Хозяин Фалконхерста - Кайл Онстотт

Драмжер ретиво помотал головой.

— Никуда я не удеру, масса Хаммонд, сэр, разве что вместе с вами. Мне бы очень хотелось поехать с вами вместо Аякса, но раз вы хотите, чтобы я остался, — я останусь, стану охранять миссис Августу, миссис Софи и весь Фалконхерст.

Хаммонд обвел взглядом слуг. Да, все они были всего лишь неграми — старуха, двое взрослых мужчин, один юноша. Однако он им полностью доверял. Он знал, что они говорят ему правду. Они были такой же неотделимой частью Фалконхерста, как и он сам, и он не сомневался, что при необходимости любой из них сложит за него голову, как поступил отец Драмжера. Они принадлежали ему, были его собственностью, однако между ними и им существовало что-то другое, куда большее. Их верность порождала в его душе отклик: он тоже был верен им и впервые в жизни осознал, что любит своих рабов.

— Тогда слушайте. Я говорю вам это в присутствии миссис Августы и миссис Софи, чтобы вы знали, что то, о чем я говорю, известно и им. Миссис Августа становится вашим хозяином и хозяйкой в одном лице. Она займет мое место. Вы будете исполнять ее приказания так же беспрекословно, как исполняли мои. Вы будете незамедлительно делать то, что она скажет. Никаких вопросов, никаких препирательств! Она знает, что делает, вам остается повиноваться.

Говоря это, он почему-то не сводил взгляда с Драмжера, который взял на себя смелость ответить:

— Да, сэр, масса Хаммонд, сэр, мы будем поступать в точности так, как скажет миссис Августа.

— Глядите мне, — пригрозил Хаммонд, — иначе она велит Олли отделать вас. А потом, вернувшись, я сам прикажу Олли выпороть вас еще разок, да похлеще. — Он указал пальцем на Брута. — Вся работа вне дома ложится на тебя, Брут. Сев, уход за посевами, уборка. Сейчас время военное, поэтому потребуется больше еды. Надо увеличить поголовье свиней, коров, лошадей, мулов. Армии понадобится все, что у нас есть лишнего. Мы расширим и посевы хлопка, но немного, чтобы только занять прядильню. Тебе, Брут, придется выводить людей в поле и заставлять работать. Тебе это по силам. Ты давно работаешь со мной и знаешь, что к чему. Ты теперь в Фалконхерсте за надсмотрщика.

— Слушаюсь, сэр, масса Хаммонд, сэр.

— А если чего не знаешь, спроси совета у Лукреции Борджиа. Она воображает себя всезнайкой. Вдруг так оно и есть? Гляди, не вздумай умереть до моего возвращения, Лукреция Борджиа. Ты нам еще пригодишься.

— Я доживу до ста лет, масса Хаммонд, сэр. — Она затряслась от смеха. — Чтобы от меня избавиться, вам придется изрешетить меня пулями. Но все равно, я вас настигну даже после смерти, если дела пойдут не так, как полагается.

— Готов спорить, что так оно и будет, — ответил Хаммонд, смеясь с ней за компанию. — А пока ты с нами, я не дам тебе скучать. Драмжер получит Ребу, как только его Кэнди… — Он осекся, покраснел и покосился на Августу. — В общем, я так или иначе привожу в дом Ребу, а также Джуэл — для Джубала. Пускай Реба научится прислуживать миссис Августе, а Джуэл освоит стряпню — поручаю тебе ее обучить. Надо, чтобы ты не отвлекалась на кухонные дела. У тебя и без того будет полно занятий. — Он снова взглядом попросил у Августы прощения. — Ты будешь распоряжаться спариванием, Лукреция Борджиа. В этом деле не должно быть небрежения. Как только мы выиграем войну, спрос на слуг сильно возрастет, цены взмоют к облакам. Нам надо подготовить хорошее стадо, самцам предстоят бурные времена. Жаль, что у меня не хватает для них девок.

— Я этим займусь, — важно кивнула Лукреция Борджиа, понимая, сколько удовольствия ей будет доставлять ее новое, ответственное положение.

— Но глядите в оба, нельзя допускать, чтобы они спаривались напропалую. Тебе придется попросить миссис Августу, чтобы она нашла в племенных книгах самые выигрышные сочетания. Она будет называть имена, а твое дело — обеспечить случку. И — тщательный надзор! Если девку покрывают в первый раз, ты должна проследить, чтобы все прошло благополучно, после рождения сосунка ты должна выгнать девку обратно в поле. Надеюсь, справишься?

— Сами знаете, что справлюсь, масса Хаммонд, сэр. Разве я не занималась этим, пока вы были в Техасе? Разве тогда я не подготовила к вашему возвращению доброе стадо?

— Так оно и было, Лукреция Борджиа. — Он повернулся к Аяксу. — Как тебе Большой Ренди? Справляется с лошадьми? Он теперь — мужчина Лукреции Борджиа, и если из него получился хороший конюх, то он может остаться в конюшне с Сэмпсоном.

— Хороший конюх, — невнятно подтвердил Аякс.

— В таком случае, поручишь ему всю конюшню. Ну, что, теперь все знают свои обязанности? — Хаммонд оглядел кабинет.

— Вы ничего не сказали мне, масса Хаммонд, сэр, — подал голос Драмжер. — Бруту вы поручили поле, Лукреции Борджиа — размножение, Большому Ренди — лошадей. А что делать мне, масса Хаммонд, сэр?

— На тебе будет Большой дом, миссис Августа, миссис Софи, дети и слуги, сад вокруг дома. Чтобы все содержалось в образцовом порядке!

Драмжер был удовлетворен: у него появилась собственная компетенция.

Хаммонд побарабанил пальцами по столу.

— Что касается партии для продажи на аукционе в следующем году, то тут я даже не знаю, что сказать. Я только что оттуда вернулся и еще не начал готовиться к следующему году. Так или иначе, к тому времени война закончится. У проклятых янки нет ни малейшего шанса ее выиграть. Через полгода мы захватим Нью-Йорк. Я успею вернуться, чтобы заняться отбором рабов, если же не вернусь, то это возьмет на себя миссис Августа. Она сможет вызвать из Нового Орлеана Слая, чтобы он сам повез караван в город. Он, конечно, не сравнится в этом деле со мной, но лучше уж он, чем позволить парням поотрывать друг другу головы, когда подойдет время ехать. — Он посмотрел на Августу и сразу потупил взор. — Если появятся работорговцы с подходящими девками, пускай их отбирают Брут и Лукреция Борджиа. Вообще-то у работорговцев редко бывает хороший товар, но чем черт не шутит? Нам надо еще пару десятков самок, причем на сносях. Матери с детьми нам сейчас были бы в обузу.

Хаммонд встал. Рабам это послужило сигналом расходиться. Хозяин сделал жест, призывая остаться одного Драмжера. Августа обошла стол и обняла мужа за плечи.

— Надеюсь, что не подведу тебя.

— Конечно, не подведешь. На этот счет я спокоен. Если что-то пойдет не так, спроси совета у Лукреции Борджиа. Она обязательно поможет. Если тебе потребуются деньги, она скажет, где их можно быстро достать.

Она поцеловала его и вышла. Драмжер придержал для нее дверь. Софи осталась сидеть: ясно было, что она собирается сказать отцу нечто, не предназначенное для чужих ушей. Присутствие Драмжера ее, впрочем, не испугало.

— Мне нужен новый бой на роль конюха. — Она встала, с напускным безразличием теребя ленточку на платье. — Если я не выезжаю на ежедневные верховые прогулки, то чувствую себя дома как в клетке. Можно с ума сойти, если весь день торчать в четырех стенах. А выйти боязно: здесь кишмя кишат ниггеры, поэтому при мне должен быть бой, которому бы я доверяла. Ты продал моего Валентина, так что теперь мне не на кого положиться.

— Ты уже кого-то приглядела? — Хаммонду не терпелось ее выпроводить. У них с дочерью не было почти ничего общего.

— Как насчет Занзибара? Паренек, кажется, неплохой, смирный.

— Занзибар? — Хаммонд не сразу вспомнил, о ком речь. — Такой здоровенный, плосконосый, чернее пикового туза — тот, с которым мы охотимся на уток?

— Он самый, — подтвердила Софи.

— Ну и выбор! Этакий детина! — Хаммонд был удивлен: обычно конюхами у Софи служили светлокожие, смазливые парни.

— Зато он сильный и сможет меня защитить. До чего я ненавижу ниггеров! Не выношу, когда они рядом, но никого другого все равно нет. Ниггеры, ниггеры, одни ниггеры! Всю жизнь я провела среди ниггеров! Как я их боюсь! Я знаю, что случилось с матерью, и не хочу, чтобы меня изнасиловали, как ее. Поэтому мне и нужен сильный охранник. Когда ты уедешь, эти черномазые в любую минуту могут начать буйствовать. Тебя они еще боятся, но на Августу или Брута им наплевать. Так что мне пригодился бы пистолет. — Она украдкой покосилась на отца, чтобы понять, произвела ли она на него желаемое впечатление.

— Ну, Лукрецию Борджиа они все-таки боятся, — возразил Хаммонд. — А что до Занзибара, то можешь взять его себе, если хочешь. Скажешь Бруту, что я разрешил. Пускай Брут велит ему хорошенько вымыться, прежде чем он явится в конюшню, потому что он черный, как уголь, и страшно вонючий. А что до пистолета, то сперва научись им пользоваться. Купи себе пистолет в Бенсоне и скажи Занзибару, чтобы он тебя научил. Он — меткий стрелок.

— Спасибо. — Софи ликовала, но не показывала виду. Если Занзибар оправдает ее ожидания, она постарается, чтобы его не продали на следующем аукционе. Подумаешь, ниггеры! Не родился еще такой черномазый, который вызвал бы у нее страх. Заморочить отцу голову болтовней о пистолетах не составило никакого труда. — Большое тебе спасибо, папа, — сказала она и покинула кабинет.