Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове - Герман Данилович Нагаев

все пятеро, не останавливаясь, пошли дальше к костру. За ними опять потянулись пешие. Потом обоз с больными и ранеными, на санях, на телегах, на бричках, вперемежку с пешими и конными красноармейцами. И казалось, конца этому потоку не будет...

Постояв минут пять на обочине дороги, наблюдая, как в метельной мгле изнуренные люди, подобно мотылькам в ночи, тянутся к спасительному огню, Киров и Бутягин вернулись к машинам, где выстроились длинные очереди и люди из группы Атарбекова раздавали хлеб и консервы.

Метель, словно сжалившись над людьми, стала понемногу утихать. Скоро снегопад совсем прекратился.

Киров и Бутягин взобрались с биноклем на машину, стараясь оглядеть людской поток.

Он то прерывался, то тянулся снова, и конец его терялся где-то за бугром...

— Тифозных надо отделить, теплее одеть и начать перевозить в Астрахань. Ты, Юрий, пока не приехал Лещинский, помогай Атарбекову. Только сам не уезжай, будешь нужен.

Бутягин, козырнув, пошел выполнять приказание.

Киров, призвав на помощь своих людей, пытался в пестром людском потоке отыскать командиров, разбить способных ходить на отряды, раздать им патроны и теплое обмундирование. Он все еще опасался внезапного нападения белых...

4

Атарбеков, суровый бородатый человек, оказался хорошим организатором. Созданная им санитарная команда сносила тифозных больных в фургоны, укладывала на мягкие тюфяки на нарах, укрывала полушубками и, подкрепив горячим крепким супом, отправляла в Астрахань.

Раненых красноармейцев увозили в фургонах, помеченных красными крестами. Фургонов не хватало. Киров приказал использовать грузовики, освободившиеся от патронов и обмундирования... И когда больных стали размещать в эти грузовики, пришла колонна Лещинского.

— Как раз вовремя, Оскар! — радостно воскликнул Киров, пожимая ему руку. — Видишь, какой табор здесь!

— Вижу. Готов забрать тифозных и раненых, Сергей Миронович. Только в Астрахани к приему их не готовы. Кое-как разместили людей Пилипчука. Шляпников ничего не делает, а когда я нагрянул к нему, сделал вид, что меня не помнит и не знает. Надо тебе срочно ехать в Астрахань и связываться с Москвой, с Лениным.

— Пока, Оскар, надо спасать людей. Иди, принимай от Атарбекова санитарную команду и организуй отправку раненых и больных в Форпост. Там госпиталь.

5

Пробыв еще несколько дней в Калмыцкой степи, организовав в поселках, по пути следования остатков Одиннадцатой армии, эвакогоспитали, питательные пункты, общежития и бани, создав отряды охранения и хорошо вооружив их, Киров вместе с Бутягиным, пулеметчиками и пятью миллионами, упакованными в трех ящиках, выехал на последней полуторке в Астрахань.

От луны и снега ночь была светлая, и ехали, не зажигая фар: в степи шныряли казацкие разъезды и кулацкие банды...

Только перед рассветом миновали Форпост и остановились на правом берегу Волги.

Оттепели последних дней сказались на состоянии льда. В некоторых местах образовались полыньи, переправляться было опасно. Свежий снежок припорошил дорогу, и ее почти нельзя было разглядеть.

Включили фары, спустились на лед, стали пробираться осторожно, послав вперед красноармейца с длинным шестом. Он шел, прощупывая и указывая дорогу...

Вот уж проехали с полверсты и миновали опасную середину. Красноармеец с шестом уже вышел на противоположный берег.

Шофер прибавил газу, чтобы побыстрей проскочить оставшиеся метров сорок. Вдруг раздался треск, и передние колеса грузовика провалились в воду.

— Спасайтесь! — крикнул шофер и первым выскочил из машины.

Киров, распахнув дверцу, тоже выскочил, отбежал. Следом выпрыгнули из кузова тонущего грузовика красноармейцы и Бутягин.

— Товарищи, а ведь провалились только передние колеса, — сказал Киров, — может, спасем машину?

В этот миг раздался оглушительный грохот: лед под машиной треснул, осел, и она, ткнувшись носом в полынью, исчезла в воде. А вместе с ней утонули и пять миллионов...

Глава двадцать первая

1

Оставив у полыньи дежурить Бутягина и пулеметчиков, Киров добрался до берега и с тем красноармейцем, что шел с шестом, отправился в город.

Придя в кремль, он достучался сторожу губкома, вызвал через него дежурного, который и провел его к телефону.

Начинало светать, и город еще спал. Но были утоплены миллионы, и это заставило Кирова звонить Колесниковой домой.

Выслушав его, Колесникова сказала очень спокойно:

— Я сейчас приеду, попробуем разыскать водолазов. Грузовик не иголка, найдем и поднимем...

Киров, немного успокоившись, послал красноармейца за Атарбековым и Лещинским. Велел приехать срочно.

Атарбеков и Лещинский, узнав, что утонула машина Кирова, сразу поняли, в чем дело, и приехали в губком раньше, чем появилась Колесникова.

Киров сидел в приемной на диване не раздеваясь и нервно теребил конец кожаного пояса пальто. Он был бледен. Замерзшие ноги слегка дрожали.

— Ну что, Сергей Миронович, удалось ли найти водолазов? — спросил, здороваясь, Атарбеков.

— Обещает Колесникова, — с тревогой в голосе ответил Киров.

— Если не найдут — пусть достанут водолазный костюм. Я сам полезу в полынью, — горячо заговорил Атарбеков. — Мы обязательно найдем машину и ящики. Лишь бы другие не перехитрили нас.

— На месте катастрофы остался Бутягин.

— Это хорошо. Это важно. Но течением машину может отнести, особенно если она встала на колеса. В воде она много легче.

В этот миг, по-хозяйски распахнув дверь, вошла закутанная в оренбургский платок Колесникова.

Поздоровавшись со всеми за руку, она пригласила Кирова и его друзей в кабинет. Плотно прикрыла дверь.

Когда все уселись, спросила озабоченно:

— Неужели утонули все деньги?

— Да, все пять миллионов.

Не задавая более вопросов, Колесникова принялась звонить. Разговаривала с какими-то людьми, просила, требовала разыскать водолазов, если спят — поднять с постели и доставить в губком.

Киров, вслушиваясь в разговор, дивился деловитости, настойчивости, умению Колесниковой убеждать людей.

— Так, значит, разыщете? Значит, я могу быть уверена? Что? Как звонить? Нет, нет, поезжайте сами и привезите их в губком со всем оснащением. Да, именно сейчас. Здесь ждут товарищи из Москвы.

Услышав утвердительный ответ, она положила трубку, и на ее озабоченном лице тревога сменилась радостной улыбкой.

— Ну, товарищи, нам, кажется, повезло: водолазов скоро привезут.

— Спасибо вам, товарищ Колесникова, — просияв, сказал Киров, — вы умеете воздействовать на людей.

— К сожалению, не на всех. Ваши товарищи начали привозить раненых, а у нас ни одного госпиталя. Мои просьбы и самые настойчивые требования о помощи остались без ответа. Пришлось закрыть две школы и буквально побираться по домам: собирать кровати, тумбочки, белье.

— Я считаю, что Шляпников виноват в разгроме армии — он ни разу не был на фронте, — резко сказал Киров. Об этом надо сообщить товарищу