Я – Товарищ Сталин 2 - Андрей Цуцаев

вырытых в твёрдой земле, были заряжены, ленты патронов поблёскивали в свете костров. Абиссинские бойцы, вооружённые винтовками и гранатами РГД-33, проверяли оружие, их тёмные лица, покрытые потом и пылью, были напряжёнными, но полные решимости. Поддержка СССР вселяли в них надежду на благополучный исход. Но все же, советских инструкторов и солдат было слишком мало, а местные бойцы, обладавшие силой и бесстрашием, были малоподготовленные для ведения современной войны. Итальянцы имели большое численное и техническое преимущество, но у них был и недостаток: они знали, что пришли на чужую землю и получат отпор, а слухи о советских войсках, намеренно преувеличенные местными жителями, вселяли в них неуверенность.

Майор Павел Ковалёв, с обожжённым солнцем лицом, покрытым морщинами, и выцветшей гимнастёркой, сидел у костра, его бинокль лежал рядом на камне. Он говорил с сержантом Михаилом Орловым, чьё лицо было покрыто сажей и потом:

— Михаил, разведка вернулась? Что докладывает Йоханнес?

Орлов, вытирая пот с лица, ответил:

— Товарищ майор, Йоханнес видел итальянцев. Пятнадцать танков Fiat 3000, около пятисот пехотинцев, пулемёты Fiat-Revelli. Идут с юга, через ущелье. Будут здесь к утру.

Ковалёв кивнул:

— Хорошо. Проверь танки, Михаил. Если хоть один БТ-5 встанет, мы потеряем фланг. Сапёры готовы?

Иван Соколов, сапёр, поднёс карту:

— Мины заложены, товарищ майор. Двадцать пять штук на тропе, ещё десять на флангах. Окопы укреплены, пулемёты на местах.

Ковалёв, глядя на карту, сказал:

— Надо постараться победить, ребята. Если мы их не остановим, Аксум падёт. А с ним — вся надежда.

Эфиопский командир Асфау, с лицом, покрытым шрамами от прошлых боёв, стоял у соседнего костра. Его белая рубаха, пропитанная потом, прилипала к телу. Он повернулся к своим бойцам, его голос был глубоким, полным силы:

— Братья, итальянцы идут, чтобы забрать нашу землю! Но мы — сыны Аксум! Мы сражаемся за наших мёртвых, за наших детей, за нашу свободу! Мы не будем рабами Муссолини! Не отступайте!

Тесфай, молодой боец с худым лицом и дрожащими руками, сжимал винтовку. Он шепнул Йоханнесу, 22-летнему:

— Йоханнес, я устал. Я не спал три ночи. Я боюсь, что не попаду. Что будет, если я подведу?

Йоханнес, проверяя пулемёт ДП-27, ответил, его голос был спокойным, но уверенным:

— Тесфай, страх на войне — это нормально. Но если ты не будешь стрелять, итальянцы сожгут твою деревню. Целься в грудь, жми спуск плавно. И ничего не бойся. Мы с тобой.

Тесфай, сжав губы, кивнул, его мысли были тяжёлыми: «Я должен. Ради сестры, ради отца, которого они убили».

Гебре, 20-летний боец, с короткими кудрями, проверял гранаты РГД-33. Он сказал Кидане, 19-летнему партизану с худым лицом и шрамом на шее:

— Кидане, эти гранаты разорвут их танки. Мы покажем им, что такое Аксум!

Кидане, с глазами полными ярости, ответил:

— Они убили мою сестру. Я хочу, чтобы их кровь текла рекой.

Гебре сказал чуть тише:

— Мы все потеряли кого-то. Но если мы умрём, кто защитит оставшихся?

Мириам, молодая медсестра работала в палатке, пропахшей йодом и кровью. Она готовила бинты, её руки дрожали от усталости. Ковалёв подошёл к ней. Мириам, не поднимая глаз, сказала:

— Павел, я видела, как умирали наши люди в прошлом бою. Сколько ещё мальчиков я зашью? Скольких не спасу?

Ковалёв ответил:

— Мириам, я не знаю. Но если мы не остановим итальянцев, будет хуже. Ты спасаешь тех, кто сражается за Аксум. Мы должны бороться. Должны сражаться, не жалея своих жизней.

Мириам всхлипнула, её глаза наполнились слезами:

— Я знаю. Но каждый, кого я не спасу, остаётся со мной навечно. Мне снятся кошмары.

Ковалёв, положив руку на её плечо, сказал:

— Держись, Мириам. Ты их надежда.

Солнце взошло, окрашивая холмы красным светом, пыль висела в воздухе, как кровавый туман. Итальянские танки Fiat 3000, старые, но грозные, появились в ущелье, их гусеницы гремели, поднимая облака пыли. Пехота, около пятисот человек, маршировала за танками, их винтовки Carcano поблёскивали, а штыки блестели, как иглы. Итальянский капитан Марио, с суровым лицом и чёрной бородой, кричал, размахивая пистолетом Beretta:

— Вперед! Не останавливаться!

Его голос тонул в рёве двигателей, но солдаты, потные и усталые, шли вперёд, их ботинки гулко стучали по камням.

Ковалёв, стоя на холме, поднял руку:

— Огонь! Бейте по танкам!

Первый танк БТ-5, под управлением Орлова, выскочил из укрытия, его 45-мм пушка стрельнула, и снаряд пробил броню Fiat 3000. Взрыв разнёсся эхом, чёрный дым поднялся вверх, а куски металла и гусениц разлетелись по скалам. Итальянский экипаж пытался выбраться, но пулемёт ДП-27, под управлением Йоханнеса, открыл огонь. Пули пробивали тела, один итальянец, молодой солдат с перекошенным лицом, упал, его грудь была разорвана, кровь хлынула, заливая красную пыль. Другой, сержант с густыми усами, закричал, схватившись за ногу, и рухнул, его винтовка Carcano упала, штык воткнулся в землю.

Асфау, стреляя из винтовки, крикнул своим людям:

— Бейте пехоту! Не дайте им подняться!

Тесфай, с дрожащими руками, выстрелил, пуля попала в грудь итальянскому солдату, тот упал, его глаза застыли, кровь текла изо рта. Тесфай испугался, его лицо побледнело, он шепнул:

— Я убил его… Господи, я убил человека.

Йоханнес, перезаряжая пулемёт, крикнул:

— Тесфай, не думай! Стреляй, или они убьют нас!

Второй танк Fiat 3000 подорвался на мине, заложенной Соколовым. Взрыв поднял столб пыли, обломки разлетелись, один осколок пробил шею итальянскому лейтенанту Джиованни. Тот рухнул, его белое кепи покатилось по земле, кровь хлынула, как фонтан. Итальянская пехота запаниковала, их строй начал ломаться. Капитан Марио, его лицо было искажено яростью, кричал:

— Огонь! Не останавливайтесь, трусы!

Но пулемёт ДП-27, под управлением Гебре, косил солдат, один, молодой парень лет восемнадцати, упал, его рука была оторвана, он громко кричал, пока не затих, его кровь смешалась с пылью.

Орлов, в танке, стрелял, его пушка била по третьему Fiat 3000, пробивая башню.

Запах пороха, палёной плоти и горящего металла висел в воздухе, смешиваясь с рёвом танков и криками раненых. Скалы ущелья, изрезанные ветром, отражали эхо выстрелов, усиливая хаос.

Майор Павел Ковалёв, стоя на холме, наблюдал через бинокль, как итальянская пехота ломает строй. Его голос, хриплый от пыли, кричал в рацию:

— Михаил, бей по четвёртому танку! Он идёт на левый фланг!

Сержант Михаил Орлов, в танке БТ-5, крикнул, перезаряжая пушку:

— Понял, товарищ майор! Дмитрий, целься в башню!

Дмитрий, 23-летний наводчик с рыжими волосами ответил:

— Готово, Михаил! Огонь!

Пушка БТ-5