Вскрытие показало… - Патриция Корнуэлл

— Вы хотите сказать, что ваша сестра обычно оставляла окно незапертым или даже открытым?

Эбби кивнула и вытерла глаза.

— Хенна всегда спала с открытыми окнами. В доме бывает очень жарко. Я все собиралась купить кондиционер, думала установить его к июлю. Да я и дом-то купила незадолго до приезда Хенны. А это было в августе. Дел и так хватало, а тут осень, потом зима… Покупка кондиционера как-то отодвинулась на второй план. Господи! Я ей тысячу раз говорила! Хенна вечно витала в облаках. Она была такая рассеянная! Ей постоянно приходилось обо всем напоминать. Даже о том, что надо пристегивать ремни безопасности. Хенна младше меня. Поэтому она терпеть не могла, когда я начинала учить ее жизни. Мои наставления от нее отскакивали как от стенки горох. А я предупреждала! Я обо всем ей рассказывала — не только об этих убийствах, но и об изнасилованиях, и о грабежах. Она лишь нетерпеливо пожимала плечами. Просто не хотела слушать. Бывало, только начнешь серьезный разговор, как Хенна перебивает: «Ах, Эбби, ты все видишь в черном свете. Давай сменим тему». У меня был револьвер. Я говорила Хенне, чтобы она держала его у кровати, когда меня нет. Но она к нему и не прикасалась. Никогда! Предлагала же научить ее стрелять, купить пистолет для нее — Хенна ни в какую! И чем все закончилось? Моей сестры больше нет! Господи! Какое значение теперь имеют ее привычки, зачем о них рассказывать?

— Огромное значение! Для нас все крайне важно.

— Нет, привычки моей сестры тут ни при чем. Я знаю, за кем охотился маньяк. Он понятия не имел о существовании Хенны! На ее месте должна была быть я!

Повисло молчание.

— Почему вы так решили? — мягко спросил Марино.

— Если тот урод в машине и есть маньяк, то он охотился за мной. Я знаю. Не важно, кто он, важно, что я писала о нем. А заметки-то подписаны моим именем. Он знает, кто я такая.

— Возможно.

— Не возможно, а точно.

— Не исключено, мисс Тернбулл, что маньяк охотился за вами, — спокойно произнес Марино. — Но мы не можем утверждать это на сто процентов. Мы должны отрабатывать все версии. А вдруг он видел где-нибудь вашу сестру — например в кампусе, в ресторане или в магазине. Может, преступник не знал, что Хенна жила с вами, особенно если он выслеживал ее, когда вы были на работе, — я хочу сказать, когда Хенна возвращалась вечером одна и открывала дверь своим ключом. Может, преступнику и в голову не приходило, что вы — сестра Хенны. Вдруг это просто совпадение? Вспомните, куда ваша сестра ходила чаще всего. Какой-нибудь ресторан, бар, что-то в этом роде?

Эбби снова вытерла глаза и стала вспоминать.

— На улице Фергюсон есть одно кафе, до него от школы рукой подать. От Школы дикторов, я имею в виду. Хенна обедала там пару раз в неделю. По барам она не ходила. Время от времени мы с ней ужинали в ресторане «У Анджелы» на юге, но Хенна не бывала там одна. Конечно, она ходила по магазинам. Не знаю, по каким. Я за ней не следила.

— Вот вы говорите, Хенна переехала к вам в августе прошлого года. А она уезжала на выходные или, может быть, путешествовала?

— Вы что, думаете, ее выследили за городом? — с сомнением спросила Эбби.

— Я только пытаюсь выяснить, где она бывала и где не бывала.

Эбби нехотя произнесла:

— В позапрошлый четверг Хенна ездила в Чэпел-Хилл. Она хотела встретиться со своим бывшим мужем, а потом с подругой. Хенны не было почти неделю — она вернулась только в среду. Как раз началась летняя сессия — сегодня первый день занятий…

— А муж Хенны здесь бывал?

— Нет, — осторожно ответила Эбби.

— Он что же, был груб с вашей сестрой, бил ее?

— Нет, — быстро перебила Эбби. — Джефф ничего такого не делал. Просто они решили, что им надо отдохнуть друг от друга. У них до скандалов не доходило. Мою сестру убил тот же козел, что и остальных четырех женщин!

Марино изучал диктофон. На диктофоне загорелась красная лампочка. Марино пошарил в карманах и смущенно произнес:

— Мне надо кое-что забрать из машины.

Мы с Эбби остались одни в залитой солнцем белой гостиной.

Повисла напряженная тишина — Эбби далеко не сразу взглянула на меня.

Глаза у нее покраснели, лицо опухло от слез.

— Все это время я хотела с вами поговорить, — с горечью произнесла Эбби. — И вот такой случай представился. Вы, наверное, ликуете в душе. Я знаю, что вы обо мне невысокого мнения. Возможно, вы считаете, что так мне и надо. Теперь я сама чувствую то же, что и люди, о которых я писала. Справедливость торжествует.

Последние слова сильно меня задели. Я с чувством сказала:

— Эбби, вы ошибаетесь. Я бы никогда не пожелала такого ни вам, ни кому-либо другому.

Эбби, не отрывая взгляда от крепко сцепленных пальцев, жалобно продолжала:

— Пожалуйста, позаботьтесь о ней. Прошу вас. Бедная моя сестричка! Прошу вас, позаботьтесь о моей Хенне…

— Обещаю, что позабочусь о вашей сестре…

— Вы ведь не допустите, чтобы он еще кого-нибудь убил? Вы не должны этого допускать!

Что я могла ответить?

Эбби подняла глаза — в них застыл ужас.

— Я уже ничего не понимаю. Что происходит? Я столько слышала разных домыслов! А убийства продолжаются. Я пыталась, пыталась выяснить у вас. А теперь моя сестра погибла. Я не знаю, что мы…

Как можно спокойнее я произнесла:

— Я вас не понимаю, Эбби. Что вы пытались у меня выяснить?

Она заговорила очень быстро:

— В тот вечер. Ну, на прошлой неделе. Я пыталась с вами поговорить. Но у вас был он…

До меня начало доходить. Я помрачнела:

— Какой вечер вы имеете в виду?

Эбби смутилась, будто не могла вспомнить.

— Я имею в виду среду, — ответила она наконец.

— Так это вы подъехали к моему дому, а потом сразу уехали?

Запинаясь, Эбби произнесла:

— Вы… вы были не одна.

Билл. Я вспомнила, как мы с ним стояли на освещенном крыльце. Нас было прекрасно видно, да еще Биллова машина торчала у ворот. Так это была Эбби! Это Эбби подъехала к моему дому и увидела меня с Биллом. Но почему она так странно отреагировала? Чего испугалась? Такое впечатление, что у Эбби сработал животный рефлекс — настолько поспешно она погасила фары и укатила.

Эбби продолжала:

— Я кое-что знаю. Ходят слухи, что копам запрещено с вами разговаривать. И не только копам. Вроде как произошла утечка информации, и теперь все звонки переадресовываются на Эмберги. Мне было просто необходимо задать вам пару вопросов! А тут все твердят, что из-за вас информация… по делу Лори Петерсен… стала известна кому не надо. Что из-за ваших подчиненных полиция не может раскрыть эти преступления и до сих пор не поймала убийцу! — Эбби разошлась не на шутку, глаза ее злобно сверкали — Я должна знать, правда это или нет. Должна! Мне небезразлично, что будет с моей сестрой!

Откуда она узнала о ярлыках? Явно не от Бетти. Но Бетти отсылала все образцы предметных стекол и все копии всех отчетов о лабораторных исследованиях прямиком к Эмберги. Может быть, это он рассказал Эбби? Или кто-нибудь из его подчиненных? Говорил ли Эмберги об этом Таннеру? А Биллу?

— Откуда вам это известно?

— Мне много чего известно, — ответила Эбби срывающимся голосом.

Я посмотрела на нее: лицо опухшее, несчастное. Журналистка согнулась под тяжестью скорби, а может, еще и страха.

— Эбби, — произнесла я как можно мягче, — не сомневаюсь, что вы много чего знаете. Я также не сомневаюсь в том, что половина того, что вы знаете, — ложь. А если где-то и есть доля правды, интерпретации таковы, что я бы на вашем месте задумалась, какую цель преследуют ваши осведомители.

Эбби попыталась отвертеться.

— Я только хочу знать, правда ли то, что я слышала. Что из вашего офиса произошла утечка информации.

Я не знала, как ответить.

— Я все равно узнаю, можете не сомневаться, доктор Скарпетта. Не стоит меня недооценивать. Копы же пока лишь все портят. Вот и в тот день, когда за мной был «хвост», коп ничего не предпринял. Я уж не говорю о Лори Петерсен, которая набрала «911», а на ее звонок обратили внимание только час спустя. Когда было уже поздно!

У меня от удивления вытянулось лицо.

— И я обо всем этом напишу, — продолжала Эбби — глаза ее сверкали от слез и гнева, — и Ричмонд проклянет тот день, когда я появилась на свет. Все получат по заслугам! Уж я об этом позабочусь. А знаете почему?

Я не могла вымолвить ни слова.

— Потому что всем пофиг, когда женщин насилуют и убивают! Потому что те же самые ублюдки, что ведут дела об изнасилованиях, ходят в кино и смотрят фильмы об изнасилованиях, удушениях, резне. Их это, видите ли, заводит. Они и в журналах ищут такие статьи. Фантазируют, сволочи. У них, может, даже встает, когда они рассматривают фотографии с места происшествия. Я о копах говорю. Они любят острить на такие темы. Я сама слышала. Слышала, как они смеялись, находясь рядом с трупом!