Время Культуры - Ирина Исааковна Чайковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я могу вас помиловать, — говорит новоиспеченный царь предводителю «бунтовщиков», князю Сергею Волконскому, рассчитывая на то, что князь отречется от заговора.
— В том-то и дело, — отвечает один из первых вельмож царства-государства, — что вы стоите выше закона.
И будущий «Палкин» в ярости кричит: «Заковать в железа! Держать как злодея!».
А я снова вспоминаю Пушкина, его оду «Вольность»: «Владыки, вам венец и трон дает закон, а не природа, стоите выше вы народа, но вечный выше вас закон».
Фильм бешено несется, в этом ему помогает музыка Шварца (чудо-песня о кавалергардах на слова Окуджавы), кадры скачущих всадников, невского ледохода, лодок на реке, карет и телег, едущих по пространству экрана — по бескрайним просторам нашей родины, — карту которой, возможно впервые — в лупу — рассматривают в дворянских семьях, отыскивая далеко на востоке крохотные точки — Иркутск, Петровский завод, Туринск, Читу, Ялуторовск…
Великолепен сценарий Мотыля и Осетинского, сосредоточивший внимание на судьбе трех пар — декабриста князя Сергея Волконского (Олег Стриженов) и его жены Марии (Наталья Бондарчук) декабриста князя Сергея Трубецкого (Алексей Баталов) и его жены Катрин (Ирина Купченко) и декабриста Ивана Анненкова (лучшая роль Игоря Костолевского!) и его возлюбленной, а потом жены Полины Гебль (Эва Шикульска).
Пунктиром, но достоверно и эмоционально показано восстание, генерал Милорадович на коне перед заговорщиками, его страстная речь: опомнитесь, не вы ли били со мной француза? — и мечущийся в толпе растерянный Каховский, не сразу решившийся поднять пистолет.
Анненков и Полина — Костолевский и Шикульска
И казнь пятерых. Стоит посмотреть фильм, чтобы увидеть Рылеева — Янковского. В его Рылееве — в светлом юношеском лице, в живой мимике — ожидание той самой звезды пленительного счастья, да не для себя только — для всего народа России, — звезды, на восход которой есть намек в фильме. Ведь пленительное счастье — не только в свободе, но и в любви — и тот же Пушкин сравнивает ожидание свободы с ожиданием минуты любовного свиданья.
Так вот она — эта минута — была у трех мучеников, обреченных на «каторжные норы».
Сколько говорено, написано о женах декабристов, да только неисчерпаема эта тема.
Потрясает Эва Шикульска, в паре с Костолевским они — порыв, эмоция, страсть.
И еще — безукоризненный французский, ведь француженка Полина Гебль, возлюбленная Ивана Анненкова, сына богатейшей помещицы-самодурки (актерская удача Татьяны Панковой!) не говорила по-русски.
Еще одна француженка, урожденная графиня Лаваль, в замужестве княгиня Екатерина Волконская, в исполнении Купченко — переворачивает душу. Особенно в сценах с гениальным Смоктуновским, иркутским губернатором, препятствующим ее соединению с мужем.
Смоктуновский играет стареющего и одинокого властителя отдаленной провинции, которому, кажется, доставляет садистское удовольствие мучить «бывшую княгиню», ныне несчастную женщину бесконечным ожиданием, а затем перечислением всех тех ужасных «пунктов», на которые она должна согласиться, если хочет продолжить путь. Но Катрин готова даже к кандалам — она протягивает руки — заковывайте, только отпустите туда, в рудник, к мужу. Редкой силы сцена!
Парадокс — фильм о поражении, а смотреть его радостно. Можно даже сказать, что он окрыляет и вселяет веру в будущее, и ловишь себя на том, что губы сами шепчут: «Россия вспрянет ото сна».
О смысле жизни — по Лермонтову-Эфросу
27.07.12
Старый, 1975 года, телевизионный фильм о Печорине.
Анатолий Эфрос сделал телеспектакль по «Княжне Мэри».
Смотрю новыми глазами. Когда-то казалось странным, что герои почти неподвижны, что используются одни крупные планы, что из декораций какие-то столбы, символизирующие деревья, и все происходит под бравурную танцевальную музыку… Все так. Это замысел. И замысел нужно прочесть.
Хотя… вот он воплощенный замысел — Печорин Олега Даля. Он может ничего не говорить — стоит посмотреть в эти пустые глаза, услышать безжизненную интонацию, увидеть движения человека, которому незачем и некуда двигаться — и все поймешь.
Эфрос овеществил ситуацию «утраты жизненных ценностей».
Для героя, которого не играет — проживает — Олег Даль, жизнь — пустая и глупая шутка.
На самом деле. И его реплика в пандан к реплике циника-доктор а, заметившего, что в одно прекрасное утро он умрет, — в один прегадкий вечер я имел не-счастие родиться, — не рисовка, а его истинный взгляд на вещи.
Поняли? Осмыслили? Человек проклинает момент появления на свет.
Ему не хочется жить. Он устал от повторений и не видит ничего впереди. И этот человек молод и полон сил. Как говорил Баратынский: «свой подвиг ты свершила прежде тела, безумная душа». Тело живо, да душа мертва — вот оказия!
Этому поколению дворян не повезло. Больших целей не было. Карьера? Чиновник или служака-военный, типа Максима Максимыча. Любовь? Да как-то и с любовью не складывалось, судя по тому же Печорину… А в жизни были неженатый Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Гончаров, Боткин… Некрасов, женившийся перед смертью на девице из заведения…
Во все времена — тогда и сейчас — человеку важна самореализация.
Судя по всему, николаевское царствование — эпоха между восстанием декабристов и отменой крепостного права — не была для нее, этой самой самореализации, благоприятным временем.
Имею в виду лучших из дворян.
Они выбивались из жизни ранней смертью, как Лермонтов и Белинский, изгонялись из страны, как Герцен и Огарев, эмигрировали — как Тургенев, Жуковский, Вяземский…
В общем были для тогдашнего Российского государства лишними. Лишними, как сегодняшние интеллектуалы, артисты и бизнесмены, не находящие себе применения, скованные в своих движениях в родной стране…
Но вот Грушницкий в исполнении талантливейшего Андрея Миронова (не путать с Евгением!).
У него глаза блестят, он живой, влюбчивый и так радуется даже маленьким подаркам, полученным от жизни, что любо на него глядеть…
И что же? Если Печорин — Даль, в своем желании не жить, сам сознательно играет с судьбой, то с Грушницким-Мироновым играет судьба. Его гибель на дуэли от рук приятеля — при всех дополнительных обстоятельствах — в сущности гибель романтика, заставляющая вспомнить «Куда, куда вы удалились…».
Прекрасна и трогательна Печерникова — княжна Мэри, как всегда драматична и тонка Ольга Яковлева — Вера, но соло в телефильме Эфроса не за ними. Соло — за мужчинами, которые в поединке на шести шагах целятся друг в друга, будто нет у них больше никаких дел в этой жизни. Никаких достойных человека дел…
Софико Чиаурели: она умерла в год русско-грузинской войны
20.05.12
Увидела, что на канале КУЛЬТУРА идет фильм о Софико Чиаурели.
