Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ваш брак будет заключён тайно, согласно воле Императора и моей, и позднее, также тайно, благословлён лично Владыкой в столице. Если кто-то из вас убоится своего решения и откажется, род Таэху отдаст другого мужчину в род Эмхет, уже по усмотрению моему и прочих старейшин.
Нэбмераи склонил голову, принимая волю Верховного Жреца, но Анирет успела заметить в его взгляде проблеск недовольства словами Джети. Ему, должно быть, не понравилось, что Верховный Жрец поставил под сомнение его ответственность за сделанный выбор. Запоздав на мгновение, девушка тоже склонила голову.
– Пред ликом Богов вы встретитесь здесь вновь через несколько дней. Это немилосердно краткий срок для того, чтобы свести знакомство, но вы оба нужны в столице.
Анирет и Нэбмераи переглянулись. Мужчина деликатно взял царевну за руку и встал рядом с ней, лицом к собравшимся. Девушке стало не по себе при мысли о скорой свадьбе, но она была благодарна воину за его безмолвную поддержку.
Джети совершил над ними благословляющий жест, а потом широко развёл руки и обратился к остальным, смотревшим на пару доброжелательно, ободряюще и без толики зависти.
– Госпожа да благословит вашу смелость и решительность, братья мои. В этот нелёгкий час род Таэху особенно нужен Таур-Дуат. Мы должны влить нашу кровь, нашу душу в род Ваэссира Эмхет, как уже случалось – редко, но не единожды.
Опомнившись от оцепенения, порождённого неуместным смущением, Анирет торжественно произнесла:
– Род Эмхет благодарит вас за то, что пришли на наш зов, за то, что один из вас станет опорой трону божественного Ваэссира, – она посмотрела на своего наречённого, о котором пока очень трудно было думать так, и, не меняя голоса, добавила: – Род Эмхет благодарит тебя, Нэбмераи Таэху, посвящённый воин Владычицы Таинств. Да обретёшь ты с нами то, чего ищет твой дух.
– Честь служить семье Ваэссира, воплощающей божественный Закон на земле, – ответил воин.
Голос у него не отличался певучестью, но был по-своему приятным. Слышать Нэбмераи Анирет понравилось больше, чем смотреть на него. Встречать его взгляд было неловко, и царевна предпочитала смотреть прямо перед собой. Запоздало она поняла, что это придаёт её облику ненужную надменность, особенно в сочетании с внешней бесстрастностью, но понадеялась, что им ещё представится шанс поговорить по душам и составить друг о друге верное впечатление.
Под многоголосые пожелания благополучия царевна и посвящённый воин покинули святилище.
⁂
Воды Священного Озера в темноте казались смолисто-чёрными и бездонными. Россыпь звёзд отражалась и преломлялась в них в обрамлении отблесков золотистых огней светильников, что горели в колоннаде на противоположном берегу. Пёс-патриарх лёг рядом с Хэфером, сидящим у воды, положил голову ему на колени, и царевич поглаживал того за острыми ушами. Жар тела священного зверя давал ощущение надёжности, привносил равновесие в его нынешнее существование. Мягкая шерсть под ладонью стала уже чем-то родным, неотделимым от новой жизни… Как и голос его жрицы.
– Твой друг… каким он был? – тихо спросила она откуда-то из тени за его спиной.
– Верным. Бесхитростным порой до наивности. Кажется, до последнего он не мог поверить, что это случилось с нами. Помню его потерянный взгляд, когда он сражался и защищал меня… ведь те двое, – царевич намеренно не назвал имена своих бывших стражей, – были нашими друзьями. Я даже не знаю, для кого это предательство было больнее. Сенахт… Мне не хватает его. Всем сердцем я уповаю на то, что Ануи наградит его по ту сторону.
– Непременно наградит! – горячо согласилась жрица. – Если бы не он, мы едва ли успели бы к тебе…
– Знаю… – вздохнул Хэфер.
– Не вспоминай плохое сейчас, – попросила она. – Я ведь вижу, ты светло улыбаешься, когда приносишь жертву к его гробнице… ну, не совсем его, но всё же…
– Да. Наверное, многие истории из нашей жизни не подходят для твоих ушей, мудрая, но…
– Расскажи! Такой жизни у меня ведь не было, – в её голосе он услышал и надежду, и улыбку.
Хэфер усмехнулся и начал рассказывать ей о Сенахте: о том, как сын рыбака спас его во время охоты – кинулся с грубо отёсанным копьём наперевес на песчаное чудовище и тем самым выиграл время, необходимое царевичу для точного выстрела; о том, как уже молодым солдатом, возвысившимся до личного телохранителя наследника, привыкал к жизни во дворце; и о том, как все они вчетвером охотно проводили свободное время в Нижнем городе, чтобы выпить не самого лучшего, слегка кислившего, пива, зато в простой обстановке. Хэфер вспоминал и забавные истории про столичных забияк, которые пытались – на свою беду – затеять со стражем драку, обзывая его тупым и медлительным. Гнев Сенахта и правда разгорался медленно – обычно тот просто молчал – но зато если уж разгорался… тут можно было отделаться не только треснувшими рогами.
– Девушки порой пугались его. Он был грубоват, хотя очень старался соответствовать требованиям при дворе. Скажет, бывало, что-нибудь от всей души о красоте проходящей мимо девицы, а звучит, ну, прямо сказать… не гладко. С женщинами он был чрезвычайно добр и обходителен, хоть и не умел изъясниться с ними о своём восхищении. Они быстро понимали его доброту и охотно одаривали его вниманием… которое он совершенно не умел принимать и тушевался, – царевич подавил смешок и добавил искренне: – К тебе бы он проникся глубочайшим уважением. Я так отчётливо вижу, как он яростно размахивал бы руками и хвостом, попутно ругая себя, что не может облечь в слова впечатление от присущего тебе волшебства. А потом, скорее всего, он просто предложил бы украсть тебя из этого храма – и будь что будет! Такой уж он был, Сенахт, – видел самую суть и пренебрегал всеми условностями. В отличие от него, я, кажется, никогда не терял дара речи в разговоре с девушками, – с улыбкой сказал царевич. – Даже помогал ему, бывало, объясниться. А теперь смотри-ка, иной раз с трудом понимаю, как вести с тобой разговор.
– Ты совсем не кажешься мне косноязычным, господин.
– Ну, я уже не юнец, впервые в жизни попавший на праздник Золотой и замирающий при виде
