Моя Италия - Инга Ильм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Микеланджело, Рафаэль, Тициан, Боттичелли, Филиппо Липпи, Мазаччо, Мазолино – это лишь несколько из самых громких имен, точнее, я упоминаю лишь тех, кто уже повстречался в нашем рассказе. Но прежде чем углубиться в залы Каподимонте, невозможно не вспомнить о его владельцах – об этой на редкость трогательной семейке. Как можно так о великой династии?! Как можно так о могущественном короле?! Сама того не желая, я проникаюсь теми характеристиками, которые дают тому или иному историческому лицу его современники. И при всей любви и уважении подданных, при всем трепете померкших теперь, в сравнении с Неаполем, столиц, ни один из очевидцев не может не упомянуть, рассуждая о Карле Бурбоне и его маленькой Марии Амалии Саксонской, что это была удивительная пара. Настолько некрасивая – насколько бесконечно влюбленная друг в друга…
* * *
Дочь польского короля Августа III как нельзя более подходила испанской династии для решения политических вопросов, и двенадцатилетнюю девочку «назначают» невестой. И стоило только увидеть ее портрет нашему герою, как этот верующий, а быть может, и просто глубоко религиозный человек мгновенно проникнется симпатией к Марии Амалии. Суженая… Получение разрешения на этот брак, подготовка к пышным торжествам по такому случаю займут почти два года. Бедный Карл все это время находится в страшном беспокойстве. Ему присланы ее портреты, и он в восторге описывает родителям свои первые впечатления о будущей королеве. Он находит ее восхитительной, он обнаруживает на портретах блеск ее ума… он только и живет, что предстоящим событием! Худой от природы, он исхудает от нетерпения так, что его мать обеспокоится и, не понимая причин, предложит перенести свадьбу… Измученный Карл шлет отчаянные письма: он просит ускорить брак! Нестерпимое желание поскорее стать женатым выгонит этого двадцатидвухлетнего юношу, привыкшего к церемониальности двора и строгому исполнению регламента, навстречу его четырнадцатилетней и давно возлюбленной невесте. Он прибудет раньше назначенного срока и 19 июня 1738 года истомится на границе своего государства…
* * *
Длинный… Неуклюжий… Носатый… Эти слова чаще всего упоминаются современниками в описании короля. И как бы ни были нежны со столь сложной фактурой придворные художники, как ни старались подчеркнуть достоинство человека, который превратит Неаполь в крупнейший центр культурной жизни Европы, – тщетно. Ни живость и выразительность взгляда, ни осанка, исполненная достоинства, не в силах были искупить впечатление от его беззащитной улыбки человека некрасивого и осознающего это с печалью. И можно только попробовать представить себе его волнение накануне встречи с нареченной: как мерил длинными шагами этот нескладный и трогательный юноша край своего королевства, как щурился вдаль, как подбирал слова, как повторял их про себя он снова и снова… Из скупых заметок придворного журнала нам известно, что при встрече будущая королева преклонила колени, он помог ей подняться и затем пригласил в свою карету. О чем беседовали по дороге до столицы эти дети, нам неизвестно, но после их встречи словно счастливая звезда взошла над Неаполем.
* * *
Оба они были воспитаны в придворной культуре, оттого хорошо понимали друг друга. И в прямом смысле – невеста владела латынью, итальянским, французским, помимо родного немецкого. Неизвестно, как расцвела бы эта бойкая девочка – всякий автор отмечает ее темперамент, но через год она перенесет оспу. Болезнь обезобразит ее лицо, сделает голос резким и надтреснутым… но это ничуть не изменит выражения любящих глаз ее короля, и у них один за другим рождаются дети (двое из которых станут королями государств, одна из дочерей – императрицей Священной Римской империи, остальные – испанскими инфантами). А еще влюбленные обожали охоту и могли многие часы проводить в седле. Каподимонте задуман ими как резиденция при королевском лесе. Это был их «охотничий домик». Парк, который создается вокруг дворца, – в прошлом часть обширной природной территории, и до сегодняшнего дня дарует ощущение естественной среды. Чего нельзя сказать об интерьерах, впрочем, не за ними сюда приезжают. Дворец строился и перестраивался на протяжении веков, потому до нас дошли лишь фрагменты приемных помещений, очень разных по времени создания. К тому же эта резиденция изначально предназначалась для торжественных приемов, но в первую очередь – для размещения коллекции, которая начала активно пополняться произведениями античности.
* * *
В начале XVIII века – когда началось царствование Карла Бурбона – обнаруживают древние спящие города, точнее, благодаря королевской поддержке наконец решаются на полномасштабные раскопки – так появляется на свет сначала Геркуланум, а за ним и Помпеи. В 1738 году четырнадцатилетняя Мария Амалия увидит во дворце древние статуи, придет в восторг и попросит найти таких еще. Карл обратился к специалистам – извержение 1737 года обнажило склоны Везувия и впервые возникла возможность для проведения работ. И это открытие древнего мира явилось величайшим событием – сродни открытию Америки… Сложно переоценить то влияние, которое оказывает эта находка на культуру и искусство периода так называемого Нового времени. Европу постепенно охватывает сущая лихорадка. Вот что пишет секретарь неаполитанского посольства в Париже в 1763 году: Все предались увлечению древностью с такой страстью, что этот вкус, возникший всего четыре года назад, уже перешел всякие границы. Эта мода называется all’Herculanum.
И эта вторая волна «возрождения», обращения к античности для начала меняет окружающую действительность каждого без исключения. Маляры, ювелиры, обойщики, скульпторы, художники, резчики, портные
