Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен

В январе 2010 года министр обороны Эхуд Барак дал понять, что премьер-министр Нетаньяху ведет Израиль именно к такому будущему и что еврейскому народу с этим не справиться:

«Отсутствие четких границ внутри Израиля, а вовсе не иранская бомба, представляет наибольшую угрозу нашему будущему… Следует сознавать, что если между Иорданом и Средиземным морем будет всего одна политическая единица, называемая Израиль, это решение не в интересах евреев и не в интересах демократии; мы тогда превратимся в страну апартеида»{583}.

Ольмерт вторит Бараку: «Как только это произойдет, с Государством Израиль будет покончено»{584}.

Соседи

Израилю грозит не только демографический кризис. По прогнозам ООН относительно народонаселения, к 2050 году население Сирии (сейчас 22 миллиона) вырастет до 37 миллионов человек, население Саудовской Аравии (26 миллионов) – до 44 миллионов человек. Египет «прирастет» с 46 до 130 миллионов человек. Исламская Республика Иран, чье население сегодня составляет 75 миллионов, к середине века прибавит, как ожидается, еще 22 миллиона человек. При наличии ХАМАС на юге, «Хезболлы» на севере и «Братьев-мусульман» на западе, исламская угроза Израилю становится все ощутимее. Внутренняя угроза исходит от постоянно растущего палестинского населения, а внешняя – от соседей. Чтобы оценить масштаб проблемы, достаточно сравнить население Израиля и тех стран, с которыми Израиль воевал в 1967 году – а также учесть прогнозы на 2050 год.

К этому соотношению сил следует приплюсовать тот факт, что палестинцев к западу от Иордана сегодня практически столько же, сколько евреев в Израиле.

Израильские правые, во главе с партией «Ликуд» Нетаньяху и партией «Наш дом Израиль» Авигдора Либермана, утверждают, что никогда не допустят появления палестинской столицы в Иерусалиме, никогда не станут вести переговоры с ХАМАС и не признают палестинское государство под эгидой ХАМАС. Они также не согласны на создание палестинского государства, если оно не откажется от прав на утраченные территории, не признает Израиль еврейским государством раз и навсегда и не примет жестких ограничений своего суверенитета. Гарвардский профессор-правовед Алан Дершовиц добавляет, что любое решение о признании права палестинских арабов на земли, с которых их отцы и деды были изгнаны или бежали, «реализует демографически ту цель, какой арабские страны не смогли достичь военным путем, то есть уничтожит еврейское государство». По словам Дершовица, израильтянам нужно «защитить Израиль от демографического уничтожения»{585}.

Значит, никакого палестинского государства. Никто из арабских лидеров не признает Палестину, которая отказалась от территориальных притязаний и согласилась уступить Иерусалим целиком и навсегда. За позицией Израиля кроется убеждение, которое вовсе не самоочевидно: что время на стороне Израиля. Если демография – это судьба, данная посылка ложна, ибо исламский мир бурлит новой жизнью.

Вот цифры. В 1950 году, пишет Голдстоун, население Бангладеш, Египта, Индонезии, Нигерии, Пакистана и Турции достигало 242 миллионов человек. В прошлом году общее население этих шести наиболее густонаселенных мусульманских стран составило 885 миллионов человек. Как ожидается, к 2050 году к этой цифре прибавится еще 475 миллионов; в общей сложности имеем 1,36 миллиарда человек, причем почти все – бедные мусульмане. «По всему миру, – указывает Голдстоун, – из 48 наиболее быстро растущих стран – с годовым приростом численности населения 2 процента или более – 28 являются преимущественно мусульманскими или обладают мусульманскими меньшинствами с долей 33 и более процентов в составе населения»{586}.

Стареющая матушка Россия

С распадом империи и коллапсом Советского Союза Россия, кажется, утратила волю к жизни. В историческом развитии население России сократилось со 148 миллионов человек в 1991 году до 140 миллионов сегодня и по прогнозам упадет до 116 миллионов человек к 2050 году, потеряв 32 миллиона россиян за шесть десятилетий{587}. Если эти прогнозы оправдаются, шестьдесят лет свободы ознаменуются исчезновением большего числа русских, чем было уничтожено за семьдесят лет большевизма, считая Октябрьскую революцию, Гражданскую войну 1919–1920 годов, голод и раскулачивание, Большой террор 1930-х годов, ГУЛАГ и всех жертв Великой Отечественной войны с нацистской Германией в 1941–1945 годах.

Из всех прогнозов ООН, касающихся численности населения, прогноз по России самый депрессивный. Ее коэффициент рождаемости составляет две трети необходимого для естественного воспроизводства населения. Каждый год на тысячу россиян приходятся 11 родов и 15 смертей. В 2007 году прогноз ООН предрек, что численность населения России будет сокращаться в среднем на 750 000 человек ежегодно на протяжении следующих сорока лет. И конца этому вымиранию не видно.

Пересмотренные цифры 2008 года рисовали более оптимистическую картину. Уровень рождаемости должен вырасти до трех четвертей необходимого для поддержания нулевого прироста населения. Тем не менее, ОЭСР в 2009 году оценила численность населения России в 2050 году в 108 миллионов человек{588}. Мартин Уокер ярко описывает происходящее в покойной сверхдержаве и крупнейшей стране на планете:

«В России последствия снижения рождаемости усугубляются побочными явлениями, причем настолько, что даже возник новый зловещий термин – гиперсмертность. Вследствие распространения ВИЧ / СПИД и алкоголизма, а также снижения качества медицинского обслуживания, говорится в докладе Программы развития ООН 2008 года, смертность в России в 3–5 раз выше для мужчин и вдвое выше для женщин, чем в других странах на аналогичной стадии развития. В докладе… прогнозируется, что чуть более чем за десятилетие численность населения трудоспособного возраста начнет сокращаться примерно на один миллион человек ежегодно. Россия переживает демографический спад в масштабах, которые, как правило, вызываются большой войной»{589}.

В статье «Пьяная нация: депопуляционная бомба для России» Николас Эберстадт из Американского института предпринимательства пишет:

«Призрак бродит по сегодняшней России. Это не призрак коммунизма – тот уже давно заперт на чердаке, – а, скорее, призрак депопуляции – непрерывной, неослабевающей и, возможно, неостановимой… Русские фактически практикуют то, что можно назвать этническим самоочищением»{590}.

Марксистская теория провозглашала «отмирание» государства. Но, пишет Эберстадт, «Россия столкнулась с всепроникающими и радикальными переменами в моделях деторождения и условиях жизни; эти перемены можно охарактеризовать как вымирание самой семьи»{591}.

Смертность в России, особенно среди мужчин, в настоящее время соответствует уровню гораздо менее развитых стран «третьего мира». «История, – продолжает Эберстадт, – не знает прецедентов, когда общество демонстрировало бы устойчивое материальное развитие на фоне долгосрочного снижения численности населения»{592}.

Одним из последствий вымирания населения России будет «адаптированная» внешняя политика. Как писал бывший посол Ричард Фэрбенкс после конфликта России и Грузии в 2008 году:

«Вторжение России в Грузию пробуждает вполне объяснимые опасения перед возрождением советского империализма времен холодной войны. Но подобные опасения игнорируют фундаментальный факт: Россия быстро теряет молодых мужчин.

С 2010 по 2025 год число потенциальных российских призывников, в возрасте 20–29 лет, снизится, по данным Организации Объединенных Наций, на 44 процента. Этот прогноз не подлежит существенной коррекции; он, так сказать, высечен в камне, если судить по уровню рождаемости»{593}.

Консультант министерства обороны Уильям Хокинс согласен с Фэрбенксом. Ссылаясь на доклад Национального разведывательного совета «Глобальные тенденции до 2025 года», Хокинс отмечает, что «потеря ближнего зарубежья и демографический спад в самой России сократили население страны. К 2017 году, по выводам НРС, Россия, скорее всего, будет располагать всего 650 000 18-летних призывников для армии, которая сегодня комплектуется 750 000 военнослужащих»{594}.

Подобно Аральскому морю, четвертому по величине озеру в мире в 1960 году, которое лишилось 60 процентов площади и 80 процентов объема, Россия теряет своих молодых мужчин, и это обстоятельство будет ограничивать воинственность Москвы. Человеческий дефицит также скажется на российской экономике, поскольку число людей, пополняющих рабочую силу, будет уменьшаться год за годом. Бывший директор ЦРУ Майкл Хейден считает, что Россия станет импортировать рабочую силу с Кавказа, из Центральной Азии и Китая, усугубляя этническую и религиозную напряженность в исторически ксенофобной стране{595}.

Еще одну кризисную ситуацию обеспечивает быстрый прирост мусульманского населения России, особенно в Чечне, Дагестане, Ингушетии и на Северном Кавказе, где сильны сепаратистские настроения. Грозный, столицу Чечни, сровняли с землей в ходе второй чеченской войны, когда Владимир Путин усмирил мятежный регион обильным кровопролитием.