Альманах «Российский колокол» №2 2020 - Альманах Российский колокол

Сама же Иринка живет в коконе, похожем тоже на матрешку, но все же больше на живое пестрое яичко, укутанное в обрывки из чего угодно: обоев, лент, цветной пленки от воздушных шаров, лепестков из бумажных цветов, разорванных кукольных башмачков, елочной мишуры и крылатых слов из сказок, чтобы ему было не так уж легко «укатиться, упасть и разбиться»…

Но той ночью, когда в комнате стояла такая тишина, как будто родителей не было дома (а они были!), а Мурин согревающий комочек вздрагивал под покрывалом и видел охотничьи сны (а где же у кошек кончается явь и начинаются сны, и наоборот? Наверное, на кончиках ушей, которые всегда настороже), мне чудилось сквозь дрему, что гигантские зверюги, когда-то побежденные ею, опять скребутся в дверь, беснуются на кухне и вот-вот могут ворваться в нашу комнату. Мура все время порывалась убежать, выпрыгнуть в прихожую, кинуться им наперерез, но из жалости ко мне и лежащей без чувств Иринке она сдерживалась и оставалась с нами под покрывалом.

Но одному она не могла помочь – ее дело было оберегать покой и чистоту жилья, его общих снов, исцелять сонное тело друга своим теплом, это она умела как никто другой.

Но в мои сны она войти не могла, так же как и я – в ее.

А снился мне очень страшный сон о том, как в Иринкин кокон (в глубь живого яичка) пробралась черная нить с красным пятнышком крови на конце и куда-то спряталась. Чтобы ее нельзя было поймать, а она могла бы делать все, что ей хочется, исподтишка. Только ей нужна была поддержка извне нашего кокона, от плохих существ из любых миров. Чтобы кто-то держал ее за черный внешний конец (или продевал в игольное ушко).

И я бы кричала и кричала сквозь этот сон всю ночь, но я боялась испугать Мур-усика, боялась, что она убежит от меня сейчас и от нас потом – насовсем»…

Это мрачный (и, к сожалению, правдивый) отрывок из главной ранней хроники, но в эпосе Твилики были отрывки и посветлей, соприкасающиеся с миром «Кокона».

Она признавала эльфов и фей и порой видела их гораздо лучше, чем я после пяти лет. Фей она считала прирожденными актрисами, танцовщицами и певуньями, девочками-колокольчиками вроде фарфоровых китаянок и японок. Но присматриваясь к маме, она находила, что бывают и повзрослевшие, выросшие и поскромневшие феи, которые тоже могут многое, но уже далеко не все, хотя они и взрослые. В маме Твилика видела не только фею, но отчасти и сирену (пение), потому что она любила родителей не то что меньше, но как-то дальше и отстраненнее, чем Иринка. Как гибрид феи, певуньи и доброго, чуткого человека, мама была для Твилики особым существом, эльфстоуном – именно от эльфа, а не от слона. Вообще-то Ир с Твиликой восхищались родителями: он был сфинкс, а она – эльфстоун, но они и понимали, и нежно любили друг друга.

Начало см. в РК № 1, 2020 г.

Вадим Медунецкий

Кондибор Владимир Иванович родился 3 января 1961 года в с. Касье Смолевического района Минской области в семье рабочих. С 1965 по 1980 год проживал в Могилеве. С 1976 по 1980 год обучался в строительном техникуме, затем продолжил учебу в БПИ. В 1985 году был направлен на работу в УГЭ МАЗ. С 1987 по 1990 год обучался в аспирантуре БГПА, после окончания которой занимался применением активированного угля для очистки промстоков. Имеет 12 изобретений, 8 научных статей, публиковался в газетах «Советский инженер» и «Автозаводец». С 2008 года занимается родословной. Автор сборника «Медунецкая история: от войта до певца» (Минск, 2016), в котором впервые систематизированы сведения о представителях рода Медунецких. Участник Пустошкинских чтений: в 2016 и в 2019 годах. Женат, имеет двоих детей.

Могилевский кремль

Могилевский кремль. У многих это словосочетание вызовет недоумение или усмешку. Однако слово «кремль» означает всего лишь крепость в древнерусских городах. А ведь Могилевский кремль реально существовал. Он был визитной карточкой города. Гордостью города на Днепре. Мы много знаем о Московском Кремле, Смоленском, Псковском, Новгородском, но ничего о Могилевском. Парадоксально. Мы знаем наперечет все башни Московского Кремля, а сколько башен было в Могилевском кремле, где они находились и как они назывались – это известно только историкам и краеведам.

Итак, каким же был Могилевский кремль? Первое впечатление о кремле можно получить из герба города. Мощные каменные стены въездной башни говорят о том, что город при получении Магдебургского права уже имел надежные оборонительные укрепления. На въезде в Старый город стояла Ветряная брама (башня), которая размещалась в северной части укреплений, открывая прибывающим в город дорогу на центральную Великую княжескую улицу. Недалеко от башни находилась деревянная ратуша города. Вначале эта «брама» имела название Княжеская, или Великокняжеская. Затем получила название Ветряная. Позднее она исполняла роль Парадной (или Триумфальной) башни.

Для ведения оборонительных действий было построено три линии обороны. Первым оборонительным поясом древнего Могилева был Замковый вал, который защищал территорию замка. Это был земляной вал с бастионами, который был выполнен в виде четырехугольника с периметром 288 саженей (около 613 метров).

Вторую линию обороны составлял Ближний вал. В плане представляет собой треугольник, две длинные стороны которого – это высокие крутые берега Днепра и Дубравенки, третья – глубокий ров и мощная бастионная фортификация. Ближний вал проходил от замка (со стороны Днепра) по улице Красной Звезды (до пл. Орджоникидзе), между улицами Болдина и Комсомольской, к зданию Музея декабристов и заканчивался у замка (возле здания краеведческого музея). Периметр вала составлял 690 саженей (около 1449 метров) и окружал так называемую Острогскую сотню Нагорского посада. Нагорский посад – так назывался Старый город – включал в себя Острогскую сотню и Нагорское предместье. Посад ограничивался с юга и востока высокими берегами Днепра и Дубровенки, с севера – глубоким оборонительным рвов. Острогская сотня – это наиболее крупная часть Нагорского посада в пределах Ближнего вала. На ее территории находились замок, торговая площадь с ратушей, Спасская и Богоявленская церкви с монастырями, костел, цеховые здания братств, дома наиболее зажиточной части городского населения. Плотно застроенные улицы – Большая (или Великая) Шкловская, Спасская, Нехведов-ская – образовывали небольшие кварталы. В те годы там было более ста частновладельческих земельных наделов. Ныне на этой территории находятся парк имени Горького, Советская площадь, частично улицы Первомайская и Ленинская, улица Вал Красной Звезды