Поспорить с судьбой - Оксана Панкеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ты, — заверил ее Кантор. — Даже если его величество и захочет съездить мне по морде за мою наглость и бестактность, у него не хватит на это сил. Он меня просто не догонит.
Король проводил Ольгу взглядом, убедился, что она дошла до кухни и загремела посудой, после чего перевел взгляд на потенциального противника. Он больше не улыбался, и в его бесцветных глазах светилась холодная властная жестокость.
— Придержи свой язык, — угрожающе произнес он, глядя на Кантора в упор, — или ты сегодня пожалеешь о том, что он у тебя вообще есть.
— И что вы мне сделаете? — ощетинился мистралиец, поскольку ему стало немного жутковато. Когда король смотрел вот так, в упор, его ледяные глаза поразительно напоминали глаза советника Блая, неоднократно преследовавшие Кантора в кошмарных снах. — Отдадите Флавиусу за оскорбление короны?
Шеллар усмехнулся, отчего сходство стало еще сильнее, и жестко сказал:
— А тебе не приходило в голову, что, когда мне надоест слушать твои оскорбления, я могу просто ответить тем же? И поскольку я отлично знаю, где твое самое больное место, одного оскорбления с моей стороны в присутствии… той же Ольги, скажем, будет достаточно, чтобы раз и навсегда лишить тебя не только твоей наглости, но и элементарного достоинства.
Кантор застыл, окаменев от такого заявления, и понял, что на этот раз его уделали. Изящно и жестоко. Второй раз в жизни он так серьезно расплачивался за свой наглый язык, и это было еще больнее, чем в первый, когда он получил нож под ребро. Больнее, страшнее… и унизительнее. Поскольку защитить свою честь никакой возможности не будет. Король скажет свои несколько слов, и его слово будет последним, и возражать что-либо будет бесполезно, и даже отстоять свою поруганную честь в поединке не будет возможности — короли не вступают в поединки. Во всяком случае, в Ортане. И хвататься за пистолет либо морду ему бить бесполезно вдвойне, этим ничего не докажешь. И будешь, товарищ Кантор, сидеть и обтекать дерьмом со всех сторон, поскольку возразить тебе будет нечего, ведь скажет-то его величество чистую правду, и все это знают, и Ольга тоже… Ну, спасибо, Азиль… промолчать не могла…
— Ты все понял? — спросил король. Кантор молча кивнул. — Тогда изволь извиниться, пока не пришла Ольга, и можешь считать, что мы квиты. Впредь, когда издеваешься над кем-либо, не забывай, насколько сам уязвим в этом отношении. Или твоя непомерная наглость — следствие комплекса неполноценности, приобретенного именно на этой почве?
— Довольно! — резко перебил его Кантор.
— Что ж, довольно так довольно. В конце концов, недостойно издеваться над поверженным противником. Пожалуй, можешь даже не извиняться, с тебя достаточно.
Поверженному противнику, в общем-то, было уже все равно, извиняться или нет, так что великодушный жест его величества ничуть его не утешил. Кантор снова молча кивнул и вспомнил недавний разговор с Амарго. Совершенно прав был друг и наставник, очень даже умеет его величество Шеллар разговаривать по-плохому… И напрочь отбивает желание смеяться над собой, что тоже верно сказано.
— Кантор, — негромко позвал король спустя несколько минут уже обычным спокойным голосом. — Не обижайся. Я понимаю, что сделал тебе больно, но, согласись, я достаточно долго терпел, а нормальные человеческие слова до тебя не доходят.
— Это не больно, — проворчал Кантор. — Это хуже. Видимо, я вас тоже задел… по больному месту?
— Да нет, это место у меня как раз самое что ни на есть здоровое, просто достал ты меня до самых печенок своим хамством. Сделай что-нибудь с лицом. Когда Ольга выходила, ты улыбался. Если она увидит тебя таким, как сейчас, до утра будет приставать к тебе с вопросами, что случилось.
— Полагаете, это так просто?
— Не знаю, просто или нет, но уверен, что ты можешь. Ты же профессионал. В конце концов, это твоя проблема, если не хочешь объяснять Ольге, чем я тебя так расстроил…
Кантор вздохнул, закрыл глаза и сосредоточился.
Когда Ольга вернулась с чашкой чая, он улыбался.
— Поговорили? — спросила девушка, настороженно переводя взгляд с одного на другого. Оба, как по команде, дружно улыбнулись в очередной раз и молча кивнули. — Вы больше не будете ссориться? — жалобно спросила Ольга, ставя чашку на стол перед королем. — Я просто не переношу, когда мои друзья ссорятся между собой.
— Ни в коем случае, — пообещал его величество. — Спасибо.
— Прости, — покаялся Кантор. — Я больше не буду так шутить. Что-то я, действительно…
— Ну, тогда жалуйтесь, ваше величество, — предложила Ольга, усаживаясь и наливая себе кофе.
— Да знаешь… — улыбнулся король. — Мне уже расхотелось. Твой друг меня подбодрил и не дал окончательно пасть духом, так что желание поныть у меня уже прошло. Разве что, если вы можете дать мне какой-либо практический совет, я его с радостью выслушаю.
— Я вам уже дал один совет, — сказал Кантор. — Это было не в насмешку, а совершенно серьезно. Если вам нравится девушка, добивайтесь ее. Вы взрослый мужчина, и не думаю, что я должен вам еще и объяснять, как это делается.
— Да нет уж, спасибо, не надо. Твой метод добиваться девушек мне вряд ли подойдет. Таким способом я смогу разве что насмешить весь двор до судорог. Уж лучше я придумаю что-то свое, более подходящее. Зря, что ли, я изучал психологию?
— Вы все о том же? Об этом несчастном зеркале? Далось оно вам! Улыбайтесь чаще, и все вас будут любить. А, если оно вас уж так сильно раздражает, это зеркало, могу дать еще один совет.
— Показать ему два пальца… — захихикала Ольга.
— Не обязательно, но и это можно, нагляднее будет. Показать ему два пальца и сказать в глаза: «Я самый классный парень в этом королевстве, и если кто не согласен, пусть поцелует меня в задницу, потому что мне плевать на его задрипанное мнение. Я вот такой вот, как я есть, и я себе нравлюсь».
— Добавить: «и женщины меня обожают», — подхватила Ольга. — «и отпихивают друг дружку локтями у дверей моей спальни».
Король мгновенно и очень резко перестал улыбаться, и Кантор поспешил уточнить:
— Ваше величество, не думайте, что я опять над вами насмехаюсь, я серьезно.
— Да я не о том… — досадливо поморщился король. — Просто вспомнил еще об одной проблеме… По имени Этель. Я ведь с ней так и не расплатился, и все это удовольствие мне еще только предстоит.
— А вы ей много должны? Ну тряхните казначея получше, — непонимающе произнес Кантор.
Ольга с королем дружно расхохотались, мистралиец сначала не понял почему. Потом до него дошло, что долг, видимо, выражался не в деньгах, и он сморозил полнейшую глупость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});