Плутовка - Камилла Мортон

Чувствуя, что они, пусть на шаг, но приблизились к разгадке тайны, окутывавшей последний день жизни Бобби, Вирджиния несколько воспрянула духом. Она даже написала письмо Лэнгстонам, в котором сообщала, что с радостью принимает предложение занять место в «Хаус оф Лэнгстон» и ждет, что они известят ее, когда ей следует быть в Нью-Йорке.

Пребывая в таком приподнятом настроении — чего с ней давно не случалось, — Вирджиния вместе с Салли отправилась в клуб «Эмбасси» на Олд-Бонд-стрит. Клуб, известный своим кабаре и облюбованный как место встреч богатой публикой, часто посещал принц Уэльский, которого представители высшего света считали законодателем мод и который постоянно находился в центре внимания прессы.

В «Эмбасси» с его элегантными интерьерами царила атмосфера уюта и интима, хотя и было довольно многолюдно. Время близилось к полуночи; мужчины и женщины беседовали и лениво потягивали вино, сидя за столиками, расставленными с нарочитой небрежностью, в которой угадывалась чья-то искусная рука. Оркестр играл сентиментальную музыку. На небольшой площадке кружились танцующие пары. В льющемся сквозь матовые плафоны мягком, приглушенном свете женщины были похожи на сильфид с плечами, опушенными белыми как снег боа и розовыми от возбуждения и выпитого лицами.

Вирджиния, чувствуя во всем теле приятную усталость, только что закончила танцевать с Перри, как вдруг увидела, что к ней, в безупречном черном смокинге, направляется Рич. Не веря своим глазам, она опешила и остановилась как вкопанная, меж тем как Перри, который шел впереди и считал, что она следует за ним, ничего не подозревая, вернулся к их компании, которая становилась все более шумной.

Не веря своим глазам, она, онемев от изумления и счастья, внезапно свалившегося на нее, смотрела как завороженная в его серые глаза, излучавшие магнетическое сияние.

Для Рича эта встреча оказалась не меньшей неожиданностью. Он невольно залюбовался женщиной в прозрачном шифоновом платье с длинным шарфом и цветком орхидеи на плече, с золотыми цепочками и браслетами на тонких запястьях, как вдруг до него дошло, что это не кто иная, как Вирджиния. Какая-то неуловимая грусть была в ее облике, придавая ей особое очарование. Ему вдруг показалось, что она остро нуждается в его защите и покровительстве.

Бесконечно долгими неделями Вирджиния не переставала думать о Риче, теперь же, увидев его, словно лишилась дара речи. Слова, которые она хотела сказать ему, застревали в горле. Она смущенно потупила взор.

— Здравствуй, Вирджиния, — нарушил молчание Рич. — Прекрасно выглядишь.

Услышав его голос, она зарделась.

— Спасибо, Рич, как твои дела? — дрожащим голосом выдавила она.

— Все хорошо. Вот приехал на несколько дней в Лондон. Хочу уговорить зятя лорда Уайта продать мне одну из его лошадей.

Вирджиния догадалась, о ком он говорит, — Эллиот Оулд, ближайший помощник принца Уэльского.

— Он уговорил меня прийти сюда, — продолжал Рич. — Я слышал, это место часто посещает принц Уэльский, и сегодня его тоже ждут в районе полуночи. Мне предложили присоединиться к ним, но теперь я начинаю сожалеть о том, что согласился.

Вирджиния улыбнулась.

— Любой почел бы за честь быть представленным принцу. Но тебе, похоже, здесь не очень нравится?

От ее внимания не укрылось брезгливое выражение, с каким он проводил взглядом двух повес.

— Я не большой поклонник ночных клубов, — сказал он. — Предпочитаю более камерную обстановку. Послушай, ты не хотела бы присоединиться ко мне? Разумеется, если твои друзья не возражают. Мы попросим Витторио найти нам столик, где не так шумно.

— Да, — не задумываясь ответила Вирджиния. — Я не возражаю.

В «Эмбасси» всем заправлял Витторио, итальянец, он был известен своей щепетильностью — знал всех своих клиентов и умел угодить каждому. Он мгновенно нашел для полковника Дикерсона и его дамы столик, где они чувствовали бы себя в более приватной обстановке.

Не обращая внимания на вопросительные и насмешливые взгляды, которые бросали им вслед ее друзья, Вирджиния последовала за Ричем к неприметному столику в углу. Официант налил шампанское и опустил бутылку в ведерко со льдом, которую оставил на краю столика.

Рич не мог оторвать от Вирджинии взгляда — она была очаровательна и выглядела удивительно естественно в этом дорогом и модном заведении. Невозможно было вообразить мисс Китс завсегдатаем такого места, однако мисс Вирджиния Спенсер-Китс — это совсем другое дело.

— Тебе, похоже, не привыкать к обществу лордов и светских дам, — сказал он.

— Учитывая, что мой отец один из них, в этом нет ничего удивительного, — с улыбкой ответила Вирджиния.

— У тебя веселая компания. Что-нибудь отмечаете?

— Да. День рождения.

— Надо понимать, не твой. Насколько я помню, у тебя день рождения в августе.

Вирджиния вспыхнула, машинально подняла руку и потрогала висевший у нее на шее золотой крестик, тот, что Рич подарил ей в Кембридже. Это не укрылось от его глаз, и он улыбнулся.

— Да, — сказала Вирджиния. — Мне приятно, что ты еще не забыл.

— Рад, что ты до сих пор носишь мой подарок.

Вирджиния смущенно потупилась. На нее нахлынули счастливые воспоминания о том дне, который они провели вместе.

— Как там Нэнси? — спросила Вирджиния, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

— Ничего, если не считать ревматизма, который всегда разыгрывается у нее к зиме.

— Как это неприятно, — сказала Вирджиния. — А как твой жеребец — тот, которого ты купил в Ньюмаркете?

— Делает успехи. — Рич замолчал — впервые в жизни ему не хотелось говорить о лошадях.

Он посмотрел на Вирджинию. В приглушенном, зыбком свете ее глаза, подернутые туманной поволокой, казались темными, огромными. Белая, изящная рука лежала на столе, тонкие пальцы перебирали ножку фужера, в котором плескалась янтарная жидкость. Его так и подмывало взять ее ладони в свои.

— Расскажи мне, Вирджиния, чем ты занимаешься. Ты так и не обратилась ко мне за рекомендательным письмом.

— Как-то не понадобилось.

— И что же с твоей карьерой, которая так важна для тебя?

— Собираюсь в Америку. Мне предложили работу в Нью-Йорке.

Вирджиния не видела, как внезапно помрачнел взгляд Рича при этих ее словах.

— Ясно. И что за работа?

— И сама пока толком не знаю, хотя похоже, что-то интересное. Друзья моей семьи занимаются бизнесом, связанным с предметами искусства. Двое из них — профессиональные художники, учились в Париже, открыли в Нью-Йорке галерею, чтобы продавать собственные работы, а недавно основали еще и аукционный дом, предложили мне место.