Случайный папа (СИ) - Ручей Наталья

Когда подходит к подъезду, кажется, что сейчас обернется. Но, наверное, просто плохо работает чип на двери. Помедлив, она скрывается, так и не оглянувшись.

Выехав со двора, набираю отца.

– Ну?! – грозно вопрошает он вместо приветствия. – И когда ты собирался мне рассказать? Когда все полки сметут в Детском мире? И дед вынужден будет прийти с каким-нибудь пупсиком, на которого никто не позарился?

По телефону все не расскажешь. Да, собственно, не мешает проветриться, поэтому я решаю подъехать.

– Ты на работе?

– В такой праздник? Ты издеваешься? Давай приезжай – будешь каяться, а я отмечать.

– Отличные перспективы. Я уже еду.

– Давно бы так, – ворчит он, но уже покладисто. – А, слушай, захвати по пути какой-нибудь дорогой освежитель. Хрен его знает – какие-нибудь палочки там или еще какую-нибудь чушь. А то мы тут заварили чай, который я купил по совету твоей помощницы, – уже час окна настежь, а ощущение, что мы спрятали труп, не проходит. Еще полчаса, и начнем раскопки: вдруг правда?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Минут через сорок я подъезжаю к дому отца. Нажав на брелок, заставляю ворота раскрыться. В гараж машину не загоняю: не планирую надолго задерживаться. Первое, что я слышу, – голос отца и громкий шлепок.

Понятно. Свернув, выхожу к бассейну. Отец расположился в шезлонге под зонтиком, рядом столик с едой и бутылкой его любимого виски. Бокал с чем-то сиренево-голубым – видимо, какой-то новомодный коктейль для Светланы. Она плещется в воде, не забывая то и дело оглядываться и поправлять лиф купальника. Еще бы – недавно грудь увеличила, не зря ведь старалась.

Заметив меня, она машет рукой и ныряет, скрываясь под прозрачной водой. Отец поворачивает голову и тоже приветствует, но в своей, особой манере.

– Добро пожаловать в загородный филиал морга!

– Когда ты в последний раз выползал из своего кабинета раньше полуночи? Так что не жалуйся. Дышишь свежим воздухом, отдыхаешь.

Не убеждает. Взгляд отца добреет, только когда я демонстрирую ему покупки, за которыми пришлось удлинить свой маршрут: аромадиффузор и ароматические мешочки.

– На праздник без подарка не приходят. Держи.

Я сажусь на соседний шезлонг, а отец раскрывает пакет. Достает аромадиффузор, задумчиво зачитывает описание:

– Лимон, имбирь, горький апельсин, кедровое дерево, мастиковое дерево, мандариновое дерево… Выдавили сок из всего, что завалялось в холодильнике, ободрали со всех ближайших деревьев кору и втюхали как элитное средство.

– Если тебе не подходит, я могу им втюхать обратно.

– Да я даже не сомневаюсь. Втюхать муру – это по твоей части. Ладно ты – я к этому был готов. А тут же – божий одуванчик, взгляд, будто она этот чай отрывает от сердца, и такая подстава! А я даже оставил ей чаевые!

– Хороший работник, – усмехаюсь, – нужно подумать о премии.

Отец отставляет пакет. Кивает Светлане, и она тут же выходит из воды. Грациозно поднимает вверх руки, выжимая влажные волосы, медленно дефилирует, удерживая взгляд своего любовника. Склоняется, когда понимает, что он хочет ей что-то сказать. Выгодный ракурс – грудь едва не задевает лицо.

– Иди спасай дом, – кивает отец на пакет. – А то ночью у нас будет новое хобби – спасать от голода комаров.

Подхватив пакет, Светлана уходит. Проводив взглядом ее упругую задницу, отец обновляет себе виски. В бутылке хорошо, если половина осталась.

– Не сильно ты налегаешь?

– Сам сказал: я на отдыхе. И, кстати, какую ты мне предлагаешь замену? Чай? Спасибо, я дважды попробовал. Со слабоалкоголкой я тоже завязал окончательно. Такое вино мне твоя помощница предложила, что я думал, кишки самовольно уйдут погулять.

– Это расплата за то, что позарился на чужое. Наталья вино принесла для Егора.

– Он там жив, кстати? Ты не узнавал? Там же почти целая бутылка оставалась.

Мало бы кто понял, что за этим ворчанием скрывается искреннее беспокойство. Но он одобрительно кивает, когда я достаю смартфон и набираю Студента.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Может, тебе стало плохо от беляшей? – спрашиваю, пока раздаются гудки.

– Тебя не угостили, как я понимаю. Нет, беляши у нее такие, будто родом из моего детства. Прямо душу отвел. А вино – хрень. Я это сразу почувствовал.

– Ну а выпил зачем?

– Девочку твою расстраивать не хотел. Ну и интересно было узнать, чему она отдает предпочтение.

– Насколько я в курсе, – припоминаю рассказ Егора, – это вино ей принесла подруга. Себе оставила две бутылки и Наталье дала.

– Н-да… Студент трубку не берет. А подруга там как?

– Да нормально, судя по тому, что после этого она подвозила ее на работу.

– Видимо, баба-огонь, – хмыкает отец. – Интересно на нее посмотреть.

Гудки прерываются, в телефоне раздается унылый голос Студента.

– Как ты там?

– Грущу – что, не видно? Все так быстро закончилось. Уже час сижу, голодаю. Думаю: может, поспать? Или из ресторанчика что заказать.

– Приятного аппетита.

– Ага! – радуется он. – Это знак! Значит, все же пожрать!

На этой оптимистической ноте разговор прекращаем. Слушать, как щелкают голодные челюсти, не входит в мои планы на вечер.

– Ну, – подняв бокал с виски, говорит отец. – Теперь давай по сценарию, который мы с тобой обсудили. Я праздную. А ты каешься. Только в деталях. Хочу знать, как так получилось, что я упустил пять месяцев из жизни своего внука или внучки.

Глава 30

Лука

Отделаться парой скупых фраз, как я планировал, не выходит. Отец устраивает настоящий допрос. Не представляю, как его выдерживают подчиненные, я к концу разговора уже едва шевелю языком.

Хорошо, что на столике каким-то чудом затесался и фреш. Тепловатый уже, но сойдет.

– Странное состояние – хочется выдать премию твоей бывшей и в то же время ее раздавить. Значит, говоришь, она хотела, чтобы мой внук рос в нищете?

Голос вкрадчивый, взгляд беспечный – устремлен вдаль. Уже продумывает коварный план мести.

Для меня она – бывшая. Пусть не было ничего серьезного, но это женщина, с которой я делил вместе постель. Для него – совершенно чужой человек, по которому он может легко потоптаться.

– Не вмешивайся, отец. Она уже расплатилась. Из клиники ее выставили, ее любовник… сомневаюсь, что там все спокойно и гладко.

Об увольнении мне сказал приятель, который занимался выемкой документов. О том, что у Лены проблемы с директором этой клиники, ему с удовольствием рассказал персонал. Но это слухи. И жизнь, в которую я лезть не хочу.

Хватит.

Проехали.

Отец переводит на меня задумчивый взгляд.

– Есть вариант, что она сама окажется в яме, которую рыла?

– Надеюсь, что нет.

– Жалеешь, – резюмирует он и машет со вздохом рукой. – Эта черта у тебя от меня.

Студент подавился бы фрешем, а я только киваю. От него, конечно. Больше ведь не от кого.

Мать? Я не помню ее. Стройная, красивая, длинные светлые волосы – всего лишь отпечаток на фотографиях. И ни на одной нет улыбки. Я помню лишь чемодан, огромный чемодан у двери, который мне хотелось украсть, но он был слишком тяжелым. Помню красивые женские туфли и худощавую руку, которая этот чемодан легко подхватила. Звук удаляющихся шагов, тишина…

– Если не будет лезть на рожон, пусть выкарабкивается, – соглашается отец неохотно. – Ладно, что там УЗИ показало? А то за твоими косяками никак не дойдем до приятного.

Ну, здесь мне есть чем порадовать. Достав из кармана снимок УЗИ, вручаю ему. Он даже бокал отставляет, держит снимок двумя руками, присматривается.

– Зовут-то как? Придумали или помочь?

– Я в обсуждении пока не участвую. Наташа до сих пор сомневается, что и я правда отец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Наивная, тут же все видно, – усмехается он довольно. – Но ничего, ничего, время есть. Потом ей подскажешь.

– У нее уже есть вариант. Никодим.

– Нико-кто?!

– Если это мальчик, она хочет назвать его Никодим.