Роман о любви - C. Гарднер

Габриэлла отвела взгляд.

- Я слишком любил ее. В этом не было ничьей вины, - грустно сказал Джозеф и ушел. Блейн вопросительно посмотрела на Диану и увидела то же самое выражение в ее глазах. Габриэлла подняла на Блейн полные слез глаза. Блейн мгновение смотрела на нее, а затем ушла прочь. Она не собиралась давать Габриэлле шанс снова сделать ей больно, даже если и могла бы помочь ей. Габриэлла закрыла глаза, и слезы побежали по ее щекам. 

- Ей больно! - тихо сказала Диана, пытаясь утешить свою сестру, которая казалась еще более расстроенной, глядя на то, как Блейн уходит от нее.

- Да, я знаю. Я сделала ей больно, - Габриэлла вдруг повернулась и тоже пошла в сторону дома. 

Ужин был торжественным. Элли переводила взгляд со своего отца на мать, которая едва разговаривала. Кристофер был единственным, кто говорил взахлеб о своих приключениях во время рыбалки с дедом. 

- Я хотел бы, чтобы вы все остались здесь подольше, - сказал Артур Габриэлле. 

- У детей школа. 

Джозеф собирался еще что-то сказать, когда Габриэлла добавила: - К тому же я запланировала встречи в галерее для моей предстоящей выставки. 

Блейн подняла взгляд, но ничего не сказала. 

- Ты дашь мне знать - когда и где? - спросила Диана у сестры. Она хотела, чтобы Габриэлла знала, несмотря на то что она не одобряла ее отношений с Блейн, они все равно были сестрами. Габриэлла улыбнулась и кивнула Диане. 

- Вы с Блейн завтра идете на лодке? - спросила Эбигейл своего мужа. - Возможно, кто-то еще захотел бы пойти с вами. 

Элли сразу посмотрела вверх. 

- Мама? 

Габриэлла снисходительно улыбнулась дочери и кивнула. 

- Почему бы тебе не пойти с ней. Я останусь с Кристофером, - Джозеф повернулся к Артуру, чтобы объяснить. - У Кристофера морская болезнь.

- У меня тоже морская болезнь... Я подожду вас здесь - на земле, - рассмеялась Диана. Артур тоже засмеялся, вспомнив последний раз, когда он брал Диану на лодку, и плачевный исход этого похода. 

- В какое время мы выходим? - взволнованно спросила Элли. 

- Мы отплываем в девять утра. Ты раньше уже ходила на лодке? - Артур был рад, что наконец-то смог вовлечь в разговор свою внучку. 

- Нет, никогда. Мы далеко поедем? 

- Мы с Блейн обычно ходим к ближайшему острову. На это уходит почти весь день, - Артур был доволен. Он повернулся к своей дочери и удивил как Габриэллу, так и Блейн. 

- Пойдем с нами, Габриэлла. 

- Да, дорогая, почему бы тебе не пойти, - уговаривал ее Джозеф. 

- Возможно, она просто не любит парусный спорт, - отрывисто и грубо произнесла Блейн, выглядя при этом так, как будто хотела поспорить с Габриэллой. Она знала, что раздражает этим Джозефа, но ей было все равно, - она хотела как можно больше увеличить расстояние между Габриэллой и собой. 

- Да, и почему бы не пойти, - сказал Чейз, наслаждаясь ее дискомфортом. 

- Пожалуйста, мама… пойдем с нами, - тихо попросила Элли. Габриэлла посмотрела на Блейн, а затем улыбнулась Элли и кивнула. После того, как кофе был подан, Блейн извинилась, сказав, что должна позвонить. 

Глава шестая

Габриэлла уложила детей в постель и переодевалась, когда Джозеф подошел к ней сзади и попытался схватить ее в свои объятия. Она уклонилась от него. 

- Пожалуйста, не надо, - сказала она, запахивая полы своего халата. 

- Мы должны поговорить об этом, - мягко сказал Джозеф. 

- Нам не о чем говорить, - ответила она и начала волноваться. Он слишком хорошо знал признаки ее нервного срыва. Врач сказал, что им потребуется время. Но прошел уже год, а ничего так и не изменилось, и в последние несколько месяцев все стало только хуже. 

- Я думаю, мы должны вместе пойти к психологу, - вдруг сказал Джозеф. 

- Зачем... 

Он на мгновение замер, уставившись на нее, а затем ответил ей. 

- Потому что брак подразумевает секс с мужем.

Она повернулась и посмотрела в его лицо. 

- Любишь ли ты меня, Джозеф? 

- Как ты можешь спрашивать об этом? 

- Ты меня любишь? 

Он посмотрел на нее и, сделав несколько шагов назад, снова посмотрел на нее. 

- Да, я люблю тебя. 

- Я не думаю, что ты любишь меня, - печально сказала она ему. 

- У нас были плохие времена, но все пары проходят через это, но, да Габриэлла, я люблю тебя очень сильно. Мне жаль, если ты когда-либо усомнилась в этом, - сказал он, сделав шаг к ней. Габриэлла повернулась к нему спиной. 

- Прости, Джозеф, - сказала она, направляясь к двери. 

- А ты когда-нибудь любила меня?

Она обернулась и грустно посмотрела на него. 

- Да, давным-давно, когда мы были двумя глупыми детьми, - слезы побежали из ее глаз. - Я любила тебя, но однажды ты сделал мне больно... я думала, это ты единственный... но ты не был им. Ты говорил мне правильные вещи, но на самом деле все оказалось неправильным.

- Так что пошло не так? Что изменилось?

- Мы изменились, - печально сказала Габриэлла. - Мы оказались ошибкой. Я ждала от тебя слишком многого, а ты смог дать мне слишком мало.

- Я сожалею о стольких вещах. Мы можем еще раз попробовать начать все снова? - Джозеф начал подходить ближе. - Я могу стать тем человеком, которого ты полюбила когда-то.

- Я не могу быть с тобой, - Габриэлла нервно задышала. - Я не могу.

- Можем же мы, по крайней мере, попробовать консультации? Я думаю, что если мы поймем, что случилось с нашим ребенком, мы сможем разрешить это.

- Тут ничего решить, Джозеф, мой ребенок умер!

- Это был несчастный случай!

- Мне не следовало ездить. Я была... - она прикусила губу, а слезы скатились по ее лицу.

- Ты что? - спросил он. Это был первый раз, когда она заговорила о той ночи.

- Я знала, что ты был с ней. Я поехала тебя искать. С меня было достаточно, - она обеими руками взъерошила свои волосы. Он в ужасе уставился на нее.

- Я не была осторожна. Я должна была просто уйти от тебя. Вместо этого я мчалась, как маньяк, и убила своего ребенка, - слезы текли по ее лицу, но сейчас она смотрела прямо на него. - Как мне смириться с этим? Как я могу?

Джозеф стоял, застыв на месте. Он даже не подозревал, что она знала правду, и это помешало ему увидеть настоящую причину той боли, которую он замечал снова и снова. Эта измена была самой большой ошибкой в его жизни, и только теперь он осознал, что она, вероятно, стоила ему жены. И, совершенно определенно, это стоило им их ребенка.