Марина - Алия Амирханова

– Началась в 1929 и длилась десять лет. …И даже тогда Америке было легче. Ничего разрушено не было. Люди остались на предприятиях… Они, правда, потеряли свои сбережения. Но всё- таки им было легче. …Мариночка, Советский Союз – великая страна. Я вернулся сюда через восемь лет. Изменения в лучшую сторону колоссальные! Я общался с вашими учёными. Они – кладезь знаний и гениальных идей. Было разрушено девяносто процентов предприятий. …Вы всё восстановили и понастроили ещё много чего.

– Ты, знаешь, Лёнечка, я слушала людей… Ну, там у Тани. Они были недовольны жизнью в СССР и очень хотели уехать. …Обижались, что их не выпускают. …Я, конечно, понимаю у них там новая Родина, но всё же, там действительно лучше?

– Знаешь, Мариночка… Давай не будем больше про Америку. Наша с тобой Родина – это Советский Союз. Мы теперь вместе, и всё будет хорошо.

– Надеюсь.

Павлу Леонид понравился. Они, конечно, не были достаточно хорошо знакомы, но сразу Павел отметил образованность, воспитанность Лёни и искренне порадовался за Марину, не преминув сказать об этом Глебу. На что тот отреагировал очень раздражённо. На свадьбе Глеб изрядно выпил, и теперь Павел был вынужден поддерживать его под руку и вдобавок выслушивать бесконечное недовольство, что такая замечательная девушка досталась какому-то там еврею, без серьёзного образования, без перспектив в жизни. Устав терпеть раздражение брата, Павел в сердцах бросил.

– Тебе то что за дело?

На что Глеб отчаянно ответил.

– Люблю я её!

Павел был шокирован подобным откровением, но, списав всё на опьянение, не придал признанию брата никакого значения.

Марина с Лёней, счастливые, уехали в город Калугу. Во-первых, нужно было забрать прежние документы Лёни, которые он спрятал в ячейке камеры хранения на вокзале. Во-вторых, решили пока пожить в этом городе, а там видно будет.

Камеры хранения в Калуге была весьма ненадёжные. Ячейки закрывались на ключ, с замками, которые можно было открыть шпилькой для волос. Администрация города давно собиралась заменить их на новые, но всё как-то не находилось средств или желания. И вот, наконец, появилось и то, и другое, и администрация дала указание, чтобы сменили старый блок замков на новый.

А ещё месяц назад, до этого, повесили объявление, где чёрным по белому было написано, что пользоваться ячейками камеры хранения нельзя, ибо их скоро будут менять. Лёня так торопился в Москву к Марине, что не обратил внимания на объявление, и спокойно оставил свой иностранный паспорт и диплом об окончании университета – в ячейке. Он прекрасно понимал, что наличие иностранных документов при нём чревато серьёзными осложнениями. Со спокойной душой он принялся добираться до Москвы, останавливая попутные машины.

А в один прекрасный день после того, как Лёня спрятал в ячейку камеры хранения свои документы, пришли рабочие и вскрыли все ящички. За их работой наблюдал специально приставленный милиционер – защитник прав граждан, на случай обнаружения какого-либо содержимого. Лишь две ячейки не были пустыми. В одном находилась женская кофточка, в другом – документы Лёни. Содержимое обоих ячеек при свидетелях было описано, и милиционер хотел было забрать их с собой, но, поняв, что документы иностранного государства, решил перестраховаться и до получения специального распоряжения запретил разбирать остальные ящички, и даже заставил рабочих привести всё в первоначальный вид. Иностранные документы он тоже оставил на месте, обязав дежурившего на вокзале милиционера присматривать за камерой, и того, кто придёт за документами, задержать.

Из Москвы прислали радиограмму: «Документы не трогать. Организовать постоянную слежку с целью задержания объекта, который придёт за ними». Лёню уже серьёзно искала милиция.

Был солнечный день. Ничто не предвещало беды. Счастливые, Марина и Лёня приехали в Калугу утром и первым делом пошли на вокзал. Как только они вошли в зал ожидания, Марина забеспокоилась. В груди появилось волнение, что-то её беспокоило, хотя она не могла понять, что конкретно. Её женское сердце чувствовало беду.

– Лёнечка, вместе нам идти нельзя. Ты иностранец, за тобой могли следить, – Марина говорила шёпотом.

– Ну, ты, Маринка, даёшь! Надо же такое напридумать! Делать им нечего, что ли, за мной следить? И потом, я бы точно милиционера заметил.

– Они в штатское переодеваются. Ты их ни за что не отличишь от простого гражданина. Они так специально делают, чтобы не привлекать к себе внимания. Я тебе случай расскажу, свидетельницей была… Когда наши ввели войска в Чехословакию… Слышал о таком инциденте? – Марина с некоторым превосходством посмотрела на Лёню, показывая свою политическую осведомлённость.

– Конечно, слышал, – Лёню это ничуть не восхитило.

– Так вот, на Красной площади в Москве несколько человек пришли и рассевшись прямо на брусчатке развернули плакаты с призывами остановить это безобразие. Но выражать своё несогласие им пришлось недолго. На них набросились люди в штатском. Они стали отбирать у них плакаты, рвать их, избивать митингующих, а потом вызвали милицейские машины и всех увезли. Я видела всё это своими глазами.

– Мерзавцы, что сказать… Что ты там делала? Тебя же тоже могли арестовать, – Лёня был встревожен не на шутку.

– Не обо мне сейчас речь. Я про людей в штатском.

– После того случая тебе они везде мерещатся.

– Не смейся, Лёнечка. Ты иди один, а я понаблюдаю за обстановкой.

– И что ты сделаешь? – Лёня уже улыбался открыто. – Не бойся. Никто за мной не следит. Пошли.

– Нет. Иди один. Забери документы и сразу уходи. Встретимся на улице. Жди меня у входа. …Подожди. Если произойдёт что-то непредвиденное, к ячейкам не подходи. Просто сразу выходи на улицу. Понял?

– Понял, товарищ командир.

– Ко мне тоже не подходи. Понял?

– Понял.

– Иди.

С улыбкой на лице Лёня пошёл в сторону камер хранения.

Марина медленно шла за ним, но держалась в сторонке, зорко наблюдая за присутствующими. Был рабочий день, и людей было мало. Её внимание сразу привлекли к себе два здоровых парня. Они стояли возле киоска близко к друг другу. Оба с газетами в руках. Они ей сразу напомнили тех, с площади. Почти одного возраста, и одеты даже похоже. Оба в кепках, как и те. Лёня приближался к залу, где размещались камеры хранения, и когда уже стало понятно, что он может войти туда, парни убрали газеты и двинулись с места. Они объединились и медленно пошли за Лёней. Всё было очевидно. Марина была в отчаянье. Не зная, как сообщить об опасности Лёне, она вдруг со всех ног бросилась к этим двум парням и с разбегу врезалась в них. Молодые люди, не ожидавшие такого натиска, еле устояли