Поспорить с судьбой - Оксана Панкеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кантор посмотрел на жалобную физиономию нового шефа и усмехнулся.
— Женщины! — философски заметил он. — Чего только ни делают мужчины ради них…
Потерпевший принц поднял на него глаза, которые сразу почему-то загорелись вдохновением, и сказал:
— А разве они того не стоят? Кантор, скажи? Разве они того не стоят?
Сказать по этому поводу можно было много чего, но не получилось. Слова застряли в горле, а внутренний голос решительно произнес:
«Только посмей выдать сейчас какую-нибудь гадость! Удушу!»
Так что Кантор неопределенно покивал головой и ушел.
— Что ж ты так кричишь… — прошептал Кантор в промежутках между поцелуями. Ольга в последний раз вздрогнула в его объятиях и простонала:
— Так ведь хорошо…
Ответ был вполне логичным, и уточнения в общем-то не требовались, но мистралиец все-таки спросил:
— А тебе хочется кричать, когда хорошо?
— Не знаю… само получается… А тебе мешает?
— Наоборот, возбуждает. Я тебя обожаю.
— Я тебя тоже.
— А правда здорово?
— Еще бы…
— Вот видишь. А ты — на кровать, на кровать…
— Ну, на кровати тоже неплохо.
— Но на столе же интереснее.
— Мне и там, и там интересно.
— Ну что, еще раз, или перекурим?
— Перекурим и выпьем кофе. Хочу кофе.
— А варить опять мне?
— Хочешь, я сварю. А ты вытри стол.
— А зачем его вытирать? Он и так чистый. Если тебе кажется, что грязный, вытри сама. А я посмотрю, кто там у нас в гостях.
— В гостях? — Ольга поспешно разжала объятия и одернула подол платья. Вернее, это она называла сей предмет платьем, а у Кантора для него названия не нашлось. У платьев не бывает такого короткого подола, а корсетом его назвать тоже было нельзя, поскольку какой никакой подол все же присутствовал.
— Пока мы трахались, сюда кто-то пришел телепортом.
— И ты ничего не сказал? — зашипела Ольга.
— Я боялся, что тебе это помешает.
— А тебе не мешает?
— Что ты, только возбуждает.
— А кто это, Мафей?
— Нет, кто-то потяжелее, судя по шагам. Скорей всего, король. Или Элмар.
— Ой…
— Ну почему же «ой»?
— Он же все слышал!
— Так это же прекрасно! Я все время думал о том, что в комнате кто-то сидит и слушает нас, и это придавало особую остроту ощущениям. А тебя это смущает?
— Если это король, то смущает.
— Да почему?
— Не знаю… Смущает, и все. Пойди посмотри. А я вытру стол и сварю кофе… и мне в ванную нужно. Кстати, руки хоть помой, сейчас с кем-то здороваться будешь.
— Да, пожалуйста… — Кантор застегнул штаны и плеснул в тазик воды. — Если ты так хочешь… Только зачем после тебя руки мыть, ты что, грязная?
— Шуточки у тебя, — надулась Ольга.
— Какие это у меня шуточки?
— Негигиеничные.
— Где ты таких ужасных ругательств нахваталась? Я знаю, это тебя Стелла научила.
— Я сама кого хочешь научу. Мой руки и иди поздоровайся, а то уже прямо неудобно, человек там сидит, а мы о нем треплемся и не выходим. А потом я тебе расскажу страшную сказку про мальчика-грязнулю и умывальник, который за ним гонялся. Если будешь хорошо себя вести.
— Тогда я буду вести себя плохо. Я не хочу страшную сказку. Лучше расскажи мне веселую сказку про девочку-чистюлю и водопроводный кран. О том, как они любили друг друга и как им приходилось извращаться, чтобы потрахаться… Ольга! За что!
Ольга хлестнула его полотенцем:
— Иди уже! Сексуально озабоченный сказочник!
Кантор засмеялся и направился в комнату, на ходу представляя себе эту самую девочку-чистюлю с водопроводным краном и весело хихикая.
— Здравствуй, здравствуй, сказочник, — с усмешкой произнес король, как только мистралиец переступил порог. — Я вам не очень помешал?
— Совсем не помешали, — улыбнулся Кантор, падая в кресло и доставая сигару. — А что, разве плохая сказка? По-моему, круто.
— Да, Камилле бы понравилось, — кивнул Шеллар III. — Громкие вы ребята, следует отметить. Там за окном два кота пытались с вами тягаться, но не осилили.
— Так ведь голубая луна на дворе! — снова улыбнулся Кантор. — А что это вы тут делаете?
— Сижу, — вздохнул король. — И завидую. Что я, по-твоему, еще могу делать в такой ситуации? Прошу прощения, конечно, я просто не знал, что ты здесь. А уйти теперь смогу только пешком, что нежелательно. Лишний раз пугать Ольгиных соседей и давать сюжеты для новых анекдотов о себе что-то не хочется. Вы еще час-полтора потерпите мое присутствие?
— Да сидите на здоровье. Сейчас Ольга кофе сварит, посидим, покурим… а что это вы надумали по гостям ходить?
— Вообще-то я здесь прячусь. — Его величество издал еще один печальный вздох. — Ко мне опять приперся в гости Луи, а у меня нет никакого желания с ним общаться. Я его и так-то терпеть не могу, а он мне в четвертый раз своих принцесс малолетних приволок. Причем предыдущих своих попыток он уже не помнит — провалы в памяти на почве хронического алкоголизма. Так что я спихнул его Элмару, велел всем говорить, что я у Флавиуса, а сам спрятался здесь. Как только Элмар накачает Луи до того, что он свалится и уснет, за мной придет Мафей и заберет.
— Понятно, — засмеялся Кантор, с удовольствием разваливаясь в кресле и дотягиваясь до музыкальной шкатулки. Он поставил первый попавшийся кристалл и поинтересовался: — Как ваше здоровье?
— А что ему сделается? — пожал плечами король. — Как видишь. Жив и практически здоров. Пережил несколько неприятных дней, зато получил бесценный личный опыт. Делиться не буду, сам знаешь не хуже меня.
— Даже лучше. У нас почти нет магов, и обезболивание большая проблема.
— Сочувствую. А у тебя как дела? Опять в Голдиану?
— Нет, с Голдианой мы закончили. Договорились. К сожалению, убедить свое начальство мне не удалось. Не успел.
— А какими судьбами к нам?
— Подружился с нашим телепортистом и получил возможность смотаться к своей девушке на одну ночку.
— Что ж, поздравляю. Очень рад за вас.
В голосе его величества чувствовалась нескрываемая зависть, и Кантор не удержался.
— А чего это вы сидите и завидуете? Зависть — низкое и недостойное чувство, не подобающее королям. Вам что, потрахаться не с кем? Или просто здоровье пока не позволяет?
— Отчего же, есть с кем. Камилла уже второй день у моих покоев отирается, все ждет, не позову ли. Но дело ведь не в том… Отчего это Ольга так долго не выходит?
— Кофе варит, — пояснил Кантор. — А еще… стесняется.
— С каких это пор она начала меня стесняться? — удивился король. — Рассказывать похабные анекдоты она, видите ли, не стеснялась, а тут вдруг…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});