Одержимые сердца - Анна Морион

о себе, мой влюбленный мозг упрямо возвращал меня на прежнее течение мыслей. Мыслей о том, кто использовал меня всю ночь для своих удовольствий, а сейчас, как небывало, плескался в моем душе.

Как стремительно все произошло. Молниеносно. Как щелчок пальцев. Да, именно так, – я щелкнула пальцами, и Брэндон упал к моим ногам… Упал? Слишком громкое слово. Решился. Да, он решился поддаться своей долгой любви ко мне, после того как я выполнила его просьбу. И ведь это ничего мне не стоило: всего лишь выпрямить волосы. Всего лишь покрасить их. Надеть карие линзы. И ведь эти изменения пошли мне лишь на пользу. И мне, и моему новому пути в карьере. Возможно, теперь я не сверкаю, как звезда, но выгляжу подобающе своей выставке. И, черт, Брэндон любит меня. Такую. Он стал моим.

Утопая в своих мыслях, я все никак не могла выбрать, что надеть. Я механически перебирала одежду, уже десятый раз каждую вещицу, но не могла сделать выбор. Я была слишком занята мыслями о Брэндоне. Все мое существо было наполнено счастьем того, что наконец-то произошло, и мы с Брэндоном стали парой. Но я пока не желала распространяться об этом. Никому. Даже Мартину. Потом. Когда мы будем жить вместе, и да, это случится, возможно, не скоро, но случится. Лишь тогда я представлю Брэндона семье и миру, как моего официального бойфренда. Но хотела ли я брака с ним? Стать его официальной женой? Было бы занятно…

«Стоп, Мария! В какую глушь ты зашла? Уже думаешь о браке? Да вы пока всего лишь трахаете друг друга!» – пронесся в голове голос разума. Из моего горла выпрыгнул насмешливый смешок.

Как я смешна!

– Все еще раздета? – В спальню вошел Брэндон. Совершенно голый.

Я против своей воли, наслаждаясь наготой его великолепного тела, проследила за тем, как он вытирает свои мокрые волосы полотенцем, а затем надевает на себя свой вчерашний костюм.

– Не могу выбрать, что надеть, – честно призналась я, заставив себя отвернуться от Брэндона. Что он подумает, если увидит, что я шпионю за ним, как влюбленная дурочка?

– Что-нибудь скромное, но элегантное, – сказал на это он, не прерывая своего занятия.

– Легко сказать! – фыркнула я и вновь в который раз принялась перебирать одежду. – Я собираюсь на шоппинг. Сегодня после конференции. Ты со мной?

– Тогда я выберу тебе одежду сам. У тебя отвратительный вкус, Мария, – было его ответом, и это заставило меня рассмеяться.

– Богемный, Брэндон! Богемный, а не отвратительный! – весело сказала я, и, странно, его укол никак меня не ранил. – Но я теперь серьезный фотограф, и мне нужно выглядеть серьезно… Точнее, скучно!

Я нарочно сделала вид, будто поменяла имидж против своей воли, словно этот новый шаг в карьере не оставил мне никакого выбора. Но это была ложь. Это Брэндон не оставил мне выбора. Хотя, и это – ложь, а правда была в том, что он сделал выбор за меня. И я подчинилась. Я – бесхребетная тварь. Но, кому я лгу? Сама себе? Я была рада, что подчинилась. Эта была цена, которую я заплатила за свое право быть рядом с Брэндоном.

– А, знаешь, я даю тебе разрешение обновить мой гардероб. По твоему вкусу. Ведь строгость и элегантность – это весь ты, – с иронией в голосе сказала я, вновь оборачиваясь к нему. – Только, пожалуйста, не нужно монашеских роб и траурных цветов.

– Не волнуйся: монахини всегда вызывали у меня отвращение и насмешку, – с кривой усмешкой ответил на это Брэндон. – Единственное желание, которое я когда-либо испытывал к монашке, было снять с нее черный мешок, вымыть и уложить в мою постель.

Я кокетливо склонила голову набок и широко улыбнулась.

Так этот мерзавец не брезговал даже монашками! Интересно, скольких же он поимел?

– И что, у тебя это вышло? – подмигнула я ему.

– Почти.

– Почти?

Брэндон как-то странно улыбнулся. Он подошел ко мне, обнял меня сзади и поцеловал в макушку. А потом наклонился к моему уху.

– Почти. Она уже сидела, пристегнутая, в моем автомобиле. Она не могла никуда убежать. Я вез ее к моему самолету. У меня были большие планы на эту чертову монашку. Но, знаешь, что? Чертова сука начала молоть такую ахинею, что просто вывела меня из себя. Хочешь знать, что я сделал с ней? – прошептал он мне на ухо.

Его шепот возбуждал меня.

– Что ты сделал? – тоже прошептала я.

– Я выбросил ее из машины. Сто шестьдесят три километра в час. Но она выжила, черт, она выжила, а я так надеялся, что избавился от нее. Но, с того момента, я ее больше не видел.

– И зачем ты мне это рассказываешь? Думаешь, мне интересны твои приключения с этой монашкой? – томно рассмеялась я.

– Затем, чтобы объяснить тебе, почему я больше не желаю слышать о монашках и ничего, что с ними связанного. Могу я попросить тебя об этом?

– Если это так тебя отвращает, то, так и быть, я буду милостива, – сказала я и обернулась к нему. – А сейчас выбери для меня наряд. Я разрешаю.

– Прелестно. – Брэндон поцеловал меня в губы и стал перебирать одежду.

– Ты все еще горишь желанием пополнить мой гардероб? – с сарказмом спросила я, наблюдая за его действиями.

– Сменить, – ответил на это он. – Твое присутствие необязательно. Я выберу все сам.

– Да, пожалуйста. Но об обуви можешь не беспокоиться. Туфли я тебе не отдам! И знаешь, я тоже приобрету для тебя нормальную одежду, потому что твои бесконечные костюмы мне порядком поднадоели, – съязвила я.

Блеф. На самом деле мне нравился его стиль. Но мне нужно было уколоть его, чтоб не зазнавался. Покупать ему одежду я не собиралась. Пусть ходит строгий и сексуальный.

– Как пожелаешь.

Что? Он не против?

Это приятно удивило меня.

– Если ты решила купить обувь сама, то знай, что я не люблю шпильки, – вдруг сказал Брэндон.

– Почему? – со смехом отозвалась я.

Мне шпильки казались очень сексапильными.

– Понятия не имею. Но шпильки вызывают у меня приступ апатии, – улыбнулся он. – Надень вот это. – И он протянул мне узкие черные брюки, белую рубашку с длинными рукавами и черный лакированный ремень. – Туфли подберешь сама. И пальто. У тебя есть черное пальто?

– Нет. Бежевое сойдет? – с иронией ответила я, беря из его рук одежду.

Я была недовольна его выбором. Мне он казался чересчур простым. Но, так как я сама разрешила ему сделать выбор за меня, то посчитала, что высказать сейчас свое «фи» было бы неуместно. Поэтому я лишь вздохнула и начала надевать выбранный Брэндоном наряд.

– Не забудь бюстгальтер.

Я закатила глаза, но все же надела белый плотный бюстгальтер.

Да, был у меня и такой.

– Но бежевый сюда не идет, – сказала я, натягивая брюки. – Обойдусь и без него.

Брэндон ничего не сказал, и я посчитала его