я до сих пор…

— Вот мы и приехали, — сказал Мейсон.

Он остановил машину перед домом. Распахнулась дверь, и оттуда вышел встретить их коренастый, крепко сложенный мужчина. Его зубы сверкнули в быстрой улыбке. Говорил он с заметным австралийским акцентом.

— Мистер Мейсон, как я полагаю. Очень рад вас видеть. Когда вы позвонили мне, я едва поверил в такую удачу. Я читал много статей о ваших расследованиях. А это мисс Делла Стрит, ваша секретарша? Для меня, конечно, большая честь, что вы посетили меня здесь. Ну разумеется, вы понимаете, я прибыл совсем недавно. У меня еще не было возможности как следует здесь осмотреться. Дом нуждается в основательной уборке. Я еще не успел даже нанять слуг. Собственно говоря, предварительные переговоры с агентствами по найму показали, что это будет весьма не просто.

— А как вы справляетесь с гориллами? — спросил Мейсон.

Герман Барнуэлл широко взмахнул рукой:

— Их больше нет. Я продал все — оборудование, клетки, стадо — все скопом — зоопарку. Когда об этой сделке сообщат в прессе, я надеюсь добиться большего успеха в решении проблемы прислуги. Но входите же и скажите, что я могу для вас сделать, если это в моих силах. Я в самом деле очень рад вас видеть здесь. — Он широко распахнул дверь и сказал: — Проходите прямо через холл в большую гостиную, если вы ничего не имеете против. Боюсь, мне придется самому заняться напитками. Вам шотландского с содовой? Или вы предпочитаете коктейль?