Марина - Алия Амирханова

дума, Марина позвонила Тане и попросила приехать. Через сорок минут та уже входила в комнату.

– Что случилось? У тебя отошли воды?

– Только этого мне сейчас не хватало. Садись и слушай.

Таня послушно взяла стул и села напротив Марины.

– Моего мужа арестовали.

– За что? – Таня ахнула от неожиданности.

– За высказывания о свободе, о том, что евреев притесняют.

Таня горестно, закрыв рот ладошкой молчала. Она знала, что Лёня еврей, и то, как преследуют за смелые высказывания.

Марина специально представила Лёню, как борца за свободу. Это была существенная причина для того, чтобы никто посторонний не узнал об инциденте, и Таня сделает всё возможное, чтобы помочь Лёне.

– Танечка, у меня к тебе просьба. Позвони, пожалуйста, с уличного автомата по этому номеру, – она протянула подруге листок с номером. – Попроси Эдуарда Петровича. Скажи: от Марины. Когда он подойдёт, передай ему, что Лёню арестовали. Здесь, в Москве. …Ещё скажи, что я хотела бы с ним встретиться и кое-что рассказать. Это очень важно! Запомнила?

– Запомнила. А кто такой этот Эдуард Петрович.

– Тань, не задавай лишних вопросов. …Да, вот ещё… Скажи, что встретиться надо срочно, что я могу родить со дня на день. Скажи, что лучше встретиться прямо завтра или даже сегодня. Иди, Танечка, звони. Это надо сделать срочно. У тебя двушка есть?

– Есть. Маринка, а ты как сама?

– За меня не переживай.

– Ну, я пошла?

– Иди.

Приход двух мужчин, представившихся сотрудниками внешней разведки, серьёзно встревожил Марину. Она испугалась не за себя, а за Лёню. Наслышанная о репрессиях, о расстрелах почему-то стала думать о самом плохом. Её сердце разрывалось от страха за Лёню, и мысли работали в одном направлении: как ему помочь.

Эдуард Петрович, только он может спасти мужа. Лишь бы он был дома, и Таня передала всё, о чём я просила.

Мысли поехать к нему самой она гнала прочь, понимая, что за ней могут следить. Она и раньше понимала, что никто не позволит Лёне безнаказанно нелегально остаться в Союзе, но надеялась на чудо. Но чуда не случилось. Марина сходила с ума от волнения, и лишь беспокойство за ребёнка заставило её успокоиться и уснуть. Разбудил женщину стук в дверь.

– Марина, тебя к телефону, – стучала соседка Клава, которая уже вернулась с работы. Как оказалось, Марина проспала больше часа.

– Иду, иду!

– Здрасьте, – Марина вежливо поздоровалась с Клавой. – Спасибо.

– Да не за что. Понимаю, что с таким пузом к телефону не набегаешься, – поворчав соседка удалилась.

– Алло. …Да, я Марина. Какое платье? Ах, да, да… Заказывала. …Хорошо. Прямо сейчас и приеду.

Марина прошла в комнату за сумкой. Через минуту она уже спускалась по лестнице. На улице её окликнули.

– Марина?

Она стояла и крутила головой, пытаясь отыскать того, кто окликнул. К ней подошёл молодой красивый парень.

– Марина, это я вас звал, – он взял её под руку, и они пошли. – Я от Эдуарда Петровича. Мы сейчас с вами пройдём вон до той арки, а потом свернём в подворотню.

Через десять минут Марина уже сидела в машине “Волга” на заднем сидении. Рядом был Эдуард Петрович, и они ехали в неизвестном направлении.

– Мариночка, я рад тебя видеть, хотя то, что мне передали, очень огорчило. Расскажи, о чем ты хотела мне сообщить.

Марина старалась не плакать, чтобы всё было понятно. Она рассказала, что иностранный паспорт и другие документы Лёня оставил в камере хранения в Калуге. И как они пытались их забрать, и что из этого получилось. Марина рассказала и о тех двух в штатском в Калуге возле камеры хранения, и о том, как они пошли за Лёней, и про тот спектакль, который ей пришлось разыграть, чтобы отвлечь внимание от мужа. Эдуард Петрович мрачнел на глазах.

– Я сказала, что Лёня весь этот год не работал, потому что все остальные документы, кроме паспорта, я надёжно спрятала. Так, на всякий случай, – когда в Москву приехали.

– Девочка, моя ты хочешь сказать, что об этих документах никто не знает?

– Нет. Они провели обыск, не знаю, что искали, но ничего не нашли. Я спрятала надёжно. В тайник: он в стене, у самого пола.

– Мариночка, ай да умничка! Это хорошо, что у них только новый паспорт Лёни. Это очень хорошо. Они могут вернуться, когда никого не будет. Сейчас же едем назад, и ты отдашь документы Василию. Что-нибудь там ещё лежит?

– Да, деньги. Мы на кооперативную квартиру начали копить.

– Правильно сделали. Деньги тоже отдашь Василию. Небольшую сумму оставь в тайнике, остальное отдай. У меня сохранней будут. И вообще, опасное всё отдай. Надеюсь, что только Лёня вляпался в неприятнейшую историю, и тебя, Мариночка, всё это не коснётся. Ты поступила правильно, что сообщила мне. Сейчас тебя отвезут домой. Василий, езжай домой, – Эдуард Петрович обращался к водителю

– Марина, а когда тебе рожать?

– Вообще-то в августе, но боюсь, придется намного раньше. Эдуард Петрович, вы обо мне не беспокойтесь. Помогите Лёне, пожалуйста.

– Мариночка, я обещаю, что сделаю всё от меня зависящее. Ты успокойся и сосредоточься на родах. К тебе приедет наша хорошая знакомая. Бывшая няня моей жены, Лидия Яковлевна. Она поживёт с тобой до родов и после.

– Не беспокойтесь. Я и сама справлюсь.

– Мариночка, это не обсуждается.

Пока возвращались, Эдуард Петрович сделал пару звонков. Он узнал, куда увезли Лёню.

– Всё, Мариночка, ты выйдешь здесь, пойдёшь домой вместе с Василием и передашь ему документы и деньги. Лидия Яковлевна скоро приедет.

Марина, как и договаривались, отдала документы и основную часть денег Василию, оставив только небольшую сумму. Она и их хотела забрать из тайника, но Василий не разрешил.

– Марина, пустой сейф вызовет вопросы. А так всё понятно, что для хранения денег… До свидания. Всего вам хорошего.

– До свидания.

После прощания с Василием у Марины на душе полегчало, вспомнился малыш, и что она не ужинала. Решила пожарить яичницу с колбасой. Не успела доесть, как приехала Лидия Яковлевна. Высокая, дородная женщина с грудным голосом. Ей было шестьдесят, но выглядела моложаво. Короткая стрижка, выразительные черты лица.

– Мариночка, как я рада тебя видеть!

Они обнялись.

– Смотрю, ты кушаешь. Очень хорошо. Я тебе котлетки с гречкой привезла.

Женщина принялась суетиться, доставая из сумки кастрюльку с едой.

– Лидия Яковлевна, не беспокойтесь. Я вот себе яичницу пожарила. Наелась. Давайте, и вам приготовлю.

Марина встала.

– Ну, что ты, милая! Я сыта. Если не хочешь, то я кастрюльку в холодильник поставлю. Попозже поешь. Ты должна есть за двоих. Не забывай об этом.