Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове - Герман Данилович Нагаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это я знаю. Вы вели правильную политику, опираясь на горскую бедноту. Что известно о последних событиях?
— Только то, что в телеграмме... Предстоят жестокие сражения. Знаю, что в стране положение тяжелое, но без оружия нам не удержать власти.
Ленин на мгновение задумался.
— Да, без оружия не удержать... — повторил он слова Кирова. — А если будет оружие — удержите? — и, посмотрев на Кирова с прищуром, сам ответил.: — Верю, удержите!.. — Он поднялся, сделал несколько шагов, остановился у кресла. — Я слышал, что вы журналист. Напишите, пожалуйста, статью в «Правду» о событиях на Тереке. Расскажите о съезде горских народов. Дайте отповедь буржуазным писакам. Напишете?
— Обязательно напишу, Владимир Ильич.
— Отлично! А об оружии... Пройдите сейчас с товарищем Свердловым в его кабинет. Он сделает все, что возможно. И как получите оружие, медикаменты, деньги — сразу же выезжайте на Кавказ. Желаю успехов! — Он снова протянул руку, прощаясь. И, провожая Кирова и Свердлова до двери, сказал: — Передайте привет нашим кавказским товарищам...
6
Пока велись погрузка и формирование двух эшелонов, Киров написал статью «На берегах Терека (К событиям на Кавказе)» и отвез ее в редакцию «Правды»...
Эшелоны с оружием продвигались медленно: дорога была забита. Когда приблизились к Ростову, узнали, что он занят белыми. Пришлось повернуть к Царицыну...
Здесь войска Красной Армии готовились к жестокой битве с белыми. Один эшелон с оружием оставили в Царицыне, а со вторым поехали в Астрахань, надеясь оттуда пробраться на Кавказ через степи.
Но и в Астрахани положение с оружием было не лучше. Председатель Реввоенсовета Каспийско-Кавказского фронта Шляпников приказал разгружаться...
Владикавказцам остались только ручные пулеметы, винтовки, ящики с патронами, медикаменты и деньги. Снарядив караван из верблюдов, они долго шли через пустынные степи, но все же добрались до Кавказа, до своих...
7
В октябре в станице Невинномысской состоялся Второй Чрезвычайный съезд Советов Северного Кавказа. Съезд избрал Кирова и Георгия Атарбекова — председателя Северокавказской ЧК — делегатами на Шестой съезд Советов РСФСР.
Съезд в своем решении обратился к Советскому правительству с просьбой помочь Северному Кавказу оружием, боеприпасами, деньгами.
И снова в Москву за оружием трудными дорогами стали пробираться Киров, Атарбеков, Лещинский. Позднее к ним присоединился Бутягин.
В Москве была сформирована вторая военная кавказская экспедиция. Эшелон, в котором находилось пятьдесят грузовиков, около сотни мотоциклов, станковые пулеметы, пушки, винтовки, снаряды, ящики с патронами и пять миллионов денег, под усиленной охраной двинулся на юг. Киров с друзьями и несколько человек охраны ехали в теплушках. Дежуривших на тормозах и паровозе пулеметчиков меняли почти на каждой станции.
Приходилось отстреливаться, отбиваться от наседавших банд.
Иногда паровоз останавливался: не было дров. Сами пилили лес, кололи дрова и ехали дальше...
Глава девятнадцатая
1
Говорят, что людей сближает общность судеб и общность характеров. Возможно, это и так, но здесь и судьбы, и характеры всех четверых так же мало были похожи, как и они сами.
Правда, они стали большевиками, осмысленно пришли в революцию и были ее деятельными творцами. Но каждый из них шел в революцию своим путем.
Дальняя трудная дорога сдружила их, потому что жили они одним желанием, горели одним стремлением, грезили одними мечтами...
И вот в морозный день января девятнадцатого года четверо совсем непохожих друг на друга людей, но увлеченных высокой идеей, сели в один вагон и двинулись в опасный путь, чтобы отдать себя делу спасения революции.
Почти две недели в дымном тряском вагоне они горячо обсуждали добытые по пути сводки с фронтов, анализировали обстановку, горячо, страстно говорили и спорили о будущем.
Само время их как бы утрясало, пригоняло, притирало друг к другу. И в Астрахань они приехали друзьями, беззаветно верящими друг в друга, готовыми на любые испытания.
Так как в вагонах была крайняя нужда, военный комендант Астрахани приказал разгружаться. Все сорок человек, что прибыли с экспедицией, ночь работали на разгрузке. И лишь когда совсем рассвело, выставив охрану у пакгауза с оружием и снаряжением и на платформе у грузовиков, Киров отвел уставших людей в военную казарму, где им выделили две пустые нетопленые комнаты.
Бутягин, которому Киров поручил хозяйственные дела, где-то раздобыл дров. Затопили печку. Добыли кипятку и, разложив на столах дорожные запасы, позавтракали.
— Ну, вы тут, товарищи, устраивайтесь, отдыхайте, — сказал Киров, — а я пойду в Реввоенсовет фронта.
— И я с тобой! — выскочил из-за стола Лещинский. — Здесь на каждом шагу враги. А я все же с маузером.
— Ладно, пойдем! — согласился Киров.
Они вышли из казармы и сразу попали под пронизывающий ветер, который валил с ног.
— Ну и погодка! Черт бы ее побрал! — выругался Лещинский, нахлобучив шапку и подняв куцый воротник бушлата. — По такой в степи — замерзнем.
Киров тоже поднял воротник пальто и распустил треух. Зашагал, пригибаясь к земле.
— Да, погода дрянь. Может замести дорогу, — согласился он и глянул сквозь снежную муть из-под ладони. — Гляди, Оскар, кажется, киоск? Может, купим газету?
— Обязательно! — обрадовался Лещинский и побежал к киоску. Он купил все старые московские газеты и, захватив свежие астраханские, показал подходившему Кирову: — Вот! Будем изучать положение на фронтах. Шляпников сразу не примет.
— Да уж знаю. Был у него в прошлом году, — нахмурился Киров и, придерживая концы воротника рукой. чтобы защитить лицо, молча зашагал к кремлю. Лещинский, согнувшись, пошел рядом...
Дежурный, внимательно прочитав мандат Кирова, поднял на него глаза:
— Прошу подождать. У председателя Реввоенсовета фронта совещание...
Ждать пришлось довольно долго. И лишь когда из кабинета вышли трое военных, дежурный пошел доложить и скоро вернулся:
— Посидите еще немножко. Товарищ Шляпников говорит по телефону.
Лещинский бросил вопрошающий взгляд на Кирова, но тот, сделав вид, что не заметил, продолжал просматривать газету.
Минут через десять раздался звонок над столом дежурного. Тот, вскочив, вошел в кабинет.
— Зови! — послышался глухой голос.
Дежурный распахнул двери:
— Войдите, товарищ Киров.
Лещинский, привставший было, снова сел и сердито зашуршал газетами...
Шляпников, плотный человек в защитном френче, наголо остриженный, стоял за столом, заваленным донесениями, и раскуривал папиросу.
— Что, опять к нам? — спросил он, не отвечая на приветствие Кирова, и устало показал на кресло у стола.
— Да, товарищ Шляпников. Снова привез оружие, снаряжение и