Последний джинн - Василий Головачев

Игнат посерьезнел.

— Обещаю, пап.

— До связи. Придешь проводить маму?

— Обязательно.

Виом с изображением головы отца растаял.

Игнат дождался, пока флайт сядет возле дома, позвонил Лилии:

— Привет.

— Ой, доброе утро, — светло улыбнулась девушка; лицо у нее было заспанное.

— Ну вот, опять разбудил, — огорчился он.

— Ничего, давно пора вставать. Я поздно легла, вот и результат. Через десять минут буду готова.

Игнат засмеялся. К своему новому амплуа консультанта Федеральной Службы безопасности Лилия отнеслась с таким самоотречением, что была готова изменить сложившийся ритм жизни и по первому вызову лететь куда угодно.

— В твоем распоряжении час. В девять пятнадцать буду ждать тебя в метро Калининграда.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Спасибо.

Игнат выключил мобик, поколебался немного, но все же набрал номер отдела VIP-охраны:

— Парни, напоминаю о сопровождении Лилии Эллин.

— Не беспокойтесь, командир, — ответили ему. — Держим на контроле.

Дома Игнат искупался, переоделся, побеседовал с инком, сортировавшим поступающие по электронной почте сообщения, и отправился в Калининград.

Лилия появилась на пороге финиш-зала ровно в пятнадцать минут десятого, опровергая древние суждения о женской «точности». На ней был белый уник с широким красным поясом и таким же воротником. Сумочка через плечо. И сияющий взгляд.

Игнат подал ей букетик ландышей, галантно поцеловал пальцы.

На щеки девушки легла краска. По-видимому, ей редко дарили цветы, и она просто смущалась.

— Благодарю.

Игнат подхватил ее под руку.

— План такой. Сейчас мы летим на Балт-верфь, осматриваем фрегат «Бигль», который подвергся атаке нанитов, и беседуем с экспертами. Потом летим к тебе домой, и ты просвещаешь меня насчет УММ.

— Зачем?

— У меня есть кое-какие смутные подозрения насчет его деятельности. Ты либо развеешь их, либо дашь пищу для анализа.

— Как скажете, товарищ командир.

Игнат засмеялся, поцеловал вздрогнувшие пальцы девушки еще раз, и у него стало хорошо на душе.

Они вышли из метро.

«Отбой прикрытию», — мысленно вызвал он отдел охраны, заметив зависший над площадью куттер «Вольво» с красными молниями по бортам: это был аппарат персонального сопровождения важных персон, одной из которых была Лилия Эллин.

Куттер поднялся в небо.

Молодые люди сели в подлетевший флайт «Пежо», вызванный Ромашиным заранее, и аппарат взял курс на побережье Гданьского залива, где располагалась верфь.

Особых открытий от посещения поврежденного фрегата Игнат не ждал, однако ему хотелось побеседовать с экспертами и ощутить атмосферу диверсии, плохо представимой на расстоянии.

Их встретили перед ангаром готовой продукции, предоставили гида-витса, не отличимого от живого человека.

Игнат не стал осматривать территорию верфи, сразу направился к фрегату, занимавшему почти весь ангар сборочного цеха.

Корабль, выглядевший весьма внушительно, произвел на Лилию большое впечатление.

— Какой большой! — сказала она.

— Это еще не самый большой корабль Даль-разведки, — сказал Игнат. — А спейсеры Погранфлота еще больше.

— Я никогда не видела космолеты вблизи. Только по видео.

Они прошли по пандусу к кормовым люкам фрегата, глядя на суету серьезных мужчин и женщин в униках технического персонала верфи, поднялись в рубку корабля, где так же работали специалисты-люди и витсы.

Лилия — глаза на пол-лица — принялась осматриваться, почти не реагируя на пояснения гида.

Игнат прислушался к тонкополевому эфиру, заполняющему огромный корпус корабля, и явственно почуял дыхание иной физики, «осевшей» на теле фрегата. Да, повредил молектронные системы и инконику корабля нанитный «червь», но управлял этим «червем» явно не человеческий разум. Базой которого, по всем ощущениям, было абсолютное равнодушие к миру людей.

Игнат очнулся.

Почему его психика отреагировала на невидимое глазу нарушение законов «нормальной» физики именно таким образом, он не знал, но был уверен, что не ошибся.

Эксперты ничего нового сообщить не смогли.

По их мнению, атака нанитов не должна была привести к столь печальным последствиям, так как фрегат имел достаточно серьезную антивирусную защиту. Однако после всестороннего изучения обстоятельств нападения специалисты сделали вывод, что защиту, во-первых, кто-то отключил. Всего на несколько секунд, но и этого хватило, чтобы нанитный «червь» проник в «мозг» корабельного инка, минуя барьеры и полевые мембраны.

Во-вторых, внимание самого инка в этот момент тоже кто-то отвлек, вбросив запороговую задачу типа «буриданов осел». Инк начал взвешивать решение: устранить возникшую неисправность с помощью наличествующих средств или звать на помощь, — и промедлил, не включил вовремя резервную антивирус-систему.

На вопрос Игната: «Кто мог загрузить компьютер фрегата столь необычной задачей?» — эксперты точного ответа не дали. По их суждению, это мог быть только очень продвинутый инконик, знавший слабые стороны компьютерной техники.

Либо человек, свободно проникающий в компьютерные сети волевым усилием, подумал Игнат.

Он и сам мог подсоединяться к инк-сетям с помощью мысленного сосредоточения, но возможности неведомого организатора нападения на верфь удивили и его. Этот человек демонстрировал владение просто гигантским экстрарезервом, и, скорее всего, это был Ульрих Хорст, бывший заключенный.

— Поняла, что здесь произошло? — поинтересовался Игнат у спутницы, когда они покидали верфь.

— Умный теракт.

— Что? — удивился он.

— Теракт с применением высоких технологий. В принципе, чтобы повредить любой объект, даже самый технологически совершенный, достаточно применить грубое взрывное устройство.

— Бомбу не пропустила бы охрана, — возразил Игнат.

— Зачем бомбу? В пяти километрах от верфи стоит старый морской маяк. Достаточно установить на нем «голый» стрингер, направить на верфь и включить.

Игнат остановился, сжав руку девушки.

— Точно! Стрингер сформирует «суперструну», которая перейдет в состояние одномерного объекта и разрежет все, что попадет под луч, как нож масло! Защита фрегата не была настроена на отражение сжатия пространства в «струну»! — Он спохватился, заметив морщинку между бровями Лилии, отпустил руку. — Но террористы пошли другим путем, более сложным. Почему?

— Может быть, они хотели показать, что им доступны и более тонкие методы работы?

— Работы, — хмыкнул Игнат. — Я бы не стал называть их действия работой.