Одержимые сердца - Анна Морион

почему я сказала шесть? Почему не год? Не два? – думала я, медленно шагая к своему номеру. Моя голова разрывалась от мыслей. – Шесть месяцев… Что потом? Черт… Как же я боюсь того, что случится через эти проклятые шесть месяцев!».

Мне вдруг отчаянно захотелось улететь от Брэндона. Освободиться от него хоть ненадолго.

Только там, в своей вульгарной квартире я обрету некоторый покой.

И я вдруг испугалась. Ужасно испугалась. Меня страшило то, как быстро все произошло. Сначала мы стали любовниками. Затем – парой. Влюбленными. Мы так близки и, все же, так далеки друг от друга. Мне нужна была передышка. Мне нужен был Торонто.

Там я буду скучать по Брэндону. Мне будет не хватать его.

Но только в Торонто я смогу трезво оценить ситуацию.

Потому что Брэндон – мой опиум. Чем ближе я к нему, – тем пьянее и безумнее мой бедный разум. И он знает это. Он играет на этом.

Но Торонто спрячет меня под своей защитой. Да, спрячет.

И, полная страха перед будущим, я купила билет до Торонто.

Завтра вечером мой самолет.

Поскорее бы.

***

Брэндон приехал в девять вечера, как и обещал. С огромной кучей одежды: джинсы, футболки, рубашки, тонкие свитера, брюки, строгие длинные пальто и кардиганы, миди юбки, и много-много платьев.

Я молча пересмотрела каждую вещь на вытянутых руках, и с моих губ не сходила насмешливая усмешка.

– Ты все-таки хочешь превратить меня в чертову монашку! – невольно вырвался из моей глотки возглас отчаяния. Я обернулась к Брэндону, который все это время молча наблюдал за моими действиями, сидя на краю моей огромной кровати. – А цвета? Что за недоразумение? Почему все такое темное? Из всех десяти пальто только одно из них – зеленое! Черт, Брэндон, как так? Одно зеленое, два коричневых, два серых, одно белое и аж четыре черных! А все остальное? Ну ладно, соглашусь, что платья очень даже симпатичны и довольно приятных цветов… Но почему так много мрака? Я ненавижу мрак!

Конечно, я ожидала того, что Брэндон привезет мне то, что совершенно не в моем вкусе. Но то, что я увидела, превзошло все мои ожидания, в худшем смысле этого слова. Зачем он купил все это? Купил для меня!

– Я считаю эти вещи очень достойными, – без тени улыбки, коротко ответил мне Брэндон.

– Достойными кого? – зло вырвалось у меня, и я с ненавистью откинула от себя темно-зеленое шелковое платье, которое было не таким уж и уродливым. Но мне просто хотелось выместить на чем-то свое разочарование и недовольство.

– Достойными нас обоих. – Брэндон поднялся, подошел ко мне и вдруг притянул меня к себе. – Ты будешь прекрасна в этой одежде. Я выбирал каждую вещь тщательно, с любовью.

Каждый раз, когда он говорил подобные сладкие фразы, меня охватывал экстаз.

Я прижалась к нему.

– Правда? – прошептала я, нежась в его руках. Мое лицо осветила счастливая улыбка, а моя злоба на Брэндона испарилась в ту же секунду, как я почувствовала на себе его ладони.

– Конечно, – прошептал он мне в ответ. – Ты будешь носить эту одежду как настоящая королева. Но мысль о том, как ты будешь снимать ее передо мной, заводит меня еще больше.

– Я хочу тебя… Прямо сейчас, – выдохнула я.

Брэндону не нужно было стараться, чтобы завести меня: всего одна фраза, и мое тело загорелось от желания.

– Я хочу, чтоб ты надела на себя одно из платьев, – тихо сказал мне.

– Хорошо… – Я была согласна на все, лишь бы он дал мне то, чего я желала.

– А потом ты встанешь на середину комнаты и медленно снимешь его с себя.

Я резко отстранилась от Брэндона, схватила первое попавшееся под руку платье и скрылась в ванной. Через пару секунд я стояла перед возлюбленным в скромном голубом платье и наслаждалась видом его горящих похотью прекрасных глаз.

В полночь Брэндон уехал на свою квартиру. Он не пожелал остаться до утра, так как его ждала нудная бумажная работа и переговоры по скайпу с корейскими партнерами. По крайней мере, это то, что я услышала. А возможно, он взбесился от новости о том, что я улетаю в Торонто и прилечу обратно в Англию только через шесть месяцев. Но он и виду не подал. Наоборот, принял это хладнокровно, почти без эмоций на лице. Просто сказал: «Развлекайся». Честно говоря, такая реакция несколько уязвила мое самолюбие, ведь я надеялась на то, что он вновь будет настаивать на своем, а я гордо скажу: «нет». Но этого не случилось.

Он настоял на том, чтобы я забрала с собой всю купленную им одежду и носила ее каждый день, на что я согласилась, но лишь из-за моей резкой смены имиджа. Брэндон улыбнулся, погладил мои волосы, пожелал мне творческих приключений в Торонто и сказал, что будет следить за моей карьерой.

Я проводила Брэндона до дверей и, с безумной неохотой отпустить его, страстно поцеловала его долгим поцелуем, лишь теперь осознав, что не увижу его целых полгода.

Будет ли он звонить мне? Будем ли мы устраивать короткие встречи, чтобы побыть хоть недолго в обществе друг друга? Этого я не знала. Это мы не обсуждали.

И вот, он уехал, а я, стоя у окна, проводила взглядом его «Бентли», а затем погрузилась в глубокие раздумья. В этот момент я отчаянно жалела о том, что улетаю. Мне уже не хватало его.

Глава 13

На улице уже третий день шел дождь. Конец ноября был испорчен этой дрянной погодой. Светлело поздно. Темнело рано. Осень в Торонто всегда такая. Мрачная и темная.

Подражая людям, я носила пальто и зонт. Те самые пальто, что я получила от Брэндона. И мысль о том, что он приобрел эти пальто для меня, выбирал «тщательно и с любовью» грела мою уставшую от хаоса Торонто душу. И я скучала. Я безумно скучала по Брэндону. По его рукам. По его поцелуям. По его голосу. Да, его голос навсегда был запечатлен в моем разуме, но я хотела услышать его в реальности, рядом со мной.

Длинный мрачный день. Я возвращаюсь со съемок в свой пентхаус. У меня безобразно ужасное настроение. Ха-ха, наверно погода мне подыгрывает! Или наоборот – старается раздражить меня еще больше? Мрак нуждается во мраке? Торонто, и почему после приезда из Лондона я не чувствую к тебе той любви, что наполняла меня прежде? Разве раньше я была раздражена в такие дни бесконечного дождя? Нет, никогда. Дождь и мрак я принимала как должное. Это природа. Она руководит планетой. Так отчего же я стала злиться на природу? Замечать ее недостатки? Я устала от этой осени. Впереди – зима. Снег. Уныние. А ведь в заснеженных горах, полях и улицах есть непередаваемая