Я – Товарищ Сталин 2 - Андрей Цуцаев

Я — Товарищ Сталин 2

Глава 1

Москва, октябрь 1934 года

Октябрь 1934 года окутал Москву холодным туманом. Сергей стоял у окна кабинета, глядя на Красную площадь, где редкие прохожие спешили по своим делам. На столе громоздились шифровки, отчёты ОГПУ, телеграммы Молотова и Литвинова.

Польско-германский пакт изолировал СССР от восточной Европы. Франция Пьера Лаваля отказалась от совместных военных учений. Переговоры с Юзефом Беком в Польше давали слабую надежду, но Юзеф Липски блокировал все усилия по прогрессу в советско-польских отношениях. Американцы, по докладам Молотова, не видели угрозы в Гитлере.

Ежов вошёл в кабинет с толстой папкой ОГПУ, с надписью «Совершенно секретно».

— Иосиф Виссарионович, начал Ежов. В Ленинграде перехватили Михаила Зайцева, мелкого секретаря из Смольного. Он передал немецкому агенту Курту Веберу график передвижений Кирова.

Мы уже задержали его. Зайцев признался: завербовали его четыре месяца назад, платили 700 рублей за данные о Кирове. Его посредником был — Григорьев из Минска.

Зайцев слышал о плане покушения на Кирова, организатор ему неизвестен, возможно, это остатки троцкистов или бухаринцев. Сам Вебер работает на Абвер, его видели наши агенты в порту Гданьска с польским офицером, предположительно из Второго отдела разведки Польши.

Мы арестовали Зайцева, допрашиваем машинистку Анну Петрову, охранника Ивана Лебедева, курьера Павла Сидорова, техника Григория Иванова, рабочего Дмитрия Козлова, диспетчера Сергея Волкова, секретаря Елену Смирнову, архивариуса Петра Николаева, водителя Алексея Фёдорова, грузчика Ивана Кузнецова. Это все люди, которые так или иначе могли быть замешаны в заговоре и работе на шпионов, передавая, незначительную, на их взгляд, информацию. Григорьева и Вебера мы ищем, задействовали 20 агентов в Ленинграде, проверили 15 портовых точек, вокзалы, склады. Охрана Кирова усилена, но мы еще не установили, все ли участники заговора нам известны. Возможно, у них уже есть целая шпионская сеть в Смольном. Мне нужны ваши указания.

Сергей сжал кулак, пробежав глазами шифровку. Он знал из истории, что Кирова убили как раз в 34-м, но он уже спас Надежду и должен был спасти и Кирова.

— Николай, это удар по партии. Гибель Кирова будет означать анархию. Что в нашей стране так просто можно убивать высоких партийных лидеров. Усиль охрану не только Кирова, но и других членов ЦК: Кагановича, Жданова, Ворошилова, Молотова. Больше охранных постов на всех объектах, проверки каждые 12 часов, шифры меняй каждые два дня, даже лучше ежедневно. Также, допроси всех задержанных: кто знает график Кирова, кто встречался с Вебером, кто что болтает. Найди Григорьева, проверь его связи со всеми. Узнай все про родственников, друзей, про все его контакты. Усиль контроль портов, вокзалов, дорог в Ленинграде, проверь сотрудников Смольного: все их контакты. Узнай по ленинградской оппозиции. Кто еще остался. Кто хочет сместить Кирова. Если оппозиция еще есть, то найди их лидеров — троцкистов, бухаринцев, всех, кого угодно. Доложи мне как выполнишь. И смотри, никаких утечек, иначе паника развалит партию.

— Иосиф Виссарионович, — добавил Ежов, — Вебер может быть связан с польским офицером, которого видели в порту. ОГПУ перехватило его шифровку: он упомянул «операцию в Смольном» и «высокую цель». Это подтверждает то, что готовилось покушение. Я запросил данные о предполагаемых польских агентах в Ленинграде, проверил судовые документы. Я предлагаю арестовать ещё 10 человек в Смольном, связанных с Зайцевым, и усилить охрану Кирова на разных объектах до 20 человек.

Сергей кивнул.

— Я еще хотел тебе сказать, что надо проверить военных. Проверь Егорова, но без лишнего шума — нам нужны улики. По делу Кирова, расширь проверку Смольного, проверить всех сотрудников, включая их родственников. Перехватывай все шифровки, но особенно удели повышенное внимание шифровкам из Варшавы и Берлина. Доложи мне результаты через 24 часа.

Ежов вышел из кабинета быстрым шагом. Сергей знал: заговор против Кирова —это не просто мнимая угроза, а сигнал, что враги внутри и снаружи ближе, чем ему казалось. Немецкая разведка, оппозиция, коррупция в армии — всё сплеталось в одну сеть, и он должен был разрубить её, прежде чем последствия зайдут слишком далеко.

Сергей созвал военных в свой кабинет. На столе лежали указ о введении званий и погон, отчёты о коррупции, чертежи танков, данные о немецких планах на новые 1000 танков к 1936 году. Климент Ворошилов, Александр Егоров и Михаил Тухачевский сидели, напротив.

Валютный кризис и коррупция подрывали армию, немцы опережали в развитии армии и техники, а внутренние споры тормозили реформы.

— Товарищи, мне не нравится сложившаяся ситуация, наша армия слаба. Немцы готовят выпустить новые 1000 танков, 700 самолётов, их флот, особенно подводный, усиливается. Мы теряем только 50 танков в год из-за брака и воровства.

Нам нужны глубокие реформы. Пора так же возвращаться к нормальному управлению и иерархии. Указ уже подписан: с ноября вводятся воинские звания и погоны. Нам также надо усилить дисциплину, без которой мы проиграем хорошо организованному сопернику.

Ворошилов раскрыл папку с отчётами.

— Иосиф Виссарионович, новая реформа и иерархия укрепят порядок, но многие командиры будут сопротивляться, называть это «возвратом к царизму».

Смею доложить, что коррупция подрывает многие армейские реформы: Ежов нашёл шесть проблемных складов в Смоленске, Харькове, Минске, Киеве, Одессе, Ростове — пропало 60 тонн топлива, 15 тысяч патронов, 30 ящиков запчастей для БТ-5. Подозреваю так же штаб Егорова, уж больно много у него воровства. Предлагаю проверить командиров его штаба.

Егоров возразил.

— Климент Ефремович, это клевета. Моя дивизия теряет танки из-за брака: Харьковский завод даёт 30% дефекта, гусеницы рвутся, двигатели глохнут. Погоны? Солдаты не поймут этого, да и дело не в лычках. Нам нужно заняться действительно важными делами. Нам нужны патроны, топливо, деньги, инженеры. Коррупция не в моём штабе. Проверьте саботаж на заводах, а не меня.

Тухачевский встал.

— Александр Ильич, ты слеп. Немцы готовятся к войне, пока ты постоянно сопротивляешься изменениям. Без реформ мы проиграем очень быстро. Я поддерживаю введение званий и погон, но лично для меня главный приоритет сейчас — это техника. Нам нужна механизированная армия, нужно больше танков, современных, маневренных. А товарищ Егоров, в это время, прикрывает воров: его дивизия теряет большой процент техники, запчасти уходят непонятно куда.

Сергей прервал его.

— Михаил, я знаю все проблемы в армии, но финансов, которых ты просишь, у нас нет. Мы еще поговорим об этом. Сейчас все свободны, вы Михаил останьтесь.

Когда