Плутовка - Камилла Мортон

С новой, удесятеренной силой нахлынуло на него тошнотворное чувство униженности, которое он испытал после смерти жены. Да, Вирджиния не имела к этому отношения, но разве может он сделать ее частью своей жизни, когда всякий раз, глядя на нее, будет видеть лицо Бобби?

Чтобы не поддаваться искушению снова лечь рядом с ней, он поспешил прочь из ее дома, мысленно проклиная тот день, когда она появилась в Стэнфилде. Всякий раз, когда Рич вспоминал, что она скрыла от него свое настоящее имя и что она была сестрой Роберта Спенсера-Китса, ему казалось, что он совершил святотатство.

Однако стоило ему обратиться в мыслях к этой божественной ночи, сердце наполнялось тихой радостью. Сможет ли он жить без нее, без того блаженства, которое она умела дарить? Он старался гнать прочь эти мысли. Им не суждено быть вместе, твердил себе Рич.

И даже если в конце концов выяснится, что ее брат не был любовником Оливии, что он действительно, как утверждала Вирджиния, оказался в том отеле случайно, он все равно не сможет просить ее променять карьеру в Нью-Йорке на тихое прозябание в Стэнфилде.

Через три недели Вирджинии позвонил отец — он побывал в Дарлингтоне и встречался с матерью Глена Гринуэя, которая по-прежнему жила там. Она сообщила ему, что Глен после войны перебрался в Лондон, где устроился работать тапером в «Розовую кошку», ночной клуб в районе Сохо.

Вирджиния не верила своему счастью. Одной ехать в Сохо не хотелось, и она попросила Перри сопровождать ее. Тот с радостью согласился. Он ценил каждую минуту, проведенную в ее обществе.

Однажды вечером они отправились искать «Розовую кошку». Вирджинии и прежде доводилось бывать в Сохо, районе, знаменитом своими ночными заведениями и свободными, если не сказать распущенными, нравами. Они с друзьями часто ужинали в тамошних ресторанах — греческих, итальянских или французских, — наслаждаясь изысканной кухней.

На улицах было многолюдно. Вирджинии и Перри то и дело приходилось высовываться из окна, чтобы спросить дорогу. Наконец им сказали, что место, которое они ищут, находится в конце улицы, в небольшом переулке.

Мимо сверкающих огнями ресторанов и игорных залов они доехали до указанного места и повернули направо, в темный переулок. Вскоре их внимание привлекла рекламная вывеска с изображением довольно драной розовой кошки.

Вход в заведение представлял собой мрачную, уходившую куда-то вниз лестницу, словно вела она не в ночной клуб, а в царство Аида, поджидавшего души смертных. Вирджиния поежилась и покосилась на Перри, который, судя по всему, тоже не горел желанием входить в этот подвал.

— Ты уверена, что хочешь туда спуститься? — опасливо спросил он.

Это место совсем не походило на те модные ночные клубы, по которым он привык таскаться.

Вирджиния кивнула.

— Придется. Я уже говорила тебе, как мне важно встретиться с человеком, который, как сказал мой отец, играет здесь на фортепиано. А адреса его у меня нет…

В тот момент до их слуха долетели звуки музыки. Чьи-то пальцы извлекали из клавиш популярную мелодию.

Вирджиния обреченно вздохнула.

— Вперед, Перри, это не займет много времени, а потом… — Она одарила его обворожительной улыбкой и ободряюще пожала руку. — Потом можешь пригласить меня в тот миленький итальянский ресторанчик, который мы видели по дороге.

Окрыленный перспективой поужинать с Вирджинией в интимной обстановке симпатичного ресторана на Грик-стрит, Перри, больше не мешкая ни секунды, начал спускаться по лестнице в подвал. Швейцар смерил Вирджинию цепким, оценивающим оком, прикидывая, не принадлежит ли она к тому типу дамочек, которые не прочь подцепить подходящего клиента у входа. Очевидно, в его глазах Вирджиния не подпадала под данную категорию, и он милостиво позволил им войти.

В клубе царил полумрак и пахло плесенью. Это был один из тех пользующихся дурной славой притонов, в которых вечно ошиваются подозрительные личности и где полиция регулярно проводит облавы. Взад-вперед шныряли грязноватые официанты, полураздетые девицы за столиками лениво покуривали папиросы, заправленные в длинные мундштуки.

Воздух был затхлый и прокуренный, публика явно не внушала доверия. Вирджиния почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. Поскорее бы выбраться отсюда, говорил ее затравленный взгляд. Оглядевшись, она сквозь облако табачного дыма рассмотрела сидевшего за фортепиано человека. Неужели это и есть Глен Гринуэй? Официант, принесший им по бокалу вина, подтвердил: да, он самый.

— Могу я с ним поговорить? — спросила Вирджиния.

У нее как будто гора с плеч свалилась.

Официант посмотрел на часы, висевшие над баром.

— Через пятнадцать минут у него перерыв. Я передам ему, что вы хотели его видеть.

— Благодарю вас.

Официант подошел к пианисту и что-то шепнул ему на ухо. Глен Гринуэй удивленно посмотрел в их сторону, губы его искривились в подобии улыбки.

Когда через несколько минут он подошел к их столику, Вирджиния, заметив его неуклюжую походку, вспомнила, что он потерял на войне ногу. Официант поставил на столик стакан виски.

Пожалуй, его, Глена Гринуэя, даже можно было назвать по-своему привлекательным — курчавые каштановые волосы, магнетическая улыбка. Он переводил взгляд с Вирджинии на Перри и обратно и ждал, когда кто-то из них наконец заговорит. Любопытно, что их сюда привело. Они явно не походили на обычную клиентуру «Розовой кошки». Судя по их одежде и манерам, эти люди больше привыкли к ночным клубам, завсегдатаями которых является золотая молодежь из аристократии.

— Мое имя Вирджиния Спенсер-Китс, — представилась она. — Это мой друг, Перри Лоури. Он любезно согласился сопровождать меня. Мистер Гринуэй, кажется, вы дружили с моим братом Бобби?

Глен Гринуэй уставился на нее.

— Ну да… мы служили в одном полку во Франции. Для меня было страшным потрясением узнать о его смерти. Мы с Бобби всегда хорошо ладили. Вы можете сказать, что когда то и дело теряешь друзей, к этому привыкаешь, но это не так. Мне-то, как видите, повезло. Только вот ногу там оставил, ну, да Бог с ней…

— Да, это печально, — промолвила Вирджиния, про себя отметив, что Глен Гринуэй не очень-то вписывается в сомнительный интерьер «Розовой кошки» — любезен, приятные манеры…

— Рад познакомиться с вами, мисс Спенсер-Китс, — продолжал он. — Я был у вас, в Иденторпе, пару раз, когда нам с Бобби удавалось получить отпуск в одно время. У вас очаровательная сестра Лесли. Я ее хорошо помню.

— Да, да, она уже замужем.

— Неудивительно. Лесли была необыкновенно хороша собой. Однако скажите, как вы меня нашли?