Не его Золотая девушка - Рейчел Джонас

входной двери первой и распахиваю ее, встречая стоический взгляд дяди Дасти.

– Доброе утро, – осторожно говорю я, не уверенная, что привело его сюда в такую рань.

– Доброе утро, малышка, – ласково произносит он, тон его голоса и близко не соответствует той ярости, с которой он только что чуть не выбил нашу дверь.

Мой взгляд перемещается через его плечо на крутую тачку, припаркованную у входа. В этом районе она режет глаз, словно слон посреди Арктики, но мне остается только надеяться, что дядя не поймет, что она принадлежит человеку, находящемуся в этом доме.

Особенно Уэсту.

Что и говорить – после того, как наше маленькое видео стало вирусным, дядя оставил былое расположение к братьям Голден.

– Я всего на минутку, – говорит Дасти, сбивая меня с толку, когда хватает то, что прислонил к стене дома снаружи.

– Дверь? – спрашиваю я, хмурясь.

– Ага, – это все, что он говорит. – А теперь, если ты меня извинишь, я должен кое о чем позаботиться, прежде чем отправлюсь в закусочную. Девочки не смогут так долго удерживать оборону без меня.

Он проталкивается мимо меня и Скарлетт, но когда я смотрю на нее, она и близко не выглядит такой же растерянной, как я.

– Что ты наделала? – беззвучно открываю я рот.

Вместо того, чтобы ответить, она испуганно бледнеет.

Мы следуем по коридору за дядей Дасти, и он останавливается перед спальней Майка. Он ставит дверь, которую принес с собой, прислоняя ее к стене. Затем, без предупреждения, ударяет подошвой своего большого ботинка в дверь Майка, чуть не срывая ее с петель. Она распахивается, ударяя моего отца прямо по заднице.

– Подъем, Майк, – кричит Дасти. – Вставай-ка.

Майк стонет, но почти не двигается. Он почти в том же положении, в каком мы со Скар бросили его здесь вчера. И, черт подери, пахнет так же.

– Мы отправляемся в небольшое путешествие, – объявляет дядя Дасти. – Оказывается, есть милое маленькое государственное учреждение для таких говнюков, как ты, и, к счастью для твоих девочек, там нашлось место для твоей жалкой задницы.

Следующее, что я помню, прежде чем успеваю задать вопрос, – Дасти заворачивает Майка в выцветший синий брезент, затем хватает его за обе руки и тащит обратно к входной двери. Он останавливается, переводя дыхание, а потом переносит моего замечательного отца в грузовик.

– Его не будет по крайней мере месяц, – объявляет дядя Дасти. – Блю-Джей, я знаю, тебе восемнадцать, но, если тебе нужно, чтобы я собрал вещи и остался с вами, девочки, до тех пор, пока этот придурок не вернется, я сделаю это в мгновение ока.

Слезы застилают мне глаза, но это не те слезы, которых можно ожидать от девушки, наблюдающей, как ее отца вот так уволакивают прочь. Это слезы облегчения. Слезы радости от осознания того, что у нас со Скар на какое-то время станет на одно бремя меньше. Даже если лечение не сработает. Даже если я долго еще буду помнить унизительную уборку на День благодарения.

– У нас все будет хорошо, – заверяю я дядюшку.

Он секунду смотрит на меня, затем кивает.

– Я вернусь после закрытия закусочной, чтобы починить дверь. Увидимся через пару часов на твоей смене.

Дасти так непринужденно говорит об этом, что я слегка улыбаюсь.

– Ага, увидимся.

Мы со Скар замираем на крыльце. Несколько наших соседей тоже слушают, как Майк стонет в кузове грузовика. Он никогда раньше не лечился от алкоголизма, но я все же надеюсь, что кто-нибудь окажет ему необходимую помощь.

Дасти отъезжает, а Скарлетт пытается сбежать к себе, пока я запираю дверь.

– Стоять, – кричу я. – Что ты натворила?

Она останавливается как вкопанная, но не спешит поворачиваться ко мне лицом.

Виновна.

Так я и думала.

– Вполне возможно, что я написала сообщение дяде Дасти, пока ты убирала за Майком прошлой ночью.

Мне хочется надрать ей задницу за то, что она обсуждает происходящее в нашем доме с кем-то, кто здесь не живет, но я воздерживаюсь. Теперь мы свободны от Майка. Пусть и на какое-то время.

– Это первый и единственный раз, когда ты получаешь поблажку, – предупреждаю я, проводя пальцами по ее растрепанным волосам.

– Ладно.

Я направляюсь обратно в свою комнату, зная, что мне нужно многое объяснить Уэсту. Когда я прихожу туда, он сидит на краю моей кровати и выглядит очень сонным. Я борюсь с желанием улыбнуться ему, все еще чувствуя некоторую неуверенность в том, на какой стадии сейчас наши отношения. Его волосы в беспорядке, но ему каким-то образом это идет.

Еще как идет, черт подери…

Он встает. Его футболка чертовски мятая, джинсы немного сползли, открывая пояс боксеров. Все, чего я хочу, – это раздеть его догола и провести с ним весь день. Но мы пока что не дошли до такой стадии.

То есть мы совсем не на той стадии.

Какого черта я сказала «пока что»?

Во всяком случае, я закрываю за собой дверь в надежде, что Скарлетт не заметила машину Уэста, все еще стоящую снаружи. Машину, которую я увидела во время своей тирады прошлой ночью, но понятия не имела, что она принадлежит ему. Наверняка скоро в блоге Пандоры появится пост о том, что Уэст остался на ночь, а это значит, что в будущем мне придется поговорить об этом со Скарлетт. Но я бы предпочла, чтобы Уэст ушел до нашего разговора.

– Извини за шум, – тихо говорю я. – Дядя просто заехал, чтобы вынести мусор.

Уэст улыбается, и я уверена, что он наблюдал всю разыгравшуюся сцену из окна – Майка стащили с крыльца, а затем увезли в грузовике.

– Не переживай, – улыбка на его губах становится шире, и я поднимаю взгляд, когда он подходит ближе. – Мне, э-э-э… наверное, пора уходить.

Я быстро киваю.

– Верно. Конечно.

Повисает неловкая пауза.

– Если хочешь поговорить, ну, знаешь, о том, что мы обсуждали прошлой ночью, я оставил свой номер на твоем столе.

Он кивает на листок бумаги. Я слегка улыбаюсь, вспоминая, что заблокировала его.

– Хорошо, – говорю я, кивая. – Буду иметь в виду.

Мы зависаем в пространстве друг друга, и я не могу избавиться от ощущения, будто это еще не все. Разве так все должно закончиться? Но как иначе? Мы ведь не вместе. Хотя, наверное, я больше не считаю его своим врагом, но…

Руки Уэста вдруг обвиваются вокруг меня, и он обнимает меня. Но это же… просто объятие. От Уэста. Я даже не была уверена, что он умеет обниматься. Знаю, это звучит странно, но я считала, что он так же нежен и