Синий конверт - Игорь Шприц

Самому стало смешно: нищий вскакивает и просит дать посмотреть! Умора. И тут же забегали в голове мысли:

«Откуда у поручика иностранное оружие? Неужели закупили и вооружили? Ай какие молодцы! Но почему я об этом не знаю? Не закупали! А может, он сам себе купил? Начальство разрешило? Чушь собачья! У браунинга калибр не тот. Что ему, патроны отдельно присылать? Тогда зачем он носит нештатное оружие? Думай! Думай!! Почему-почему, дубина стоеросовая! Потому что это не офицер!»

Медянников, уловив застывший взгляд Берга, прошел мимо, скребя лопатой невидимые миру льдинки:

— Ну что, чистый?

— У него оружие нештатное! Это не офицер! — прошипел Берг с окончательной уверенностью.

— Тогда берем! — Медянников оглядел улицу. — Он один. Если и есть подмога, то за углом. Справимся. Как только повернет сюда, зайду сзади. А ты страхуй отсюда.

И пошел шкрябать в сторону удаляющегося поручика. В это время со стороны Екатерининского канала, лихо цокая копытами, в переулок на полных рысях ворвался полуэскадрон конных городовых из министерской охраны. Завидев людей у кареты министра, они ловко окружили Берга и Медянникова, двое спешились и прижали дворника и нищего к стене.

В воздухе повис густой русский мат пополам с угрозами. Наконец истина с трудом пробила себе дорогу, и то лишь благодаря отчаянным действиям Медянникова, сорвавшего с себя фальшивую бороду и парик. Его знали и любили во всех подразделениях.

— Извини, Евграфий Петрович! Не признали! — Старшой в знак уважения к Медянникову спешился, — А ты чего тут маешься?

Медянников раздвинул городовых — поручика и след простыл.

— Тьфу ты! Спугнули!

В это время на крыльце появился улыбающийся Сипягин. Но при виде конвоя его улыбку с лица точно сдуло. Движением пальца он подозвал к себе командира полуэскадрона:

— По чьему приказу?

— Ваше высокоблагородие! По приказу директора Департамента полиции!

И экипаж Сипягина, в окружении конных, чинно двинулся к Мариинскому дворцу.

Внутри экипажа сидел черный от злости министр внутренних дел, прекрасно понимая, что уже вечером станет притчей во языцех всего столичного высшего чиновничества: «Слыхали новость? Сипягина сегодня под конвоем от любовницы на заседание Государственного Совета доставили! — А почему с конвоем? — Упирался!

Не хотел! С француженкой не в пример приятнее, нежели с министрами!» И хохот по всему Петербургу, включая Зимний… Это придумка Плеве. На его позор.

Медянников бросил на мостовую метлу, сдернул с себя фартук:

— От идиоты! Спугнули зверя! Мы бы его сейчас чистенько, без единого выстрела! А теперь ищи-свищи!

— Что будем делать? — спросил огорченный Берг.

— Дуем в «Пале-Рояль» на Пушкинскую! Да быстрее ты, убогий!

Карета стояла далеко за углом, поэтому бежать Балмашеву пришлось изрядно. Задыхаясь, он ввалился внутрь:

— Конные городовые!

— Пошел! — крикнул Гершуни кучеру. — На Гороховую!

— Гороховая длинная, барин, — ласково отозвался кучер. — Куды воротить?

— Направо!

И поехали к Адмиралтейству, держа тихий совет.

— Надо отложить акт! — Крафт нервно крутил барабан нагана. — Наверняка сейчас везде, где Сипягин, жандармы!

Балмашев сидел мертвенно-бледный.

— Нет, — сказал он твердо. — Или сейчас, или никогда!

— Конечно! — Гершуни совершенно не выглядел удрученным, даже наоборот, повеселел. — Подумаешь, городовые! Они тупо исполняют приказ. Вот довезут его до Мариинского дворца и останутся снаружи. Они же конные! — И набросился на Крафта: — Да спрячь ты свою железяку!

Несколько минут проехали молча, обдумывая ситуацию. Балмашева начало трясти, видно, только сейчас подступил страх.

— Так! — по-хозяйски начал Гершуни и крикнул кучеру: — Давай к «Норду»! Выпьем кофе, Степа отогреется, возьмет себя в руки.

— Я спокоен, — еле выдавил из себя дрожащими губами Балмашев.

— Вот и отлично! Сейчас в Мариинском увидят, что все в порядке, зря затеяли шум, начнут подтрунивать над паникерами. Тут ты и войдешь!

— И что скажу? Мне надо подойти к Сипягину! Я должен стрелять наверняка!

— Тихо-тихо-тихо… Скажешь, пакет от великого князя Сергея Александровича. Лично в руки. Местных адъютантов все знают в лицо. А ты — московский. Только что с поезда. Красавчик. Такие у великого князя в чести! Вот и все! Ну как?

— Отлично, — кивнул головой Крафт.

— Люблю кофе! — заулыбался Гершуни. — С пирожными.

Никто не хотел останавливаться возле странной парочки — простоволосого дворника и нищего (откуда у этих загулявших деньги?), пока озверевший Медянников не раскинул ручищи крестом перед извозчиком и не сунул ему в зубы полицейский жетон. Затем велел драть полуживую кобылу кнутом, отчего она свою скорость хоть и увеличила, но отнюдь не пропорционально насилию над собой.

— Вот если бы у нас было авто, — размечтался по дороге Берг, — мы бы уже были на месте.

— А вот скажи мне, Ваня, отчего эта дьявольщина «авто» катит? Она что, на пару, как паровоз?

Медянников отдышался и теперь был склонен к философии. Тем более они все сделали как надо, и не их вина, что офицерика спугнули. Никуда не денется, болезный.

— Вот я смотрю на вас, Евграфий Петрович, и удивляюсь: взрослый, образованный человек! Двадцатый век на дворе — а не знаете простейшего.

Берг был доволен собой. Он вновь отличился.

— Простейшее я, брат, получше тебя знаю. Так что не юли, а ответствуй на вопрос. Иначе не получишь повышения, так нищим и закончишь службу.

— А кем я буду в следующий раз? — заинтересовался Берг.

— Ха! — ухмыльнулся Медянников. — Из тебя, между прочим, отличная мадам получится. Фигуристая и стреляет прямо через муфту. Так что готовь приданое! — И огрел кулаком по спине кучера: — Да стегай ты, стегай эту сволочь! Не то сейчас тебя отстегаю!!

— А вот в авто залил специальный керосин — и поехал! — разглагольствовал нищий черемис. — Знаете, сколько лошадей по силе заменяет одно авто?

— Одну и заменяет.

— Не угадали. Шесть! А то и все десять — особо мощные.

— Ой, дуришь голову старику!

Так в разговорах и прикатили в гостиницу. Путиловский сидел в номере и тихо беседовал со скромно одетой Юрковской, внушая ей, судя по выражению лиц, любовь к отеческим гробам.

Медянников всунулся в дверь, привлек к себе внимание и поманил Путиловского пальчиком. Тот немедля выскочил в коридор:

— Ну?

— Появился. Офицерик.

— Взяли?!

В голосе Путиловского была такая радость ожидания, что Медянникову стало стыдно и он понурился. Путиловский все понял:

— Упустили…

Медянников пожал плечами и поведал грустную историю о появлении полуэскадрона конных городовых.

— Чуть не убили нас с Ваней, — пожаловался он на свою горькую судьбу вечно гонимого. — А поручик исчез! Ну ничего, достанем шельмеца.

— Куда поехал Сипягин? — задумчиво спросил Путиловский скорее себя самого.

Медянников нутром почуял, что они с Бергом совершили страшную ошибку, но по инерции еще бодрился.

— В Мариинский, куда ж еще! Заседание Государственного Совета… — И тут он похолодел: — Он же туда спокойно войдет…

— Вот именно! Городовые — конные! Только до подъезда! — зло проговорил Путиловский, заскочил в номер и выбежал оттуда, путаясь в рукавах пальто. — Туда надо было мчаться! Раззявы!

И они поскакали вниз по ступеням. Берг, не слышавший разговора, из чувства солидарности поспешил следом, хотя команды не поступило.

Коньяк убрал все лишние волнения, сознание приятно затуманилось, и предстоящая работа уже не вызывала страха. Ха! Подумаешь, зайти и выстрелить — это очень просто. Это даже лучше — в самом центре империи, на глазах у членов Госсовета задать камертон революции!

На миру и смерть красна. Это не в Мучном переулке лишить жизни никому не известное инкогнито. Казнь должна быть публичной! И очень важно не забыть последние слова!

Гершуни сошел на въезде в Исаакиевскую площадь и пошел пешком по направлению к дворцу. Крафт остался на Невском, ждать Гершуни в условленном месте.

Извозчик подъехал почти вплотную, далее был запрет для частных экипажей. Балмашев молодцевато спрыгнул, не дожидаясь, когда экипаж остановится, щедро дал кучеру, за что тот низко поклонился хорошему офицеру. От дворца конным строем уходил полуэскадрон, спугнувший его в Мучном (Балмашев запомнил пышные, в пол-лица усы командира).

Швейцар невозмутимо распахнул перед ним дверь, и Балмашев, точно нож в масло, вошел в вестибюль. Тотчас же к нему направился дежурный офицер охраны канцелярии Совета министров, но Балмашев упредил его вежливый вопрос четким и высокопарным докладом:

— Срочный пакет его превосходительству министру внутренних дел от великого князя Сергея Александровича!