Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

— Эмили, — Леон обратился к молоденькой служанке, — позови мисс Мелани.

Девушка распахнула дверь гостиной, Эмили уже успела рассказать, с какой целью приехал молодой человек. Лицо ее сияло, она улыбнулась Виктору, тот взял ее руки в свои ладони, заглянул в глаза, ничего, кроме чувства долга, не чувствуя; достал коробочку с кольцом, вложил в ее ладошку.

— Ты станешь моей женой? — спросил он.

— Да... — она с тихим возгласом радости кинулась в его объятья, сама целуя его в губы.

— Я думаю, третьего ноября мы обвенчаемся, — Виктор сразу перешел к деловой стороне вопроса.

— О Виктор, я хочу пышную свадьбу, — начала Мелани. — А когда я познакомлюсь с твоими родителями? — Виктор вздрогнул: он поддерживал миф о том, что отец отправил его в Лондон и что, когда тот умрет, ему придется вернуться в Ирландию.

— Они приедут перед самой свадьбой, — соврал он. Потом расскажет все, только не сейчас.

Поужинав с будущими родственниками, он уехал домой, но там была гнетущая тишина, и он решил найти Регину. С ней Виктор забылся, проведя сладкую ночь, а утром не испытал чувство вины.

***

Жизнь кончена! Ее больше нет, нет, потому что больше нет для нее Виктора. Он решил жениться на своей давней поклоннице. Узнав это из письма Аманды, она пришла в отчаяние. Диана уже не замечала вульгарных попыток Оливье затащить ее в постель. Сестры и отец звали обратно, ей было почти девятнадцать, и конечно, Диана могла свободно вернуться в Лондон, но по неизвестным им причинам не хотела возвращаться домой.

Диана сидела на подоконнике, смотря, как капли дождя стекают по запотевшим стеклам. Он женится, свадьба уже через двенадцать дней, и нет смысла ждать любви, стоит выйти замуж за кого-нибудь из поклонников, навсегда забыть Виктора и лишь в самые горькие минуты отчаяния вспоминать о неудавшейся любви. Все-таки за два года эта девчонка смогла завоевать его сердце, и он решился дать ей свое имя и свой титул. Этой девчонке, что ему неровня.

— О, Диана! Вы другому отданы и будете век ему верны, — в ее комнату ввалился Оливье.

— Убирайтесь! — она спрыгнула на пол, кусая губы от злости.

— Нет, Диана, сегодня я не уйду, — он рванул ее на себя, припадая к губам в неистовом поцелуе.

— Не прикасайтесь ко мне! — прошипела она, как разозленная кошка.

— Вы будете моей! — он снова поцеловал ее, прижимая к стене.

— Я лучше умру, чем стану вашей, — она плюнула ему в лицо. Рене до боли впил пальцы в ее плечи.

— Тогда вы умрете от удовольствия, — он засмеялся, снова припадая к ее губам.

Она укусила его, он дал ей оплеуху. Несколько минут они яростно боролись, пока Диане не удалось нащупать железную статуэтку. Не понимая, что делает, Диана стукнула Оливье по затылку. Тот рухнул на пол. Девушка заметила кровь на ковре. В тот момент что-то надломилось в ней.

Она повела себя как трусиха, а не как отважная девушка, способная на любой необдуманный поступок. Диана собрала маленький саквояж, судорожно пересчитывая деньги. Сегодня ночью она поедет в Лондон. Оливье приходил в себя, в голове промелькнула мысль: а что, если за отказ он решит отомстить ей, и тогда ее обвинят в покушении на убийство? Но, чтобы искупить вину, ей придется стать очередной постилкой Рене. Она знала о том, что часть своего состояния Оливье проиграл в карты и, потеряв его окончательно, начнет играть на состояние Соланж. Рене соблазнит ее, а потом бросит при первой возможности.

Днем Диана прибыла в Лондон, из Парижа она бежала, как воровка или убийца. Вернуться домой она не могла: отец не должен знать, что произошло в доме Соланж и о том, что она бежала от нее. Пусть думает, что дочь уехала в неизвестном направлении, бросив семью. Конечно, это разобьет сердце отцу, но по-другому она не могла поступить. Так будет честнее по отношению к себе самой. Диана поступила ужасно, это она довела до такой крайности их и так накаленные отношения с Оливье, помолвка Виктора обнажила проблемы, словно сняв тонкую кожицу. Во всем она винила только себя.

Девушка пила кофе об одном из пабов, когда к ней стал приставать пьяный мужик; она слабо пыталась защищаться, но никто не приходил на помощь, а она уже рассчитывала стать официанткой, чтобы содержать себя как-то.

— Киса, пойдем со мной, я покажу тебе страсть, — шептал он, пытаясь лапать.

— Уйдите, — процедила сквозь зубы она, — не смейте ко мне приближаться!

— О, горячая девица, — он сказал это громко. — Ну ничего, у каждой шлюхи есть цена. Хватит ее набивать!

— Уйдите! — Диана повысила голос.

У нее что, на лице написано, что она дешевка, готовая кинуться в объятья любого, или у нее такой несчастный вид, что бывает только у проституток, которые не знают, как вырваться из порочного круга? Все, что им остается, — продавать себя, но она не такая. Она — дочь герцога Ленокса.

— Тебе что, не ясно сказали? — кто-то ударил мужчину в челюсть. — Проваливай отсюда! Не смей трогать девушку!

Она не видела лицо своего спасителя, только смутно улавливала в грозных нотках знакомые интонации. Спаситель снова кинулся на обидчика, мужчин разняли, пьяного прогнали, но другого не тронули.

Диана отняла дрожащие руки от лица; ее спаситель был рыжим и высоким. Он повернулся к ней; сердце замерло от счастья...

Глава 14

Любовь — это когда тебя принимают и желают таким, какой ты есть, со шрамами и всем остальным.

Сара Вульф. «Порочные и прекрасные»

Осень 1923.

— Виктор... — выдохнула она.

Перед ним стояла милая девушка с знакомыми зелеными глазами, каштановыми локонами, безупречным овалом лица и ангельскими губами.

— Диана... — прошептал он, ощутив себя ребенком — на душе стало так светло и легко. — Что вы здесь делаете?

— Увидите меня отсюда, — тихо сказала она, Виктор мягко взял ее под руку. — Пожалуйста.

— Хорошо, я отвезу вас домой, — ответил он, сжимая ее руку.

— Я не хочу домой. Это долгая история, — Виктор поймал кеб, понимая, что не может поступить против ее воли.

Только вчера она думала, что никогда его не увидит, и вот сейчас он был рядом с ней, сжимал ее руку. Он привел ее в ресторан, она была как в тумане, не замечала ничего. Она посмотрела в меню, буквы плясали перед глазами, она ничего не могла понять. Виктор позвал официанта, выбрал ей утиную грудку в гранатовом соке, легкий пудинг и бутылку Шардене.

— Виктор, — он поднял на нее свои голубые глаза, — вам не надо так тратиться из-за меня.

— Я могу многое себе позволить, не думайте об этом, — ответил он. — А теперь расскажите, как вы оказались в Лондоне, — он все-таки настоял на своем.

— Все эти годы, что провела в Париже, я ощущала себя в долгу перед Соланж и поэтому не могла вернуться. Но несколько дней назад я совершила нечто ужасное: ударила чем-то тяжелым мужа моей кузины, я почти его убила и поэтому бежала от туда, — он ощутил, что девушка сказала не всю правду о своем приезде.

— Он приставал к вам? — этот вопрос был неожиданным, она кивнула, а потом добавила:

— Все годы моего пребывания там.

— Почему вы не вернулись в Лондон? — Виктор пристально посмотрел, отчего все застыло внутри.

— Я не могла из-за финансов отца и... — она потупила взгляд, — я бежала от вас.

— От меня? — удивленно переспросил Виктор. — Что же я совершил такого страшного, что заставил вас бежать от меня как от огня? — он смеялся, а ей было совсем не до смеха.

— Я думала, что забуду вас... — прошептала она.

— Мы же друзья, — неуверенно произнес он, начиная нервничать, что разговор принимает неприятный оборот. — Я отвезу вас домой.

— Нет, я хочу это сделать утром, отвезите меня в любую дешевую гостиницу, — попросила она.

— Я могу дать вам денег на приличный отель, — робко предложил он.

— Нет, — отрезала Диана, — я не могу принять от вас помощь.

— Тогда я отвезу вас к себе, не могу же я силком вас запихнуть в дом отца, — Виктор расплатился, оставив щедрые чаевые.