Улыбка Амура - Ирина Леонидовна Касаткина

Дениской возиться. У них в семье сейчас такая напряженка! Вадим не может дома находиться, — он почти все время у нас.

Настя потрясенно слушала ее. Что значит: там хорошо? А что — там что-то есть? Неужели Дениска что-то видел? Или ощущал? А может, он просто устал мучиться? Наверно, ему уже не хотелось приходить в себя и снова страдать, вот и показалось, что там хорошо. А вдруг, действительно, там, по ту сторону жизни, есть другое существование? Вот бы узнать это поточнее. Но как?

И при мысли о возможной жизни после смерти она вдруг почувствовала странное облегчение. Как было бы хорошо, если б это было правдой! Наверно, если бы люди знали это точно, думала она, они не хватались бы так жадно за блага теперешней жизни. Ведь многие стремятся побольше ухватить сейчас, потому что смертны. Им хочется насладиться всем, пока это возможно. Но когда бы они знали точно, что, если не повезло в этой жизни, то может повезти в следующей, они бы не рвались так за богатством, властью, успехом.

Религия! А что религия? Она требует верить в загробную жизнь бездоказательно. Но современный человек хочет иметь научные доказательства, факты. А их по-настоящему нет. Надо с папой поговорить об этом, ведь он физик. Физика − наука о природе, о бытие. Наверно, он тоже размышлял над этими вопросами. Надо выбрать удобный момент и все с ним обсудить.

Поминки Настя высидеть не смогла. Ей показалось диким: как люди могут есть и пить, после того, что сделали? Опустили в яму маленького Дениску, оставили там одного, а теперь едят и разговаривают, как будто ничего не случилось. Кто-то даже смеется. Правда, Денискиного папы за столом нет. Наверно, не смог этого вынести, уехал.

Ей самой кусок не лез в горло. А Наталья — ничего, съела с удовольствием рис с изюмом и теперь поглощала куриный суп. Да и остальные участники похорон не страдали отсутствием аппетита. — Ты кушай, деточка, кушай, — обратилась к ней незнакомая пожилая женщина, — супчик вкусный, и кутья удалась. Да, не думала я, что буду за Пашиного сыночка так скоро обедать. Что ж, на все воля божия! Видать, так у него на роду было написано. — И она перекрестилась.

— Вы думаете, это Бог захотел, чтоб Дениска умер? — неприязненно спросила Настя. — Но зачем? Разве это не жестоко: мучить невинного малыша, а затем умертвить? Зачем это Богу? Он же всеблагий.

— А ты не осуждай Всевышнего! Не тебе его судить! Смирись! Пути господни неисповедимы. Теперь Пашин сынок будет у него ангелом небесным. Может, и за нас словечко замолвит.

Не верю! − мрачно подумала Настя. Поковыряла рис и, почувствовав полное отвращение к еде, отложила ложку. Встала, вышла из кафе и пошла, сама не зная куда. Увидела в сквере скамейку, с облегчением села и закрыла глаза.

Кто-то подошел и сел рядом. Открыв глаза, она увидела Вадима, понуро глядевшего себе под ноги. Некоторое время они молчали. Потом Настя сказала:

— Прости меня. За твоего брата. Я обещала его навестить и не пришла. Прости, если можешь.

— Ничего. С тобой ведь такое случилось. Он ждал тебя тогда весь день, а вечером ему сказали, что на тебя напали бандиты. И он потом уже не ждал. Спасибо, что пришла его проводить. Честно говоря, не ожидал.

Они снова помолчали. Потом Вадим осторожно спросил:

— Скажи, Настенька, я тебя чем-нибудь обидел?

— Нет, что ты. Чем ты мог меня обидеть?

— Тогда почему ты ко мне так резко переменилась? Ведь раньше было по-другому. По крайней мере, мне так казалось.

Настя молчала. Не дождавшись ответа, он продолжил:

— Наташа говорит, что ты возненавидела всех мужчин. Неужели это правда?

— Извини, Вадим. — Настя встала. — Я на автобус.

− Зачем на автобус? Посиди немного, скоро всех развезут по домам.

− Нет, не хочу. Я побегу. Пока!

И прямо через газон побежала к остановке. Уже из окна автобуса увидела, что Вадим стоит и потерянно смотрит ей вслед. Когда автобус тронулся, он повернулся и медленно побрел в кафе.

Возвращаясь с кладбища, Настя с тоской готовилась к предстоящим расспросам: как прошли похороны, много ли было народу, что подавали на поминках? − отвечать на которые было выше ее сил. Но этого не случилось. Галчонок только спросила: — Есть будешь? — Спросила для проформы, ведь дочь только что вернулась с поминок. Но к ее удивлению та охотно умяла котлету с пюре и запила чаем, − правда, все молчком.

— Папа дома? ─ спросила дочь насытившись.

— Нет, он со Святославом машину осваивает, — с утра раскатывает по городу, даже обедать не приходил. Я уже беспокоюсь.

— Позвони ему на мобильник.

— Заряжается. Вечно забывает с вечера зарядить. Хоть бы ты ему напоминала, а то когда-нибудь приспичит, а связи не будет.

Подержанную красную «копейку» отец пригнал неделю назад, — к полному восторгу своих дам. Все в этой машине им понравилось: и яркий коралловый цвет — на трассе издалека заметен − и просторный салон с красивыми чехлами «под леопарда», муженек сам выбирал, − и даже разноцветная оплетка на руле. Галчонок немедленно записалась на водительские курсы и каждый день тренировалась с инструктором. Завтра ей предстояло сдавать экзамен на права. Правила она вызубрила от корки до корки, а вот с практикой особенно на улицах с оживленным движением, дело обстояло не очень. И повинен в этом был инструктор, чей эзопов язык мать совершенно не понимала. — Поворачивай вон за той синей будкой! — командовал инструктор во время очередной тренировки. Галчонок, напрягая зрение, лихорадочно высматривала синюю будку, но ничего похожего не видела. Тогда она поворачивала возле темно-зеленого строения, после чего инструктор с силой нажимал на запасной тормоз и разражался ругательствами: — Я где велел повернуть?

— Но здесь нет синей будки! — оправдалась Галчонок.

— А это что? — И инструктор указывал на быстро удалявшийся голубой фургон. — Тормози! Прижимайся к бордюру.

Галчонок выворачивала руль, и машина передним колесом запрыгивала на тротуар.

— Что ты сделала?

— Прижалась к бордюру.

— К мужу так прижимайся, а не к бордюру! Дурдом, когда баба за рулем!

И вот такое во время каждой поездки. Поэтому учить Галчонка согласился отцовский приятель Святослав. Святослав был классным водителем, помешанным на автомобилях. Он пришел в неописуемый восторг, когда отец сообщил ему о своем приобретении. — Ты взял, взял! — вопил Святослав, размахивая руками. — Класс! Теперь на рыбалку семьями, и не вздумай увиливать!

Правда, Святослав тоже с трудом сохранял присутствие духа, когда за рулем сидела Галчонок. Сидя рядом с ней, за неимением второго тормоза он то и