Недобрый час - Фрэнсис Хардинг

На лице Удачи проступило страстное желание, густо замешанное на страхе. Может, каменные стены не сумели перемолоть его способность мечтать? Он долго молчал, теребя пуговицу, а потом поник головой.

— Не могу. Я нужен. Я… я спаситель. Защитник города. — Он свел ладони и переплел пальцы. — Я везунчик, — пропел он, страдающий и непокорный.

Мошка оглядела камеру без окон, силуэт мальчика, выдавленный в матрасе, ящик с одеждой, которая ему давно мала.

— Что-то, на мой взгляд, не похож ты на везунчика, — буркнула она.

Лезть по дымоходу обратно было не только тяжело, но и тягостно. Когда она собралась уходить, Удача чуть не завыл от горя. Чтобы его успокоить, она пообещала вернуться или прислать друга. Причем отлично сознавала, что это обещание ей не выполнить. Оно жгло ей язык хуже пепла.

Когда раздался рассветный горн, Мошка уже сидела у себя в камере. Она как могла обтерла сажу с лица, волос и рук. Платье прикрыло темные пятна на сорочке и штанишках. Парой взмахов она разогнала сажу и пепел, насыпавшиеся в камин.

Очередная ночь без сна и без толку. Скоро придет госпожа Бессел, и Мошка скажет, что Удачу не добыла. Что ее невозможно сунуть в карман или в рукав. Что Удача — это бесконечно одинокий юноша, почти мужчина, который с детских лет рос взаперти, в комнате, похожей на ублиетту.

Госпоже Бессел это не понравится. Впрочем, Мошке это тоже не нравится.

ДОБРЯЧКА ВЕЯЛКА, ЧТО ОТДЕЛЯЕТ ‘ЗЕРНО ОТ МЯКИНЫ

Госпожа Бессел пришла после завтрака, который безденежная Мошка пропустила.

Едва лязгнул последний засов, дородная тетушка с вытянутым от напряжения лицом повернулась к Мошке. Руки в перчатках ерзали от нетерпения.

— Ну?

Мошка хмуро вцепилась в лямки фартука.

— Я сделала, как вы велели…

Как она ни старалась, голос звучал дерзко. Госпожа Бессел все поняла. Напряжение отпустило ее, лицо обмякло.

— Что, обделалась?

— Нет! Я залезла в камеру Удачи, как вы сказали! И нашла эту самую Удачу. Не виновата я, что не смогла ее вытащить!

— Рассказывай! — рявкнула посетительница. — Все, что видела!

У Мошки пересохло во рту.

— Расскажу. Но сперва освободите меня.

— Чтобы ты порскнула[6] в ближайший переулок? Нет, голубушка, не выйдет. Скажешь правду, и я вытащу тебя, даю честное слово. Но информация вперед. Учти, ты не в том положении, чтобы торговаться.

Мошка приняла этот довод во внимание. Она глубоко вздохнула и заговорила:

— Это не волшебный череп и не огрызок. Там живет паренек на несколько лет меня старше. Он столько просидел в четырех стенах, что слегка спятил. Удача… это не предмет, это человек.

У госпожи Бессел окаменело лицо. Невозможно было угадать, о чем она думает. Злится? Поверила?

— Ты уверена, что залезла в правильную комнату?

— Железно. У дымохода только одна развилка.

— Что еще там было, кроме мальчика? Рассказывай! Не упусти ни крошки!

Мошка сочла, что госпожа Бессел вопреки всему надеется, будто Удача — другой объект, карманных размеров. Девочка нудно перечислила все подробности, начиная от гобеленов, щербатого горшка и фигурок Почтенных. Госпожа Бессел потирала руки в перчатках. Глаза ее сузились. На лице отпечатались загадочные думы.

— Без толку, среди этих предметов нет Удачи. Это паренек. Он сам признался.

— Что? — вскочила тетушка. — Вы разговаривали? Он тебя видел? Ясно, план идет насмарку…

— Он никому не скажет, — возразила Мошка. — Я точно знаю. Наша встреча стала его тайной. Кроме меня, у него никого нет.

Мошка в общих чертах рассказала о ночной беседе.

— Понятное дело, про план можно забыть. Допустим, протащу я неуклюжего дурачка через дымоход. Что с ним дальше делать? Как мы его выведем из тюрьмы? Под юбками?

В разговоре возникла пауза. Пауза посмотрела вокруг и поняла, что пришла надолго. У госпожи Бессел не было ответа.

— Вы дали слово. — Как ни старалась Мошка, голос ее дрожал.

У тетушки на лице проступило такое недовольство, что Мошка испугалась, как бы та сейчас не нарушила обещание чисто от злости и разочарования.

— Вы дали слово!

— Тише! Можно подумать, одной тебе тяжело! Хоть толку с тебя мало, я дала слово и сдержу его, что обойдется мне недешево. — Госпожа Бессел оправила фартук с видом великомученицы. — Но я всегда выполняю уговор, даже с такими вредителями, как ты. — Она задумчиво пожевала губу. — Ладно, расскажи о его светлости мэре. У него есть жена? Сестра? Домохозяйка? Какая-нибудь женщина приглядывает за ним?

Госпожа Бессел засыпала Мошку градом вопросов о доме мэра, его темпераменте, о том, что он любит и ненавидит. Она пережила разочарование куда легче, чем боялась Мошка. Несмотря на громадное облегчение, девочка прикинула, с чего бы. Она заподозрила, что в рукаве у госпожи Бессел есть планы на любой случай. Первый вариант не сработал, она вычеркнула его из списка и обдумывает следующий. Видимо, теперь она собирается очаровать мэра. Ну и замечательно, лишь бы в итоге Мошку выпустили на свободу.

— Местный мэр — тот еще старый хрыч, но я приручала зверюг и пострашнее. Теперь надо перекинуться словечком с Эпонимием… — уходя, сказала госпожа Бессел.

Мошка знала, что скорее сама научится летать, чем госпожа Бессел решит играть честно. Но измученный червячок надежды неудержимо пополз вверх по мрачному дымоходу ее души.

Через четыре часа, когда Мошка уже сгрызла все ногти, к ней пришел посетитель. Увы — или ура? — но это была не госпожа Бессел. Ее навестил сэр Фельдролл в компании нервного колобка, то есть Эпонимия Клента. Сэр Фельдролл вел себя непривычно резко и напряженно. Скоро Мошка поняла почему. Все утро он спорил с мэром, стерев язык до крови.

— Утром мэр получил записку с требованием выкупа, — объяснил он. На его остром выразительном лице дергались все мышцы. — В обмен на возвращение мисс Марлеборн похитители требуют Душу Сантайнетты.

Мошке предоставилась отличная возможность продемонстрировать туповатый вид.

— Это изумруд, широко известный и весьма дорогой, если найдешь покупателя. Он размером с ноготь ребенка. Есть у него особенность, можно даже сказать, изъян: желтоватый завиток внутри. Но утверждают, что его вынули из короны последнего короля…

Мошка бросила на Клента мимолетный взгляд и отметила, что у того жадно заблестели глаза. Похоже, он не знал этой подробности. Сама Мошка, усталая, голодная, перепуганная и замерзшая, запросто бросила бы в Длиннопер дюжину таких камней, если бы взамен ей дали миску рагу, теплую кровать и возможность уйти из Побора. Драгоценный камень в этой истории сулил неприятности.