Среди самцов - Фиона Уолкер

Таксист отвез Одетту к сельской гостинице, находившейся как раз напротив маленькой церкви, где Саския и Стэн собирались венчаться. Одетта выбрала гостиницу «Корона» по совету матери Саскии. Впрочем, она в любом случае остановилась бы здесь — других гостиниц в деревушке просто не было. Дверь Одетте открыла высокая худая женщина с неприветливым лицом и в клеенчатом фартуке.

— У нас нет мест, — сказала она и сделала попытку захлопнуть дверь прямо у нее перед носом.

— Но у меня здесь заказана комната, — сказала Одетта. — Ситтоны пригласили меня на свадьбу дочери, и я, как вы понимаете, была бы не прочь переодеться.

Женщина задумчиво оглядела ее кожаную куртку, спортивные брюки и ботинки на толстой подошве.

— Должно быть, вы из семейства Тернер? Они заказали три комнаты и завтрак на всех.

У Одетты упало сердце. Судя по всему, приехала тетка Стэна Рене Тернер со своим выводком. У нее было четверо сыновей, которые славились на весь Степни своими тяжелыми кулаками и вздорными характерами. Одетта сильно сомневалась, что годы изменили их к лучшему.

— Нет, я сама по себе. Моя фамилия — Филдинг.

— Ага! Номер для одинокой леди, верно? — Женщина жестом предложила Одетте войти в дом и повела ее на второй этаж по узкой скрипучей лестнице. Пройдя по тесному коридору, стены которого были оклеены розовыми обоями в цветочек, они остановились перед выкрашенной коричневой краской дверью. Хозяйка «Короны» нашарила в кармане фартука ключ, открыла дверь и показала Одетте крохотную клетушку, оклеенную такими же розовыми, что и коридор, обоями.

— Ванная в конце коридора. Когда будете туда идти, не наступите в кошачий туалет. Завтрак ровно в восемь.

С этими словами хозяйка вышла, оставив Одетту в тесной, пропахшей кошками комнатке. Подслеповатое оконце выходило на главную деревенскую улицу. Одетта видела, как к церкви подкатил фургон из цветочного магазина. Выскочившие из кабины рабочие принялись выгружать из кузова корзины с белыми лилиями. Одетта приникла щекой к холодному оконному стеклу и подумала, что приехала слишком рано.

Отойдя от окна, она водрузила на кровать чемодан, открыла его и достала из него платье. Теперь оставалось только принять ванну. Счастливо избежав ловушки в виде кошачьего туалета, она вошла в ванную комнату, повернула бронзовые краны и включила воду. Потом, желая хотя бы на время забыть о своих горестях и немного расслабиться, она залезла в ванную, закрыла глаза и, стараясь ни о чем не думать, сидела в воде до тех пор, пока она окончательно не остыла.

Из состояния прострации ее вывели топот ног на лестнице и громкие возбужденные голоса.

— Не хочу я спать в розовой комнате, — говорил басом какой-то мужчина.

— Они все в розовых тонах, — бубнила хозяйка. — Других нет. Ванная в конце коридора. Не наступите в кошачий туалет, как туда пойдете. Ой, а ванная-то, оказывается, занята…

— Кошка купается, да? — высказал предположение другой мужчина, который, судя по звонкому голосу, был значительно моложе первого.

— Не говорите глупостей, — наставительно сказала хозяйка. — Это дама. Как приехала, так сразу там заперлась и сидит уже, наверное, час. — В голосе хозяйки ясно слышалось неодобрение. — Если захотите помыться, позовите меня. Я за ней приберусь. Ну а пока… Может, ленч желаете заказать?

Когда хозяйка затопала по лестнице вниз, в коридоре между мужчинами снова разгорелся спор, к которому вскоре подключилась женщина. Одетта сразу узнала резкий, пронзительный голос Рене Тернер, которая вопила, как торговка на рыбном рынке, временами разражаясь хриплым, каркающим кашлем заядлой курильщицы.

Когда шум в коридоре затих, Одетта выбралась из ванны, накинула халат и стремглав помчалась к себе в комнату. На полпути она наступила во что-то скользкое и мягкое и едва не упала. Оказалось, что под ноги ей попалось то самое корытце, куда ходила кошка и о котором постоянно упоминала хозяйка «Короны».

Одетта вернулась в ванную, чтобы смыть со ступни кошачье дерьмо. Вымывшись и вылив на ногу полфлакона стоявшей на полочке лавандовой туалетной воды, она снова припустила по коридору, стремясь проскользнуть незамеченной к себе в комнату. К сожалению, она опоздала. Семейство Тернер в полном составе уже выходило из своих апартаментов.

Одетта запахнула халат, опустила голову и сделала попытку пройти мимо, прижимаясь к стенке. Мужчины, увидев ее, вложили пальцы в рот и пронзительно засвистели.

— Похоже, здесь поселилась стриптизерша! — воскликнул Гэрри Тернер, намекая на халатик Одетты, который больше открывал, чем скрывал.

— Да это же дочка ФФ — француженки Филдинг! — воскликнул Пит, самый юный из братьев.

— Заткнись, Пит, — сказал Гэрри, пожирая глазами едва прикрытые халатом прелести Одетты. — Скажите, вы и в самом деле дочь Рэя Филдинга?

— Да будь я проклят, если это не она, — хохотнул Лайэм Тернер. — Очень рад, что вы, мисс, остановились здесь вместе с нами. Говорят, вы стали миллионершей… Это верно?

Из всех братьев у Лайэма был самый зловещий вид. У него и шрамов на лице, и золотых цепей на руках и на шее было больше, чем у всех остальных Тернеров мужского пола, вместе взятых. Изобразив на губах жалкое подобие улыбки, Одетта торопливо прошла сквозь строй Тернеров и, не сказав ни слова, укрылась у себя в комнате.

— Нос дерет, сучка, — коротко охарактеризовал поведение Одетты Лайэм Тернер и со злости пнул ногой дверь ее комнаты.

— Сиськи у нее классные, вот что, — произнес Гэрри, задумчиво поглаживая себя по наголо выбритой голове. — У нас в школе она была самая сисястая. Помнится, как-то раз я прихватил ее за сиську, а ей хоть бы что. Фригидная оказалась, как рыба. Оттого и болтала часами об искусстве со всякими волосатыми придурками вроде Стэна.

— А что это ты пел насчет того, что она миллионерша? — спросил Дес у Лайэма. — Ее папаша Рэй был самым распоследним неудачником.

— Он — может быть, но она не такая. Она сейчас большая шишка, — сказал Лайэм, понижая голос.

— Надо будет за ней приударить. Большие сиськи и толстый кошелек — вот что мне в бабах нравится, — пробурчал Лайэм.

— Ставлю двадцать фунтов, что я первый ее закадрю, — сказал Гэрри. — Мне богатые телки тоже по нраву. Даже не так они сами, как всякие там яхты, дорогие авто и большие дома, которые на них записаны.

— А все-таки она милашка, — сказал юный Пит, когда они спускались по лестнице.

— И этот туда же, — рассмеялся Лайэм. — Да ты приглядись к ней. У нее лицо что твоя жопа. Меня лично такие мелочи не волнуют. Как говорится, плевать, что рожа овечья, были бы сиськи человечьи. Но тебе она не подходит. Ты у нас еще маленький…