Земли Теней - Роман Прокофьев

хороший статус, а возможностей у нас гораздо больше. Уж прости, но твой фригольд — медвежий угол, где земляне сами дичают в окружении дикарей… Кстати, ты так и не рассказал, как они не опознали в тебе Восходящего? Как-то замаскировал гвоздь? Я слышал о таких экспериментах…

— Это не моя тайна. Не спрашивай, и мне не придется врать, — медленно ответил я. — И лучше тебе вообще забыть о том, что видел…

— Понимаю, — проговорил землянин, глядя на меня. — Ты далеко не так прост, как кажется, Сигурд… Скажи, проект «Аврора» тебе ни о чем не говорит?

— Нет. А что это такое?

— Да ничего, просто показалось… — неуверенно ответил Шон. — В Колонии Альфа есть Аврора Мартинес, тебе лучше с ней потолковать. Это тоже… не моя тайна.

— Хорошо, — я зевнул, боль улеглась, и теперь неудержимо клонило в сон. — Юки, подежуришь первой, потом ты, Шон, я…

Срубило меня на полуслове — вымотанный организм требовал немедленного тайм-аута. И, несмотря на опаснейшую локацию и бродящих поблизости чудовищ, спал я крепко и безмятежно, как младенец.

Ночь прошла спокойно — выбранная пещерка оказалась прекрасным укрытием, недаром тенепод отчаянно не хотел уступать нам ее. А наутро — хотя время суток тут определялось лишь насыщенностью зарева на горизонте, слегка разгонявшего мглу, — снова двинулись в путь.

За ночь раны немного подзажили, болело уже не так сильно, как вчера, я вполне мог самостоятельно передвигаться, хоть и не так бодро, как голос в моем обличье. Но лучше уж немного помучиться, чем быть бессильным наблюдателем в собственном теле. Стиснув зубы, я упрямо шел, прислушивался и следил за силуэтами в небе — все-таки уроки не прошли даром. Но нападений не было, теневые твари даже здесь активизировались только к вечеру…

К местному «полудню» показался край Черной Пасти — и мне наконец-то стало ясно, почему это место получило такое название. Уступчатое каменное плато обрывалось бездонной пропастью — огромный каньон шириной не меньше пары миль простирался в обе стороны насколько хватало видимости. Он действительно походил на раскрытую в крике черную пасть, из которой торчали ледяные клыки утесов. В глубине слышалось далекое эхо, похожее на рев воды, но различить что-то во тьме было невозможно, а на противоположной стороне множеством ледяных потоков сверкала зубчатая кромка огромного ледника. Титаническая стена над пропастью, ни больше ни меньше, и от ее грандиозности еще больше ощущалась собственная ничтожность.

— До самых костей Единства Черная Пасть раскалывать твердь, — завороженно прошептала Юки. — Граница Круга быть… за ней быть только Тьма…

Вскоре я различил в сумерках приметный каменный гриб.

— Глазам своим не верю, — сказал Шон, переводя дух. — Мы дошли, святая матерь… Сигурд, наш винтокрыл — там!

До цели оставалось совсем немного. Окрыленные этим, мы быстро поднимались по каменным уступам, пока впереди не открылся вид на длинный прямой выступ, нависающий над пропастью. Мне стало ясно, почему пилот выбрал это место для посадки — почти идеально ровное, оно обеспечивало необходимый простор для взлетно-посадочного маневрирования.

Посередине уступа, слегка накренившись из-за подломленного псевдоупора, стоял земной винтокрыл. Серебристый от изморози, но совершенно целый на вид. Это действительно был «Грифон» — восьмиместный аппарат с двумя ободами импеллеров, один из которых представлял собой пустое, грубо заваренное кольцо.

Да, мы дошли. В груди закипело волнение, я неожиданно ощутил прежде незнакомый радостный мандраж… вспомнил его, и ладони зачесались в предчувствии штурвала.

Неужели мы полетим домой?

Интерлюдия

Коготь-как-Серебро

Первый сын очнулся от звуков и прикосновений.

Кто-то переворачивал, тряс его, звал по имени… Он открыл глаза — правый почти ничего не видел, а левым с трудом различил в размытых пятнах вокруг своих кано, пытающихся поднять его на ноги.

Правая сторона лица — та, куда приложил свою руку небесный господин, невыносимо горела, головокружение не унималось, тело подчинялось с огромным трудом, будто переломанное в десятке мест. Он инстинктивно попытался вызвать Скрижаль, чтобы помочь себе Руной, — и не смог.

Ошейник! Пальцы вцепились в гладкий холодный металл, тщетно пытаясь разомкнуть кольцо, охватившее шею.

Бесполезно — страж-браслет, древний Предмет Народа Кел, можно открыть только рунным ключом, а он сейчас не мог использовать Скрижаль. Ошейник должен был оказаться на шее пленника, но небесный человек каким-то образом вырвал его и защелкнул на горле первого сына.

Позор!

Его люди отступили в стороны, услышав хриплый яростный вопль. Коготь-как-Серебро оттолкнул их, поднялся на ноги, выпрямился, слегка пошатываясь. Обвел мутным взглядом камеру и своих воинов, с немым ужасом смотрящих на него — униженного, наполовину ослепленного, скованного рабским ошейником.

— Что… с Тростником? — он посмотрел на неподвижное тело в углу камеры.

Его старый товарищ, Тростник-который-Поет, был мертв. Небесный господин с такой силой ударил его головой о стену, что череп не выдержал: на месте затылка — кровавое месиво.

Первая цена его ошибки.

— Что… с первой матерью? — спросил он глухо.

— Она призывает первого сына в святилище, — осторожно ответил один из его людей, стараясь не смотреть на Восходящего.

Значит, живая. Пришелец из Вечности не убил мать. Но где он сам?

— А он… тоже там?

— Первая мать в святилище одна.

— Кто-то еще умер? — Восходящий тряхнул головой, приходя в себя. — Где сейчас наш… пленник?

Они не знали. Перед допросом рикс велела очистить хоф от стражи, опасаясь гнева небесного человека, сам Коготь настаивал, чтобы его копье осталось внутри, но первая мать была непреклонна — и оказалась абсолютно права. Скорее всего, будь они в хофе, разделили бы судьбу Тростника…

— Собирайте людей и ждите… — выдохнул он. — Я буду в святилище…

Гнев и страх овладел им, как только прояснился разум. Коготь-как-Серебро был опытным знаменосцем, предводителем воинов и серебряным Восходящим, сильнейшим среди Небесных Когтей, однако звериное чутье подсказывало, что сегодня он встретился с противником другого ранга. Краткий миг схватки показал, что тот, кто скрывался под личиной человека Земли, не уступал ему в силе, а в мастерстве и ярости — превосходил намного! Само тело было слабым, серебряный Восходящий почувствовал это, однако внутри обитал неукротимый дух. Коготь-как-Серебро вторично посмотрел в глаза смерти и на этот раз был к ней гораздо ближе. Небесный человек легко мог убить его, но не сделал этого — предпочел надеть на побежденного его собственный ошейник и заклеймить горящей рукой.

Коготь-как-Серебро понял все правильно — небесный человек указал ему место.

От этого внутри и разливалась горячая волна гнева. Его кано, его люди видели, что знаменосец септы вошел к беспомощному пленнику, а в итоге сам оказался в клетке, в рабском ошейнике.