Психология - Уильям Джеймс

То же самое наблюдается, когда мы хотим припом-нить что-нибудь забытое или найти логическое основа- ние для суждения, сделанного интуитивным путем. Же- лание здесь влечет нас в том направлении, которое ка- жется верным, но к такому пункту, который невидим. Короче говоря, отсутствие образа служит таким же по- ложительным руководящим мотивом для наших пред- ставлений, как и его присутствие. Пробел в нашем со- знании представляет при этом не совершенную пустоту, но чувствительный недостаток. Если бы мы захотели объяснить с физиологической стороны, как мысль, на- ходящаяся еще в потенциальном состоянии, все-таки проявляет известную активность, то мы должны были бы предположить, что при этом нервные пути возбуж-

173

дены, но в наименьшей степени и на полусознательном уровне. Постарайтесь, например, символически охарак- теризовать состояние человека, который ломает голову, стараясь припомнить мысль, пришедшую ему на ум не- делю назад. Элементы ассоциации, связанной с этой мыслью, в данном случае налицо, но они не в состоянии оживить в памяти забытую мысль. Мы не можем допу- стить, что мозговые процессы, обусловливающие эти ас- социации, не совершаются вовсе в человеке в такой мо- мент потому, что искомая мысль вот-вот может быть охвачена его сознанием. Ритм фразы, выражающей ис- комую мысль, уже звучит в ушах, соответствующие слова вертятся на языке, но не припоминаются окон- чательно. Вся разница между тем случаем, когда мы припоминаем забытое, и тем, когда ищем средств к осуществлению некоторой цели, в следующем: первый случай относится к минувшему опыту, а второй— нет. Если мы сначала проанализируем способ припоминания забытого, то нам легче будет понять сознательные по- иски неизвестного.

Разрешение проблем. Забытый объект «чувствуется» нами как некоторый пробел между другими определен- ными объектами. При этом мы смутно помним, где, ког- да и при каких обстоятельствах нам пришла в голову в последний раз забытая теперь идея. Мы помним в об- щих чертах и тему, к которой она относится. Но все эти частности не сливаются в одно прочное целое, которое могло бы заместить ощущаемый нами пробел; мы чув- ствуем неудовлетворенность и ломаем себе голову в поисках других частностей забытого факта. От каждой частности лучеобразно расходятся линии ассоциаций, и это обстоятельство дает повод ко множеству попыток восстановить забытую идею по ассоциации с какой- нибудь из частностей. Здесь сразу обнаруживается, что многие из них не имеют к искомой мысли никакого от- ношения, поэтому сразу теряют всякий интерес и ус- кользают от нашего сознания. Другие элементы мысли ассоциируются одинаково хорошо и с искомой идеей, и с другими представлениями, находящимися в нашем сознании. При появлении в сознании таких ассоциаций мы начинаем испытывать своеобразное ощущение, по- буждающее нас хвататься за них и сосредоточивать на них наше внимание. Таким образом шаг за шагом мы вспоминаем сначала, что нам пришла в голову искомая мысль, когда мы сидели за столом; что при этом был

174

наш хороший знакомый X; далее, что толковали тогда за столом о том-то и том-то; наконец, что мысль эта была в нас вызвана каким-то анекдотом, в котором определенную роль играла какая-то французская ци- тата.

Все добавочные элементы ассоциации возникают в нас независимо от усилий воли, посредством самопро- извольного течения мыслей. Роль воли при этом заклю- чается только в подчеркивании тех элементов ассоциа- ции, которые кажутся наиболее подходящими, в сосре- доточении на них внимания и в игнорировании осталь- ных элементов. При помощи подобного блуждания на- шего внимания по соседству с искомым объектом мысли элементов ассоциации накапливается так много, что об- щее напряжение всех необходимых нервных процессов преодолевает преграду и нервный ток, соответствующий давно искомому объекту мысли, стремительно пробега- ет по своему пути. И когда полусознательный «зуд», если можно так выразиться, испытываемый нами при поисках известной мысли, вдруг превращается в жи- вое ощущение, наш дух чувствует невыразимое облег- чение.

Весь описанный нами процесс может быть грубо изображен в виде диаграммы (рис. 13). Назовем забы- тый объект мысли Z, первые факты, имеющие к нему отношение,—а, Ь и с,а детали, имеющие решающее значе- ние для припоминания этого объек- та,— I, т и п. Тогда каждый кружок на диаграмме будет изображать нерв- ный процесс, главным образом соот- ветствующий той идее, которая обо- значена стоящей на кружке бук- вой. Сначала активность Z выразится некоторым простым внутренним на- пряжением, но, когда возбуждения а, и и с постепенно повлекут за собой I, т и п и когда все эти процессы так или иначе станут действовать на Z, их совместное давление на Z пробудит в последнем сильнейшую ак- тивность и цель будет достигнута.

Рассмотрим теперь случай, когда нами изыскивают- ся неведомые средства для вполне определенной цели. Цель здесь играет роль а, Ь, с в диаграмме, они служат исходными пунктами влияния элементов ассоциации на

175

искомое Z. Здесь, как и в предыдущем случае, произ- вольное внимание только устраняет неподходящие эле- менты ассоциации и сосредоточивается на тех, которые кажутся благоприятными; обозначим их через /, т и п.Последние, слагаясь с первыми, вызывают возбуждение в Z, которому психологически соответствует решение нашей проблемы. Единственная разница между этим и предшествующим случаем заключается в том, что здесь не было надобности ни в каком предварительном воз- буждении Z.

При решении проблемы мы сознаем заранее только отношения (конечного результата к искомым средствам для его осуществления). Такими отношениями должны быть отношения причины к действию, или атрибута к вещи, или средств к цели и т. п. Короче говоря, мы знаем многое об искомом объекте, но все-таки не знако- мы с ним. Сознание того, что один из объектов есть в конце концов наше quaesitum, обусловлено установле- нием тождества отношений наших к данному объекту и к искомому неизвестному, установлением, для которого требуется довольно медленный акт суждения. Всякий знает, что некоторое время возможно сознавать объект, не устанавливая никаких отношений между ним и другими объектами. Совершенно так же возможно сознавать известные отношения, еще не сознавая объекта.

С помощью именно такого процесса мысли мы ус- матриваем в загадочных газетных недомолвках события государственной важности. Мы должны здесь положить- ся на законы нервной деятельности, которая доставляет нам подходящие идеи, но правильный выбор между последними должен быть сделан нами.

Подробный анализ различных классов психическихявле-ний, аналогичных только что описанным мною, вы- ходит за рамки настоящего сочинения. Наиболее яркие образцы этих явлений мы можем найти в области на- учных открытий. Исследователь отправляется от факта к отысканию его причин или от гипотезы к ее фактиче- скому подтверждению. И в том, и в другом случае он непременно обсуждает в уме имеющиеся в его распоря- жении данные, пока при возникновении ряда элементов ассоциации (то по смежности, то по сходству) он не натолкнется на такой элемент, который окажется иско- мым. Этот процесс может продолжаться годы.

Исследователю нельзя предложить определенные

i76

правила, при помощи которых он мог бы всего скорее достигнуть конечного результата, но и здесь, как при припоминании забытого, накопление вспомогательныхэлементов ассоциаций можно производить скорее при помощи некоторых избитых приемов. Так, стараясь при- помнить какую-нибудь забытую мысль, мы стараемся преднамеренно возобновить в памяти в определенном порядке те обстоятельства, с которыми эта мысль могла быть объединена, надеясь натолкнуться на элемент ас- социации, связанной с искомым объектом. Например, мы можем припомнить последовательно все места, где.мы могли иметь интересующую нас мысль, всех лиц, с которыми нам недавно случалось разговаривать, или все книги, недавно прочитанные нами. Припоминая из- .вестное лицо, мы можем перечислить про себя ряд улиц или ряд профессий, связанных с ним. Какая-нибудь под- робность прц таких методических перечислениях может быть ассоциирована с искомой идеей и может оказать нам поддержку, а между тем, не сделай мы системати- ческого обзора различных обстоятельств, связанных с искомой идеей, эта имеющая решающее значение под- робность никогда бы не пришла нам в голову.

В научных исследованиях накопление элементов ас- социаций было возведено в систему Дж. Ст. Миллем в

•его «четырех методах опытного исследования». Различ-ные случаи в научных открытиях группируются здесь по «методу согласия», «методу различия», «методу ос-татков» и «методу сопутствующих изменений»; при по- мощи этих четырех классов искомая причина может быть легко вскрыта нами. Но эти методы только подго- тавливают открытие, которое совершается помимо них. Решающим мотивом для открытия все-таки служит гар- моническое сочетание нервных процессов, без которого