Роковой подарок - Татьяна Витальевна Устинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Должно быть, левый, правым я вообще ничего не вижу!
Тренер покосился на неё и вздохнул.
– Ну, хорошо, левым глазом ловите мишень в прицел, аккуратно провожаете её, – он повёл стволом, – и стреляете!
Откуда-то вылетела зелёная тарелочка, Сиротин выждал секунду-другую и выстрелил.
Тарелочка разлетелась на мелкие осколки.
– Есть! – закричала Маня в восторге. – Можно я попробую?
– Пробуйте! Берите ружьё, вот так, не слишком высоко, прикладом упираетесь вот сюда.
Ружьё оказалось неожиданно тяжёлым. Маня перехватила его поудобнее.
– Нет, нет, к правому плечу! Когда будете готовы, скажете «дай», и пойдёт мишень. Она будет близко к нам, не слишком высоко, полетит медленно.
Маня посмотрела в прорезь прицела. Держать ружьё было тяжело.
– Дай! – выпалила она.
Тотчас же из кустов справа вылетела зелёная тарелочка.
Ни за что не попаду, лихорадочно подумала Маня, зажмурилась и нажала на курок.
Ружье вздрогнуло и сильно толкнуло её в плечо.
– Вы глаза-то откройте, – посоветовал Сиротин у неё в ушах. – С закрытыми глазами стрелять неудобно! И не бойтесь отдачи! Ну, ещё раз.
Маня вскинула ружьё.
– Нет, к правому плечу!
Но она уже скомандовала:
– Дай!
Вылетела тарелочка, Маня повела за ней ствол, выстрелила и – попала!..
– Вы что, левша?
– Нет.
– Тогда переставьте руки.
– Да мне так удобней!
– Вы так не сможете стрелять!
– Я попробую, – пробормотала Маня. – Дай!
И снова попала!
Когда она сбила седьмую или восьмую мишень подряд, изумлённый таким поворотом дела Сиротин сказал, что поменяет режим. Сейчас тарелочка полетит в другом направлении, не вдоль поля, а от них, и высоко.
Маня опять попала, а потом ещё и ещё раз.
– Как ты так стреляешь-то? – Тренер перехватил у неё ружьё и прицелился, приложив приклад к левому плечу. – Попасть невозможно!
– Но я же попадаю! – прокричала возбуждённая и раскрасневшаяся Маня.
– Тогда две подряд, одна за другой, и на тебя пойдут, поняла?
– Поняла!
По первой мишени Маня попала, по второй промазала, перезарядила ружьё и в азарте потребовала:
– Дай!
На этот раз попала по обеим.
– Теперь от тебя, и тоже две!
– Дай!
Он менял режимы так и эдак, тарелки летели выше, ниже, дальше, быстрей, медленней, Маня стреляла и – попадала!
– Ты что, снайпер!?
– Да шут его знает! Может, и снайпер!
И опять выше, ниже, по две, по четыре!
Маня пришла в себя только когда поняла, что не может больше ни стоять, ни держать ружьё. Руки дрожали, ноги не держали.
Сиротин окинул взглядом пустые коробки из-под патронов и присвистнул.
– Это сколько ж мы с тобой расстреляли? До мамы!
Маня счастливо улыбалась.
Ей и в голову не приходило, что у неё может запросто получиться нечто необычное, особенное, и вот так, с ходу, без всякой подготовки! Должно быть, она не совсем никчёмная!
– Слушай, – говорил Сиротин с восторгом, пока они катили к норвежскому дому-рорбу, – тебе нужно в соревнованиях выступать. Вот те крест! Все пьедесталы твои будут!
– Да ну-у-у!
– И ружьё ты держишь шиворот-навыворот, и левым глазом выцеливаешь, и всё равно попадаешь! Ты правда не тренировалась?
– Сегодня в первый раз.
– Да ты гонишь!
Маня так гордилась собой, ей так приятны были похвалы!
Должно быть, она падка на лесть.
– Миш, кто это у тебя сейчас стрелял? Ни разу не промазал!
– Да вот… дама.
– Здрасти, – галантно поздоровался какой-то мужик. – Вы чемпионка по стрельбе?
– Нет, – радостно призналась Маня. – Я только сегодня решила попробовать! Я писательница!
Тут они оба – и тренер, и незнакомец – уставились на неё.
– Слушайте, а я вас знаю, – сказал незнакомец и ткнул тренера локтем в бок. – Прикинь, Мишань! Я её по телеку видел! Вы… эта…
– Нет, я не Донцова и не Маринина, – быстро перебила Маня. – Меня зовут Марина Покровская.
– Вот! – обрадовался мужик. – Я же знал! Я знал, но забыл!..
– Тебе тренироваться надо, писательница, – сказал Сиротин с чувством. – Сколько работаю, таких феноменов не встречал, мамой клянусь. Ещё только Женька меткая, помнишь? Но всё равно не такая!
– Ещё бы!
Маня навострила уши:
– Это какая Женька? Жена Максима?
Сиротин удивился.
– А ты знаешь? Так тебя Женька прислала, что ли?…
– Нет, нет, я сама пришла! Но я знаю, что она… тренировалась.
– Да она вроде тебя, ничего не тренируется! Приедет, постреляет, все мишени собьёт и уедет. Её в своё время Максим приохотил, это ж его клуб.
– Как?!
Мужики засмеялись:
– Ты не знала? Он деньги в разное вкладывает, вот в клуб этот, к примеру.
– Вкладывал, – поправил второй. – Убили его подонки какие-то. Говорят, так и не нашли пока.
– Я слышала, Женю как раз и подозревают, жену его, – негромко проговорила Маня.
– Что за… твою мать… трындеж?! Женьку?! Подозревают?! Да она за него в огонь и в воду, Женька!
Маня посмотрела на Сиротина, который, кажется, разозлился не на шутку.
– Потому и подозревают, – продолжила она, – что стреляет хорошо. Максима-то застрелили!
– Тогда нас всех… мать твою… в подозреваемые записать! Мы тут все как один хорошо стреляем!.. А Женька такая жена, каких поискать и не найдёшь! Вот Макс мог задурить, а она-то!
– В каком смысле задурить?
– Да ни в каком!
Следом за тренером Маня дохромала до «Комнаты сбора оружия». Сиротин сердито гремел сейфовыми замками – запирал ружьё в специальный несгораемый шкаф.
– Михаил Ильич…
– Чего тебе ещё?
– Расскажите.
– Чего рассказывать-то?
– Про Максима и Женю.
– Ничего не знаю и знать не желаю.
– Вы знаете, что Женя в КПЗ?
– Да иди ты! – Сиротин всем телом повернулся к Мане и сорвал с головы рыжую кепку «Лисья нора». И стукнул ею об коленку. В солнечном столбе заклубилась пыль. – Быть не может!
– Точно говорю. – Тут Маню потеснила писательница Покровская и завела песню: – Я знакома со следователем. Это как раз тот, который её подозревает! Я ему говорю – не могла она в Максима стрелять. А он мне отвечает – если мужа убили, первым делом нужно жену как следует потрясти. Скорее всего, она и убила!
– Дебил! – рявкнул тренер. – Конченый!
– Согласна, – угодливо согласилась писательница. – Но как быть-то? Её же спасать надо!
– А чего, некому спасать, кроме тебя? Адвокаты всякие не справляются?
– Понятия не имею, – призналась Маня. – Вы их хорошо знаете, Максима и его жену?
– Максим мне хозяин, а не друг, – буркнул Сиротин. – А Женька на стрельбище приезжала, просто так, побаловаться. Хорошая она баба. Добрая и толковая.
– Ну, ну, – поторопила Маня.
– Баранки гну! Но она уже давно не ездит. С той поры, как он девок сюда стал таскать.
– Девок? –
