Шестой сон - Бернар Вербер

– Извините меня, но полагаю, что в силу употребления здоровой пищи мои вкусовые привычки здесь изменились. Мне кажется, что на острове все вкусное, а на Западе едят полистирол, приправленный соленым или сладким соусом, чтобы его проглотить.

– Я слышал, что туземцы употребляют в пищу змей, гусениц, пауков, обезьян и белок. Нет уж, лучше я буду есть гамбургеры из полистирола. Что же касается системы питания в будущем отеле, то, полагаю, мы остановимся на классическом меню.

После обеда Жак с Сильвеном снова совершили погружение и наткнулись на стаю серых длинноносых дельфинов. Сильвену даже удалось погладить одного из них. Но Жаку не повезло, и он понял почему. Его окружил косяк сардин, на которых охотились дельфины. Ему показалось, что дельфины грозят ему своими рострумами. Потом сардины окружили и Сильвена.

– Дельфины не ищут нашей симпатии, – догадался Жак. – Они хотят дать нам понять, что мы мешаем им охотиться на сардин. Пришли и ходим здесь по их столу.

Сильвен засмеялся, и оба решили покинуть «банкет».

– Добро пожаловать в подлинную жизнь дельфинов, далекую от выдумок.

Вернувшись вечером в деревню, Жак застал сеноев за ужином и поведал им о своей морской прогулке. Рассказ Жака о Сильвене Ордюро заинтересовал Шамбайю, и она засыпала его вопросами.

– Он и его люди защитят нас от малайцев?

– Да. И они привезут сюда других людей, но не так много.

– Нам нужно будет привыкнуть к их присутствию, и это должно происходить постепенно. Я знаю, Шуки воодушевлен, он постоянно мне рассказывает об Интернете и о том, что он увидел в «большом реальном мире, окружающем нас», но…

– Да, я согласен с тобой, что нельзя допускать резкого перехода.

– Хорошо, что ты меня понимаешь, – кивнула Шамбайя. – Все нужно делать поэтапно. Смотри, сначала мы долго занимались любовью в наших снах, прежде чем это случилось наяву.

– Верно, это только усилило желание… а потом и удовольствие.

– Но в данном случае речь идет о другом. Если мы слишком быстро подружимся с этими людьми, мы сможем причинить друг другу зло, сами того не желая. Незнание нашего душевного устройства может повлечь за собой психологические травмы, да мало ли что еще…

– Но есть и другая сторона медали. У нас говорят: «Тот, кто не уважает время, не сможет противостоять ему».

– Нельзя, чтобы мои братья и сестры впали в исступление от познания нового мира. Я рассчитываю, Жак, на твою помощь в том, чтобы слияние между нашими мирами происходило постепенно.

Он с удовольствием поужинал у костра и даже съел дуриан на десерт (все-таки они отменные на вкус!). А потом занимался любовью с Шамбайей в течение часа, и это тоже было прекрасно. Наконец, после насыщенного, богатого события дня, он уснул.

Они плавали рука обо руку, их тела соприкасались.

Они были текучими, стремительными и гибкими.

Они кружились в водовороте синего цвета Кляйна.

Затем они вынырнули из воды и улетели.

Раскинув руки, они парили над лесом, а потом целовались в птичьих гнездах, полных перьев.

Они прыгали с ветки на ветку, цепляясь за лианы.

Они отыскивали крупные гнезда, устланные красными цветочными лепестками.

Они погружались в изумрудно-зеленые озера, в прозрачные реки, в потоки бурлящих вод.

Их тела обсыпали облака пыльцы.

Набравшись сил, они взмыли ввысь и теперь парили над миром.

Наконец, они расстались…

Жаку приснилось, что он снова находится в ноосфере: бродит по белоснежной плите, сотканной из человеческих лиц. Как и в прошлый раз, он заметил белые кустики, произраставшие на лбах; листья кустиков – мысли и сны.

Он видел сон Сильвена; Сильвен сооружал отель с прозрачным сводом на дне Синей дыры, чтобы все желающие могли наблюдать за брачными играми дельфинов. Он подумал, что нужно будет объяснить ему, что это неудачная идея.

Затем он нанес визит духам и даже осмелился обратиться к одному из них:

– Простите, вы часто здесь бываете?

Духа – молодую длинноволосую женщину – позабавило, что к ней обратились в той же манере, как и в реальном мире.

– Вы флиртуете со мной? – весело спросила она.

– Я просто попытался заговорить с вами. Каждый раз мне кажется, что духи избегают меня, потому что я новичок.

– Может, и избегают, но не потому, что вы новичок, а потому, что вы живой, – ответила девушка. – Мы здесь все нематериальны и бессмертны… вам, живым, даже во сне невозможно понять, каково это. А вы для нас – несведущие в смерти… Так что ничего личного, не берите в голову.

Девушка-дух исчезла.

Жак был доволен, что ему удалось поговорить с Мара, но он немного пожалел, что не смог превратить Мара в Гуник, то есть в дружественно настроенную странствующую душу. А может, девушка была дружественно настроена?

Он не успел решить для себя этот вопрос, так как был разбужен криком петуха, который, похоже, изо всех сил старался взять си бемоль более высокой октавы.

Как и положено, Жак Кляйн помедлил открывать глаза, а открыв, взглянул на свою гипнограмму. На ней отобразились долгие погружения в парадоксальный сон.

Неужели мои занятия подводным плаванием помогли качественно улучшить и увеличить по времени лучший из снов?

Поцеловав еще спавшую Шамбайю, он начал делать записи в своем журнале сновидений.

Возможно ли, что встреча с дельфинами высвободила во мне нечто такое, что позволило мне познакомиться со странствующими духами?

Жак захлопнул блокнот и подумал, что с тех пор, как он стал обучаться практике осознанных сновидений, он ни разу не предпринимал попыток вернуться во сне на остров Розового песка, чтобы встретиться с «будущим собой».

Проснулась Шамбайя и прошептала ему на ухо:

– Ты из тех, на кого посещение облака духов производит большое впечатление, ведь так?

– Ты имеешь в виду ноосферу? Да, все же удивительно, что можно приблизиться к коллективному бессознательному.

– Облако духов всегда впечатляет тех, кто впервые его видит. Однако не стоит слишком долго созерцать его, это может причинить тебе вред.

– Все равно я вернусь туда.

– Неужели тебе так нравится рассматривать мысли и сны других людей? – Шамбайя нежно провела ладонью по его лицу.

– По-моему, это полезно. Ведь именно там, в ноосфере, были изобретены огонь, земледелие, ткачество и колесо, – напомнил он.

– Да, и с тех пор ваша цивилизация ушла далеко вперед. У вас появились поезда, самолеты, подводные лодки, ракеты…

– Откуда тебе все это известно, ты же никогда не путешествовала?

– Не забывай, что в нашей деревне теперь есть компьютеры. Ты очарован облаком духов, а я – Интернетом. Шуки помогает мне бродить по нему. Я изучила историю человечества, географию и еще много всего другого.

– Но ты же незрячая!

– Зато у меня хороший слух. Кроме того, Шуки удается во всех подробностях описывать мне все, что он видит на экране. Мне этого достаточно. А остальное… я вижу во сне.

– И ты изучила все это так быстро?

– Пока ты спишь, я подолгу слушаю документальные фильмы. В Сети столько информации. У меня просто нет слов!

Жак раздвинул шторы, и солнечный свет хлынул в комнату. Шамбайя улыбнулась, услышав крики птиц, визг обезьян, жужжание насекомых и звуки просыпающейся деревни.

Освежившись водой, они оделись и присоединились к остальным жителям деревни, которые уже расселись вокруг очага. Как только началось обсуждение снов, Жак вдруг заметил, что стал понимать фразы на сенойском языке, пусть и весьма приблизительно.

Когда до него дошла очередь рассказывать о своем сне, он вставил несколько сенойских слов, чем вызвал всеобщую симпатию.

Жак объяснил, что его сон связан с подводным плаванием, которым он занимался накануне, и все с интересом слушали описание его погружения в Синюю дыру, из-за которой они чуть было не исчезли.

Когда слово предоставили Фрэнки Шаррасу, он также почувствовал необходимость сказать несколько слов по-сенойски.

Благодаря жене он также открыл для себя ноосферу – «облако душ всех спящих людей мира» – и сказал, что, кажется, видел события, которые вскоре произойдут в мире.

Потом Фрэнки повернулся к Жаку:

– Теперь я убежден в том, что Нострадамус, как и другие прорицатели, в действительности обладал лишь одним талантом – подключаться во сне к ноосфере, чтобы получать оттуда картины будущего.

– А твои приступы нарколепсии?

– Мугита считает, что это не недостаток, а достоинство. Она попросила меня внутренне принять это, вместо того чтобы стараться избавиться. Она говорит, что нужно подружиться со своей проблемой, а не устранять ее. Поэтому я пытаюсь приручить мое нарколептическое чудовище и использую его для вызывания видений, которые меня развлекают.

Часом позже к ним присоединился Сильвен Ордюро, который тоже хотел бы участвовать в утренних собраниях, но признался, что ему никогда не удается запомнить сны, что удивило туземцев.