Последний джинн - Василий Головачев

— Отвечай!

— Мне приказали…

— Кто? Что?

— Он предъявил удостоверение офицера Европолиции…

— Имя!

— Бульти… Бультерьер.

Игнат беззвучно выругался.

Бультерьером назвался Ульрих, регистрируясь в отеле.

— Что он тебе приказал?

— Следить за человеком…

— Имя?

— Игнат Ромшин. Показал фото…

— Он приказал… пасти… Игната Ромашина?

— Да, да, Ромшина, я его заметил, хотел сообщить…

— Помолчи! — Мысли закружились снежной пургой. Главная из них была: откуда Ульрих мог знать, что я буду в Лос-Монегросе?! Но на них стали оглядываться, и Игнат выдохнул в ухо полицейскому: — Отбой приказу! Заявишься в свое Управление и доложишь о Бультерьере. Иначе вылетишь с работы, это я тебе обещаю. И последнее: по какому номеру ты должен был сообщить обо м… о Ромашине?

— Не помню… номер в мобике…

— Покажи!

Полицейский вывернул запястье руки, показал браслет инфора, соединявшего в себе функции мобильного видео, инка, навигатора и записной книжки.

Игнат вывел на окошко браслета цифры последнего вызова, затем усилием воли, не касаясь сенсоров управления, стер все записи мобика.

— Ты понял? Немедленно доложи начальству о своих контактах с Уль… господином Бультерьером. Иди!

Полицейский вздрогнул и как сомнамбула двинулся из зала, навстречу потоку входящих пассажиров. Скрылся за их спинами.

Игнат присоединился к ним, встал в очередь; свободных кабин не было. Пока стоял, вспоминал последнее расставание с Лилией, когда он почувствовал слежку.

В тот день задержать наблюдателей не удалось, поскольку он был не один и не хотел пугать спутницу. Но вообще это состояние поднадзорного объекта начинало бесить. Судя по всему, Ульрих Хорст действительно начал охоту за семьей Ромашиных, дав своим клевретам задание отслеживать местонахождение ее членов. Но для простого смертного он слишком много знал. Чтобы отследить перемещение обыкновенного человека, спецслужбы использовали спутниковые навигационные системы и средства индивидуального контроля, замкнутые на компьютерную Сеть. Этого было вполне достаточно.

Однако отследить агента подобных служб было уже далеко не просто, потому что он сам пользовался поддержкой всего технического комплекса, позволяющего ему менять документы, одежду, информационные каналы и даже обличья.

В случае же с Игнатом проследить за его передвижениями по Земле и Солнечной системе и вовсе было проблематично.

Во-первых, в его распоряжении была мощная база ФСБ, наработанная в течение сотен лет межгосударственных войн и военных конфликтов, позволившая Службе безопасности стать надежным инструментом и гарантом защиты человечества.

Во-вторых, Игнат не просто опирался на технику специального назначения, но и чувствовал потоки внимания, пронизывающие весь человеческий социум, и мог легко уйти из-под наблюдения. Он так жил, опираясь на внутренние резервы психики, потенциал которой превышал возможности любого человека.

Впрочем, об этом Игнат не задумывался, считая свои способности данностью, которой вполне могли обладать другие люди.

Мысли вернулись к Хорсту.

Ульрих явно опирался на таинственную структуру, обладавшую очень и очень мощным информационно-энергетическим потенциалом. Эту структуру необходимо было адекватно оценить, найти пределы ее возможностей, отследить и нейтрализовать. И ключом к реализации этого замысла мог стать номер мобика, который сообщил Игнату полицейский из Лос-Монгроса.

Метро выпустило пассажира в финиш-зал.

Игнат вышел на площадь в Рязани, привычно вызвал служебный транспорт и связался с отцом:

— Папа, нужен совет.

— Ты где? — отозвался Артем; судя по мелькавшим за его спиной смутным оранжевым теням, он находился на Марсе.

— Лечу домой. Был в Лос-Монегросе. Встретил одного интересного человека. Ульрих знает, что я иду по следу, и предугадывает мое появление.

— С чего ты взял?

— За мной следил местный полицейский и даже пытался позвонить своему патрону. Я узнал номер мобика, по которому он хотел вызвать Ульриха.

— Или сообщников.

Игнат подумал, нехотя признался:

— Возможно. Хотя мне кажется, что это номер Ульриха.

— Допустим. Что дальше? Ты хочешь позвонить ему?

— Да, — кивнул Игнат.

— Не торопись, мы подключим к тебе обойму перехвата. Просто позвонить ему не имеет смысла, предлагаю подготовить «авось».[9]

— Мне хотелось бы…

— Захватить Ульриха в одиночку.

— Н-ну…

— Доложись Кириллу.

— Хорошо.

— И все-таки с чего ты взял, что Ульрих тебя «нюхает»? Откуда он вообще мог узнать о твоей роли в этом деле?

— От Ноэрана. Похоже, прежде чем убить его, Ульрих допросил парня и вытянул какие-то сведения. А Ноэран знал, что мы будем работать в паре.

Артем задумался.

— Это недоказуемо.

— Тем не менее я «нюхаю» слежку уже третий раз. Ты за собой не замечал «хвост»?

— Пока нет.

— Он наверняка вспомнит и о тебе, и о маме. Она согласилась временно покинуть Землю?

— Завтра я сопровожу ее на Полюс.

— Все равно ей нужна будет охрана.

— Не волнуйся, маму мы защитим. Какие у тебя планы?

— Побываю на верфи, осмотрю «Бигль». Пообщаюсь с Лилией, она обещала ввести меня в курс своих теоретических построений.

— Познакомишь?

Игнат слабо улыбнулся.

— Непременно.

— Мы с мамой не достучались до Лам-ки. Не отзывается наш «джинн».

— Я знаю, где его можно поискать.

Артем вопросительно вгляделся в лицо сына.

— На родине гиперптеридов, — продолжил Игнат. — Ты рассказывал, что Лам-ка выстроил там целый оазис и даже создал копию мамы.

— К сожалению, я попал туда через метро Червей, но с тех пор все выходы «червивого» метро закрылись.

— Один сохранился.

— Где? — не поверил Артем.

— Я был в гостях у Селима фон Хорста и видел Червя. Точнее, его «скелет». Но Селим сказал одну интересную фразу: «Мост еще работает». Тогда я не понял, что он имел в виду, а теперь понимаю. Попробую уговорить Селима отправить меня в мир гиперптеридов.

Артем покачал головой.

— Я против. А вдруг оттуда нет выхода в нашу Метавселенную?

— Будто ты не рисковал.

— Это было давно, да и рисковал я только…

— В тех случаях, — подхватил Игнат насмешливо, — когда риск был оправдан, и вообще мы жили иначе, а сейчас другое время.

Артем помолчал, разглядывая лицо сына, взгляд его стал грустным.

— Ты меняешься, мальчик. И я не знаю, хорошо это или плохо. Но рисковать надо с головой, иначе можно остаться без нее.