Роман о любви - C. Гарднер

Они занимались любовью медленно и, смешивая слезы с ласками, обе взлетали на неведомые ранее вершины. Их страстное начало сменилось трепетной нежностью, в которой они без остатка отдавали себя друг другу. Совместно пережитая боль распахнула все давно запертые между ними двери. Крепость их объятий лишь подчеркивала, как остро и отчаянно обе нуждались друг в друге.

Гораздо позже, они лежали на кровати, молча обнимая одна другую. Блейн почти почувствовала момент, когда Габриэлла заплакала вновь. Она прижала женщину покрепче к себе и прошептала ей на ухо: - Я не спала с ней.

- Слава богу! - Габриэлла издала громкий всхлип, который говорил о боли, которую испытывала ее душа. Она уткнулась лицом в шею Блейн, и ее тело затряслось от плача. Блейн целовала ей лицо и шею, а та в отчаянии цеплялась за нее. Габриэлла даже представить себе не могла, как глубоко ее может ранить одна только мысль о том, что Блейн отдалась другой. - Слава богу! - прошептала Габриэлла, слегка целуя ее губы.

Блейн слизнула слезы Габриэллы, и ее глаза больше ничего не скрывали от женщины, лежащей в ее руках.

- Да и как я смогла бы? Ты так глубоко внутри меня, что никто никогда не сможет занять твое место, разве ты не знаешь об этом? То, что я чувствую к тебе, это сильнее, чем любовь, - сказала Блейн и страстно поцеловала Габриэллу, крепко-крепко удерживая ее за волосы.

- Блейн! Блейн! - Блейн села, и дверь распахнулась. 

Она сидела в шоке, гляда на свою мать, которая, казалось, застыла перед ними. Габриэлла выпрямилась и схватилась за простыню, чтобы прикрыться и отвернуться от Эбигейл. Весь мир, казалось, рухнул вокруг них, когда и Джозеф вошел в спальню. 

- Габриэлла? - недоуменно произнес он, разглядывая ужасающую сцену, открывшуюся перед ним. Габриэлла легла на бок, закрывая лицо, и начала дрожать. Блейн внезапно ожила.

- Убирайтесь! Всем вон отсюда! - она вскочила, а ее мать прикрыла рот, глядя на ее наготу, а Джозеф, казалось, обезумел. - Сейчас же!

- Габриэлла! - Джозеф пошел вглубь комнаты. Габриэлла приподнялась, прикрывая грудь простыней, которая стала ее щитом. 

- Пожалуйста, выйди, я…

- Это то, что ты.... - Джозеф смотрел то на жену, то на Блейн. Блейн открыла шкаф и, вытащив оттуда шелковый халат, надела его, по-прежнему не глядя в сторону матери. Эбигейл все еще не сказала ни слова.

- Это не место для разговоров, - сказала Блейн, пытаясь контролировать ситуацию.

- Мама... Мама? - Элли и Кристофер вошли и уставились на взрослых.

- О боже, нет, нет! - Габриэлла начала плакать.

- Пожалуйста, Джозеф! Не сейчас, пожалуйста! - тихо сказала Блейн, глядя на его детей. Он посмотрел на нее с убийственным блеском в глазах и, плюнув на свою жену, схватил детей и потянул их за собой. Габриэлла закрыла лицо и зарыдала, упав обратно в кровать.

- Блейн... - тихо сказала Эбигейл. Блейн повернулась к матери и хотела что-то сказать, но Эбигейл прервала ее.

- Твой отец мертв.

Все произошло слишком быстро. В течение следующих нескольких дней все они ходили сами по себе, как зомби, каждый в своем собственном мире. Артур был похоронен двумя днями позже. Его похороны широко освещались в прессе, и было отмечено, что очередь из автомобилей на кладбищенской процессии была такой длинной, какой не удостаивался ни один из сыновей Куинси.

Блейн, как и ожидалось, позаботилась обо всем, и единственное, что видели посторонние - это, единый фронт горюющих родственников. Когда Артура опускали в землю, они все стояли бок о бок у его могилы. Чейз поддерживал Эбигейл, которая открыто плакала. В этот момент Блейн посмотрела в сторону Габриэллы. Две пары глаз, лишенные каких бы то ни было эмоций, задержались друг на друге всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы передать то, что ждет их впереди.

Поминальная служба, как и ожидалось, прошла в поместье пышно и величественно, как требовалось и предполагалось для людей их социального статуса. Габриэлла и Блейн так и не поговорили друг с другом.

На следующий день после похорон Джозеф и его семьи собрали свои чемоданы, и лимузин отвез их в аэропорт.

Диана увела совершенно расстроенную Эбигейл в ее комнату, а Блейн проводила нескольких членов семьи, которые останавливались на похороны в поместье.

Чейз просто оставался в стороне и ждал своего часа. “Теперь нужно затаиться и подождать, пока все благополучно разрешится”, - сказал он себе. Завещание будет прочитано только через несколько недель, а сейчас Блейн все еще всем заправляет. 

- Блейн? - Диана вышла на балкон. Она медленно подошла к сестре. Блейн, казалось, не услышала ее. Диана печально посмотрела на свою сестру. Возможно, она больше, чем кто-либо, понимала - насколько ей больно. 

- Да, Диана… - сказала Блейн, не поворачиваясь. 

- Я думала, что ты не слышала меня, - Диана подошла к ней и оперлась на перила балкона рядом с ней. Блейн ничего не ответила и продолжила смотреть в ночь. 

- Мама наконец-то уснула. Мне жаль, что я не смогла помочь тебе с остальными гостями. 

- Все в порядке, сейчас уже все закончилось, - мягко ответила Блейн. 

- Блейн, почему она ушла? 

Блейн повернулась, и Диана увидела в ее глазах разбитое сердце. Блейн вернулась в дом, не проронив ни звука. Диана с грустью посмотрела ей вслед. 

- Лейла? 

Габриэлла обернулась и улыбнулась глядя, как ее мать вошла в студию. 

- Здравствуй, мама. Что привело тебя сюда? - сказала она, не вставая со стула, на котором сидела, пока работала с куском гипса. 

- Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке. 

- Со мной все в порядке. 

- Правда? - ее мать подвинула другой стул и села рядом с дочерью, разглядывая работу, над который работала Габриэлла. 

- Да. 

- Ты все еще сердишься на меня? - спросила ее мать, стыдливо посмотрев на дочь. 

- Нет… - Габриэлла положила инструмент и взяла в свои руки ладони матери. - Я никогда не злилась на тебя, мама. 

- Тогда что с тобой? 

- Что? 

- Прошли недели, а ты все еще не здесь. Ты так и не вернулась, - с отчаянием сказала ее мать. 

- Мама, о чем ты говоришь? - снисходительно спросила Габриэлла. 

- Ты изменилась. 

- Время меняет всех нас, мама, - грустно произнесла Габриэлла, но улыбнулась. 

- Все гораздо хуже. Я даже заметила это в твоей работе, - ее мать обвела взглядом студию и сказала: - Твоя печаль пронизывает все вокруг.