Шестой сон - Бернар Вербер

– А если кто-либо отказывается судить себя?

– Ему будут сниться кошмары, – сказала Шамбайя так, будто речь шла о чем-то очевидном. – Это худшее, что может случиться, вы согласны со мной, господин супруг?

Жак подумал, что общество, в котором нет ни полиции, ни правосудия, ни тюрем, ведет более спокойную жизнь, чем привычное ему.

Шамбайя сочла нужным внести в свой рассказ дополнение:

– Для нас основные задачи сосредоточены в невидимом мире. Во сне наш дух покидает тело и поднимается вверх, чтобы присоединиться к огромному облаку, которое состоит из всех духов.

– Из духов… всех жителей деревни?

– Нет, не только. Помимо духов, или душ, спящих людей, там могут находиться и духи наших предков, которые не желают покидать нас. Доброжелательно настроенный прадед или прапрадед может принести потомкам большую пользу.

– О да, конечно, конечно.

Уловив иронические нотки в голосе мужа, Шамбайя, тем не менее, продолжила его просвещать:

– Духи, они как люди: одни помогают, другие осложняют жизнь. Тех, которые помогают, мы называем Гуник, а тех, которые чинят козни и отказывают в помощи, – Мара.

– Гуник и Мара, – повторил Жак, словно желая впитать в себя эти слова.

– На самом деле все духи – Мара. Но если удается с ними подружиться, они становятся Гуник. К примеру, бродячая собака может укусить, но если вы ее покормите и приласкаете, то сможете ее приручить, и она станет верной защитницей от врагов. То же касается всех живых существ в природе. Их либо приручаешь, либо… терпишь.

Жак достал блокнот и записал кое-что из сенойской философии, чтобы не забыть.

– Как только Гуник пойман, он отвечает на наши вопросы.

– А как же его поймать?

Шамбайя повернулась к музыкантам и к одной из женщин племени:

– Сейчас они покажут вам.

Вновь заиграла музыка. Женщина принялась танцевать, делая при этом провокационные, на грани фола, движения.

– Зачастую Гуник бывает скромен и недоверчив, при попытках приблизиться к нему он предпочитает удалиться. Песня которую вы слышите, означает на языке духов: «Гуник, я буду рада, если ты захочешь ко мне приблизиться».

Танец женщины становился все более раскованным.

– Она предлагает Гуник воспользоваться ею, так что теперь наверняка может установиться контакт. Когда одна из наших женщин устанавливает контакт с Гуник, она должна полностью забыться, чтобы превратиться в хала.

– Это что-то вроде шаманического транса?

– Я не знаю, что такое шаманический транс. Давайте я вам объясню. Сейчас она представляет Гуник мир людей, а тот, в свою очередь, становится посланником от мира духов. Наш мир и мир духов соединяются.

Все жители деревни поднялись с мест и запели. Танцовщица вторила им, обращаясь к Гуник, который, как считалось, давал через нее ответ. Ее голос даже тональность менял.

Шамбайя, увидев удивление супруга, пояснила:

– Видите того мужчину? Он хотел узнать, почему его жене не удается забеременеть. Гуник через танцовщицу ответил: «Потому что он недостаточно умело занимается с женой любовью». Гуник посоветовал ему заниматься любовью чаще, а еще сказал, чтобы тот спросил у своей матери, какие позы лучше принимать.

– Получается, что в беседе с духом могут участвовать несколько человек?

– Да. И иногда танцовщица хала борется со злыми духами.

Жак посмотрел на детей, танцевавших вместе со взрослыми.

– Нет-нет, – перехватила его взгляд Шамбайя. – Мы не обучаем детей осознанным сновидениям и общению с духами. Они просто подражают взрослым, когда у них появляется такое желание.

– А старики?

– Наши старики каждую неделю собираются вместе, чтобы поразмыслить о том, как деревня будет развиваться.

– О, они разрабатывают проекты?

– Нет, конечно. Для решения насущных проблем они обращаются к прошлому.

– Но как же тогда можно продвинуться вперед? – удивился Жак.

– Мы не хотим двигаться вперед, – отрезала Шамбайя. – Мы хотим жить в гармонии с природой.

Жак предпочел сделать еще один глоток кокосового молока, нежели сказать то, что он думал.

– Тебе не приходило в голову, что можно находить счастье в мире, который не эволюционирует, оставаясь прежним? – Шамбайя непроизвольно перешла на «ты».

– Нет, – ответил Жак с поспешностью.

– Подумай об этом. Твоя мама в конце концов согласилась с идеей, что созерцание лучше движения, а остановка – лучше прогресса.

– Мама считала себя Христофором Колумбом, открывающим новый континент…

– Здесь, с нами, она стала другой. Как-то раз она процитировала мне слова одного из ваших философов, некоего Паскаля: «Все несчастья человека происходят оттого, что он не желает спокойно сидеть у себя дома».

– Паскаль страдал агорафобией. Посещение незнакомых мест и общество других людей тяготили его, поэтому свою болезнь он возвел в закон.

– Возможно, и ты сможешь когда-нибудь разделить нашу философию – находить счастье в настоящем моменте и в постоянстве.

– В застое и отказе от прогресса?

– То, что ты называешь прогрессом, по нашему мнению, является гонкой вперед, за которой следует падение.

Жаку надоел этот разговор, и он решил сменить тему.

– Когда мы займемся любовью? – спросил он.

– Сперва ты должен увидеть во сне нашу физическую близость и описать ее мне. И только после того, как ты сумеешь искусно заниматься со мной любовью во сне, мы сможем превратить это в реальность.

Жак снова глотнул кокосового молока, но поперхнулся и закашлялся.

– Но… мы ведь поженились.

– И что с того? Раз мы женаты, то я обязана довольствоваться любовником-неумехой? Но не волнуйся, я подскажу тебе, как сделать этот прекрасный момент поистине незабываемым для нас.

Тем же вечером, чуть позже, Жак подошел к Фрэнки.

– Твоя жена тоже попросила тебя сначала увидеть это дело во сне? – обеспокоенно спросил он.

– Нет, мы займемся любовью завтра. Но я боюсь, что в самый ответственный момент у меня произойдет очередной приступ нарколепсии. У каждого свои заботы, Жак, – пошутил Фрэнки, похлопав его по плечу.

Пока жители деревни угощались десертом – роскошным свадебным тортом из дурианов, – ее старейшина с подвыванием описывал наиболее яркий сон из приснившихся сегодня, а затем все принялись танцевать, развивая эту тему. Поскольку речь шла о змеях, аборигены извивались телами, подражая рептилиям.

Смирившись с тем, что свою брачную ночь он проведет исключительно за танцами и разговорами, Жак разорвал кожуру дуриана и стал машинально жевать нежную мякоть фрукта с парадоксальным вкусом.

– Если ты будешь заботиться о теле, твоя душа будет скучать по нему, когда отправится скитаться, и захочет вернуться.

Шамбайя предложила мужу вести более здоровый образ жизни.

– Когда наше тело в порядке, нам снятся красочные сны.

После того как Жак вышел из душа, Властительница сновидений обнюхала его живот и подмышки, затем покачала головой. Он так и не понял, довольна ли она.

– А теперь расскажи мне, как ты этой ночью занимался со мной любовью во сне.

И Жак стал рассказывать, кое-что слегка приукрашивая (и при этом понимая, что жена его раскусила). Взамен Шамбайя объяснила ему, почему следовало делать одни вещи и воздерживаться от других. Она показала мужу правильные движения и рассказала о потаенных местечках, которые он забыл поласкать; потом попросила его дотронуться до них, чтобы ощутить, насколько они нежны и чувствительны к прикосновениям.

– Я думала, ты врач, – сказала она.

– Да, но медиков не учат тому, как ласкать эрогенные зоны! Во всяком случае, не в рамках официальных занятий!

Все последующие дни Жак настойчиво обучался сенойскому искусству осознанных сновидений.

Шамбайя была терпелива и, несомненно, имела все задатки хорошего педагога. Она научила его задавать себе несколько раз в день вопрос: «Сплю ли я сейчас?» (В конце концов ему стало казаться, что даже во сне он, возможно, продолжает спрашивать себя об этом.) Она научила его ложиться спать каждый день в одно и то же время и говорить себе перед сном: «Я осознаю во сне, что сплю, и буду управлять своим сном».

– Когда ты погрузишься в сновидение, ты не должен смотреть на себя со стороны. Вот новое упражнение, постарайся выполнить его: визуализируй свои руки и ноги. И… перестань смотреть на кончик носа.

– Забавно, я не задумывался об этом, но мой нос действительно постоянно фигурирует в снах, – рассмеялся Жак.

– Научившись воспроизводить зрительные образы, очень схожие с реальными, ты обретешь большую силу в сновидениях. Там ты должен быть таким же, как здесь, – с руками, с ногами и… с носом.

Она предложила ему сесть напротив свечи и смотреть на вытянутые перед собой руки, затем задуть пламя, закрыть глаза и произнести «Начало сна». Едва Жак «отъехал» в сон, перед его глазами возникли его вытянутые вперед руки. Визуализация получилась. После рук он перешел к ногам. Но простой визуализации было недостаточно. Для того чтобы убедиться, что он спит правильно, существовало несколько методов: нужно было найти во сне зеркало и посмотреться в него (во сне изображение искажалось), а затем прекратить дышать (если он не спит, асфиксия неминуема) и по возможности прислониться к стене (во сне стены мягкие, и через них легко пройти). Удостоверившись, что он крепко спит, он должен был сказать себе: «Я не хочу просыпаться», – но при этом понимать, что возвращение неизбежно.