Федор Годунов. Потом и кровью - Иван Алексин

мной Грязной. — Но по весне ты погибнуть для всех запорожцев должен. Так погибнуть, чтобы ни укого и сомнения не было, что Федька Чернец на чужбине сгинул.

— Придумаем что-нибудь, — попытался я успокоить своего будущего воеводу. — Ладно. Позже наши планы как следует обсудим, после боя. Вон уже и Варна показалась. Пора мне. Вон уже и Сидоренко рукой машет.

* * *

Варна расположилась у самой кромки большого залива, прильнув крепостными стенами к прибрежной полосе. Рядом с крепостью в жутком беспорядке лепились узкие улочки домов, гудел довольно внушительный рынок, раскинулась пристань с пришвартованными к ней несколькими галерами, парусниками и множеством рыбацких судёнышек.

Солнце совсем недавно перевалило через зенит, поэтому в порту было довольно людно. С одного из кораблей выгружали рыбу, рядом торговались купцы, толпился разномастный народ, лениво прохаживалось с десяток янычар.

Нас заметили. К пристани начали подтягиваться любопытные, наблюдая за двумя покорёженными кораблями, быстро приближающимся к суше.

— Говорить буду я. Остальные больше помалкивайте, — отрывисто велел нам Сидоренко, величественно возвышаясь на юте. — И турок на галеру не пускайте, как мы уйдём. Заметят, что гребцы не прикованные, крик поднимут, ломись потом в закрытые ворота!

Я нервно облизал губы, сжав руку на рукояти пистоля. Вот сейчас всё и начнётся. Лишь бы какой-нибудь форс-мажор все карты не спутал. В таких случаях любая мелочь может роковой оказаться и весь план кобыле под хвост засунуть.

Причалили. Спускаясь по трапу, краем глаза замечаю, пристроившегося сбоку Грязнова.

Вот ведь, старый хитрец! Решил лично присмотреть за своими инвестициями в спокойную и богатую старость! А ведь изначально он в нашу команду по захвату ворот не входил. Вон и Сидоренко недовольно на старика косится. Да только поздно уже. Назад не переиграешь!

Подходим к небольшой толпе, образовавшейся вокруг сошедших с другой галеры Сагайдачного с казаками.

— Я баш-эски Гизем, — развернувшись к Ивану, представился командир стоящих рядом янычар. — Анвар бей, — кивнул он на обозного старшину, — сказал, что ваша галера попала в бурю. Может, требуется помощь?

— Хвала аллаху, мы отделались лишь сломанными мачтами, — выпятив грудь, важно изрёк Сидоренко. — А появившихся пиратов помог отогнать Анвар-бей, да продлит аллах его дни, — величественный кивок в сторону Дорошенко. Тот поклонился в ответ, прижав руку к сердцу. — Он так быстро потопил их лодочку, что мне не пришлось даже вступать в бой, — Иван перевёл взгляд на янычара и продолжая играть в важного турка, соизволил представиться. — Я Ибрагим-паша. Повелитель вселенной султан Ахмед повелел мне доставить фирман достопочтенному Мустафе-паше, — казак потряс перед глазами янычара фирманом, изъятым мною в капитанской каюте. — Он в городе?

— Да, паша, — Гизем почтительно поклонился при виде султанского фирмана. — Я немедленно доложу о твоём прибытии, Мустафе-паше.

— Это ни к чему, — вальяжно отмахнулся рукой Сидоренко. — Я сам передам Мустафе-паше послание повелителя, да продлит аллах его дни.

— Ты прав, Ибрагим-паша, — тут же поддержал его Сагайдачный. — Приказы повелителя должны выполняться быстро и без проволочек. Если не возражаешь, я провожу тебя.

Сидоренко кивнул соглашаясь.

— Как прикажешь, паша, — не посмел возразить баш-эски — Я покажу дорогу.

Я, буквально, почувствовал, как напрягся Сидоренко. Отказать командиру янычар у него не было никакого повода, а между тем «провожу» от Гезима подразумевало и сопровождение его десятка янычар. Учитывая стражу у ворот и любопытных, которые обязательно там будут тереться, для нашей восьмёрки дел предстоит выше головы. А нет, не восьмерых. Грязнова-то я не посчитал. Так что хорошо, что он с нами увязался. Тут каждый боец на счету будет.

Не спеша идём через городской рынок, огибая лавки с товарами. Вокруг галдёж, суета, выкрики торговцев. На появление «важного» турка внимания, практически, не обращают. Разве что, толпа чуть раздаётся в стороны, пропуская наш отряд, да зазывалы со своим товарам поперёк дороги не лезут. Но хорошего в этом мало. Когда казаки к нам на выручку бросятся, им по пути через эту мешанину из людей и товаров прорываться придётся. И хотя толпа вооружённого сопротивления скорее всего не окажет, но самим фактом своего наличия продвижение запорожцам к воротам существенно осложнит; пытающиеся спасти свой товар купцы, мешающаяся под ногами детвора, мечущиеся в панике горожане. Быстро через этакий сумбур не прорвёшься.

Подходим к воротам. Возле раскрытых настежь массивных створок переминаются два янычара с фитильными ружьями в руках.

Это хорошо! Из них без зажжённых фитилей не выстрелишь. А времени их запалить, мы местным мушкетёрам точно не дадим. Да и ятаганы из ножен ещё успеть достать нужно. Совсем я смотрю тут мух не ловят, забыли как службу нести нужно. Но ничего. Вот мы разъяснительную работу и проведём.

Проходим в ворота. Напряжение достигает апогея. По договору с оставшимися на галерах, они бросаются в бой, как только мы исчезнем за воротами. Счёт пошёл на секунды. Оглядываюсь по сторонам и замечаю на стене ещё троих янычар с мушкетами. Чёрт, а вот это уже неприятно. У них время, хотя бы к одному выстрелу подготовиться, будет. И не достать их никак! Тут у ворот бы продержаться, а не по стенам лазить.

Ладно. Эту проблему мы как-нибудь решим. Не зря у каждого участника самоубийственной вылазки за поясом по паре пистолей засунуто. По всему войску собирали, только бы восемь пар колесцовых пистолетов добыть. Для этих игрушек огонь не нужен и бьют они практически без осечек. Вот с их помощью и попробуем этих воробушков на землю приземлить!

Хуже то, что внутри двора ещё с десяток бойцов в нашу сторону глазеют. И пусть, стоящие там воины совсем не янычары, да и вооружены кое-как, но численности нашим врагам они добавили, доведя его до соотношения один к двум.

— Э, шайтан! — останавливается Сидоренко, как только мы вошли во внутренний двор. — Я же забыл подарок для уважаемого Ибрагим-паши взять! — в отчаянии закачал он головой.

Горевал куренной атаман очень натурально, но при этом и головой крутить, оценивая обстановку, не забывал.

— Какой подарок? — недоумённо нахмурил брови Гезим и тут же обернулся назад, в сторону поднявшихся с пристани криков. — Что это там?

— А вот такой! — разворачивается к нему Сидоренко, вгоняя нож в горло.

Баш-эски обиженно забулькал, давясь железом и опускаясь к ногам своего убийцы.

И мир вокруг взорвался, резко ускоряя свой бег.

Рванув саблю, резко опускаю её на