Таинственное убийство Линды Валлин - Лейф Перссон

— Я не из ее поклонников, — признался Адольфссон, — если тебя как шефа это интересует. Замужем за полицейским, а относительно его я предпочел бы воздержаться от оценок. Он работает в отделении участковых в Кальмаре, а с такими лучше не связываться.

— Наше немного предвзятое отношение к коллеге Сандберг, пожалуй, связано с тем, что она в свое время заявляла на нас обоих по поводу превышения должностных полномочий, — констатировал фон Эссен. — Мы якобы избили задержанного, который оказался одним из ее малолетних подопечных. Это было весной.

— И что он натворил тогда? — спросил Бекстрём.

— Не он, а она, — уточнил Адольфссон.

— Она попыталась укусить барона за палец, когда мы собирались посадить ее в машину, а поскольку она ВИЧ-инфицированная, я посчитал, что лучше всего связать ее и надеть ей намордник, — сказал он.

— Не знал, что у вас есть намордник в автомобиле, — сказал Бекстрём. — Весьма практично.

— Я снял свою куртку и обмотал ей вокруг головы, — объяснил Адольфссон. — Даже у гадов из отдела внутренних расследований не нашлось никаких претензий.

— Сейчас мы поступим так, и ни слова никому за пределами этой комнаты, — сказал Бекстрём. Он снял ноги с письменного стола и наклонился вперед с целью подчеркнуть важность того, что собирался сообщить.

31

Сконе, суббота 19 июля — воскресенье 20 июля

Уже в начале недели шеф Государственной криминальной полиции прилетел в Сконе с целью лично возглавить охоту за одним из самых опасных преступников страны. Сумасшедшим из Далбю, устроившим там настоящую бойню, который с большой долей вероятности также мог оказаться серийным убийцей. С целью находиться как можно ближе к району поисков, то есть к Далбю и его окрестностям, где устроили свою базу его верные помощники из Национального спецподразделения, он нашел себе прибежище в Гранд-отеле в Лунде.

Там ему сначала попытались навязать апартаменты Фритьофа Пирата Нильссона (надо же до такого додуматься), но, когда он, не стесняясь в выражениях, объяснил, что приехал не отдыхать, а выполнять свой тяжелый долг, ему взамен выдали ключи от двойного номера с ванной.

«Чертовы гражданские, откуда им знать, что такое чрезвычайная ситуация», — разозлился Нюландер.

А поздно вечером в субботу с ним, к сожалению, случился небольшой инцидент.

Он сильно устал, проведя пятнадцать часов «в поле» на ужасной жаре, опять же не обошлось без обязательных застолий (ведь на пустой желудок много не навоюешь), и перед тем, как отойти ко сну, естественно, решил проверить служебное оружие. Само собой, попытался извлечь патрон из ствола, хотя, возможно, наоборот, загнал его туда (ответ на этот вопрос так и остался открытым), но в результате произошел случайный выстрел, и пуля попала в зеркало в его ванной комнате. Поскольку зеркало особо не пострадало, Нюландер почистил зубы, взял пистолет и положил под подушку, как делал обычно, если ему приходилось ночевать где-то по службе. А затем забрался в постель и уже стал засыпать, когда раздался ужасный стук в его дверь.

К несчастью, оказалось, что злополучная пуля попала в телевизор в номере за стеной. С соседом случилась истерика, и с дикими криками, одетый только в трусы, как у Дональда Дакка, он примчался к стойке дежурного администратора. Персонал отеля сразу же позвонил в полицию и, помимо всего прочего, рассказал о «неистовой стрельбе в комнате шефа Государственной криминальной полиции», а уже через две минуты на месте были две патрульные машины из участка в Лунде, и на всякий случай пикет из Мальмё также находился в пути.

Затем ситуация полностью вышла из-под контроля. И пусть Нюландер сам спокойно и методично рассказал, что же на самом деле произошло, и рекомендовал всем вернуться на свои места, его никто и слушать не хотел. Местные коллеги просто-напросто оказались недостаточно хорошо профессионально подготовленными, чтобы справиться с возникшей ситуацией. Они забрали у него служебное оружие и доставили его самого в полицию Лунда, хотя на дворе стояла глубокая ночь. И, только допросив надлежащим образом, наконец отвезли назад.

— Я вынужден буду подать рапорт об этом, — сообщил Нюландер, вперив взгляд в командира пикета, когда его высадили из микроавтобуса перед входом в отель.

— Ради бога, Нюландер, — сказал командир, растягивая слова на сконский манер. — Только пообещай не создавать нам больше проблем.

Уже на следующее утро поиски расстрелявшего свадьбу сумасшедшего увенчались успехом. Он лежал в обычном рыбацком сарае около Охуса, и нашел злодея владелец постройки, а не спецподразделение, поскольку в том районе его никто не собирался искать. Судя по запаху и личинкам мух, он находился там уже несколько дней.

— Этот идиот, похоже, вставил ствол в рот и нажал на спуск, — подвел итог заместитель Нюландера по оперативной работе.

— Позаботьтесь, чтобы у него взяли пробу ДНК, и известите коллег в Векшё об этом, — распорядился Нюландер.

«Черт бы побрал этих деревенских полицейских, — мысленно проворчал он. — Обо всем приходится заботиться самому».

32

Векшё, воскресенье 20 июля

Поздно вечером в воскресенье Кнутссон и Торен постучали в дверь номера Бекстрёма в отеле. Коллеги в Стокгольме получили первые данные по мобильному телефону стажера полиции Эрика Роланда Лёфгрена.

— Они занимались им в выходные? — удивился Бекстрём.

— Хотят ведь иметь сверхурочные, как и все другие, — съязвил Кнутссон.

— Он еще здесь или куда-то сбежал? — спросил Бекстрём.

«Надеюсь, этот идиот пустился в бега», — подумал он и неожиданно почувствовал хорошо знакомое возбуждение.

— Судя по разговорам, он, похоже, находится на острове Эланд начиная с середины недели, — сказал Торен. — До этого вроде бы болтался здесь, в Векшё.

— Самые последние звонки проходили через вышку около Мёрбюлонгы, — объяснил Кнутссон. — У его родителей летний домик поблизости, выходит, он сидит там и греет пузо на солнце.

— И вы узнали что-нибудь интересное? — спросил Бекстрём. «Идиоты! Зачем такому, как Лёфгрен, понадобилось бы загорать?»

— Будь уверен, — сказал Торен с восторженной миной.

— Судя по всему, да, — подтвердил Кнутссон и улыбнулся.

— И что тогда? — проявил нетерпение Бекстрём. — Или это тайна?

— Коллега Сандберг, похоже, охотилась за ним несколько раз, — констатировал Торен. — Сначала в тот день, когда убили Линду.

— Ну, — Бекстрём вздохнул, — здесь же нет ничего странного, ведь именно она допрашивала его по телефону.

«Чистые дебилы», — подумал он.

— Мы тоже сначала так решили, — признался Торен.

— Пока не копнули немного глубже, — объяснил Кнутссон.

— Вот как, — сказал Бекстрём угрюмо. «Кем они себя, черт побери, возомнили?»

Согласно написанному коллегой Сандберг отчету, 4 июля между 19.15 и 19.35 она допросила по телефону полицейского стажера Эрика Роланда Лёфгрена.

— Она звонила ему на мобильный. Вероятно, со своего настольного аппарата в здании полиции в Векшё, поскольку соединение проходило через их коммутатор, — сказал Торен.

— Я не настолько тупой, — проворчал Бекстрём. — В чем проблема?

— Разговор слишком короткий, — сообщил Кнутссон и хитро посмотрел на Бекстрёма. — Он закончился уже через четыре минуты. В 19.19.

— Ну и что, — парировал Бекстрём. — Скорее всего, он просто попросил позвонить ему на обычный телефон. Плохая связь, возможно, аккумулятор садится. Откуда мне знать.

«До чего же глупы бывают люди».

— Вы проверили его стационарный аппарат? — добавил он.

— С ним сейчас разбираются, — ответил Торен. — Он подключен к сети Телиа и установлен в его студенческой комнате. А та, в свою очередь, находится в большой вилле на Докторсгатан в центре Векшё, которой владеет частно практикующий врач. Возможно, какой-нибудь бывший коллега его папаши, но за телефон платит не сам парень, а его отец, поэтому не так просто получить разрешение.

— Тогда пусть они разбираются с ним, — сказал Бекстрём. — В чем другая проблема?

Коротко говоря, проблема была следующая. Уже в 19.20 кто-то через коммутатор здания полиции снова позвонил Лёфгрену на его мобильник, но не получил ответа. Затем имели место еще пять попыток связаться со стажером с того же исходящего номера, и во всех случаях, судя по времени, они упирались в автоответчик. Последняя попытка была предпринята сразу после полуночи. В течение следующих пятнадцати суток мобильный телефон Лёфгрена принял еще десять звонков, проходивших через полицейский коммутатор. Все, вероятно, остались без ответа.

Вдобавок ко всему коллега Сандберг также пять раз звонила ему со своего служебного мобильного и также, похоже, не добилась успеха. В конце концов она набрала его еще раз со своего личного мобильника.