Былина железных душ - Вячеслав Ларин

сна, он направит его в Брегокрай. А пока идите, куда идёте, и остерегайтесь Кощевита, ибо он сделает многое, чтобы защитить от вас змея. Опасайтесь всяких козней. Наверняка, вам предстоит их испытать на себе. И знай, живёт здесь коварная ведьма, скорее всего Кощевит уже в сговоре с нею, потому опасайтесь: по ночам разводите костры. Да и за волком нужен глаз да глаз. А теперь прощай, друже, должен я уйти в даль необъятную! – и ворон, расправив свои крылья чёрные, вознёсся в воздух и вскоре скрылся во тьме, каркнув пару раз над головою Беленира.

Вскоре пришли, наконец, Всесвятлир, берегин и конь, притащив к костру Гвиулиса серого, связанного добротной берегиновой вервью. И Волк Серый был так надёжно скручен, что не мог даже пошевелить лапой. Лишь рычал он временами, хотя и обмотали ему пасть. Наверное, его лапы уже затекли и онемели, и он их вряд ли чувствовал. Беленир оглядел берегина еще раз. Лик его был величественен и грозен: очи были зелены и оченно глубоки, а волосы длинны и растрепаны, но лежали грозно и красиво. Борода же его была пусть и не по колено, ибо такая у берегинов не вырастает, но покрывала щеки и подбородок. На нём были штаны, носил он также и рубаху узорную, поверх которой была надета серебристая кольчуга, звенящая, словно тысячи колокольчиков. На голове же у берегина был шелом злачёный с дивным наносником в виде змеи и рисунками белокрылых лебедей. В руках он держал короткий меч, откованный из железа крепкого и блестевший в свете костра, будто молния в чёрных облаках; в красивом туле у него лежал лук составной, а за спиною, в колчане, виднелись стрелы калёные. И рёк берегин:

– Здравствуй, Беленир! Извини, что угодил в тебя стрелою, не чаял я, что она попадёт в тебя. Уж больно хитёр-мудёр оказался волчище, изворотлив больно.

– И тебе привет, берегин! – отвечал Беленир, поняв по гордой осанке самого берегина и по его манере держать себя, что он происходит из высокородных мужей. – Но как твоё имя? Видно, моё имя тебе уже назвал Всесвятлир, а твоё мне не сказали. Я хочу знать, кто помог нам одолеть грозного зверя, волка лесного. В конце концов, поймать Серого Волка – самый настоящий подвиг.

– Зовут-кличат меня Волнозор и я служу Гелену верою и правдою и своим оружием! – ответил берегин. – Меня послали по совету Фрерина вам в подспорье – недавно на мою заставу, что находится на юге Брегокрая около Синегривки, прилетела птица вестовая и принесла приказ выследить вас и примкнуть к вашей компании. Но не только ваш край я помогаю спасти, но уберегаю и свои земли – Фрерин полагает, что главная цель Идогурна – Брегокрай. Ибо ночная тень, сокрыв один край, погасит день и в другом месте.

– Так значит тебя прислали по совету медовода, ох и мудр этот дед! – воскликнул Беленир. – Что ж! Раз он так присоветовал, то мы примем тебя к себе, будь же тоже спасителем нашего славного края.

– Ох и не славен ваш край сейчас! – молвил Волнозор с печалью. – Междоусобицы раздирают его на части, а державец сидит сложа руки. Один князь Митрапирн сохранил прежнюю мудрость.

– Что-то мы такое слышали, да только без разницы нам на тех, кто правит, главное, чтоб правили хорошо, – сказал Беленир.

– Да в том дело и худо, что ваш государь не в силах удержать в руках тяжесть своей короны, – молвил Волнозор. – Для этого нужна великая мудрость и сильная воля, коих ему и недостаёт. Его власть слабеет, и ему уготована ужасная участь, коли усобицы продолжатся. Ты должен что-то сделать с этим!

– Ну уж нет! – заявил Беленир. – С меня и змея хватит. Мне и этот поход в тягость, а ты мне предлагаешь другой!

– Но если бы ты не пошёл в этот поход, то пошёл бы другой вместо тебя и, быть может, не справился бы, – молвил берегин.

– Ладно, мне нелегко сейчас думать такие туманные думы. В общем, отныне ты в нашем братстве и будь ему верен! – на это берегин отвесил поклон и в благодарность дал Белениру склянку чиста хрусталя, исписанную узорами дивными, вьющимися самым удивительным образом. Склянка была очень красива и потому пришлась Белениру по душе.

– Это скляница с живой водою из древнего истока, в который опустилась с небес молния самой Маланьицы! – сказал с важностью Волнозор. – Выпей из нее и твои раны исцелятся быстрее в несколько раз, а из сердца исчезнут былые обиды и с души улетит прочь постылая печаль. Ведь эта водица чиста, что горный хрусталь, и прозрачна, как слеза единорога.

Тут же Беленир осушил скляницу и впрямь почувствовал себя лучше, и всякая тоска улетучилась у него из груди, перестав давить на него тучною ношею.

– А больше у тебя нету такой воды? – спросил витязь у Волнозора.

– Исток этой воды криничной тих и струиться по камням тонкой нитью, – ответил Волнозор. – В нём сложно наполнить скляницу. Никто и вовсе бы не знал о том роднике, ежели бы я не заметил, как с высоких небес из рук Маланьицы пало копье серебристое – многоветвистая молния.

– Да, чудеса добывать сложно и увидеть их непросто, – согласился Беленир, потупив очи к земле.

– Ты ошибаешься, – молвил ему на то Волнозор – В мире много чудес и ты глупец, если думаешь, что всё видел и слышал. Вот завтра увидишь ещё одно чудо, когда твои раны позалечатся. Да и разве этот волчище не чудо? – и Волнозор легонько толкнул ногой Серого Волка, что лежал подле них, крепко-накрепко связанный.

– Не видел ты настоящее чудо, – усмехнулся Беленир, – Горб Мосальный, что победили мы в рыбацкой деревне. А теперь я посплю! – и на этих словах витязь сонный отвернулся и задремал.

На дозоре встал Всесвятлир, а Волнозор, дав Брисинору живой воды, тоже лёг отдохнуть.

Всю ночь Беленир чуял на себе чей-то коварный взгляд и оттого все время ворочался и вглядывался в темноту. Среди ночи ему и вовсе казалось, а может и нет, что невдалеке от привала страшным огнём светились два ярых ока. Но вот уж занялась заря: над грудью земли взошло солнце жаркое, бросив на небо красный румянец. Роса предрассветная и невысохшие капли дождя алмазными россыпями заблистали в траве-мураве, и холодные туманы струистыми волнами потянулись вокруг холма. К тому времени на дозоре стоял Беленир, чья очередь была последней, и дышал морозным воздухом. Он уже не беспокоился о том, что увидел ночью, ведь вместе с утром пришёл свет, а вместе