Таинственное убийство Линды Валлин - Лейф Перссон

Когда Олссон закончил выступление, Ларс Мартин Юханссон подошел и поблагодарил его. Не только от себя лично, но и от всех других.

— Никогда большинству из нас не приходилось выслушивать такое количество ахинеи от одного-единственного коллеги за столь короткое время, — констатировал Юханссон с присущей ему прямотой. Он также попросил Олссона, если тому понадобится какая-то помощь с подобной ерундой в будущем, больше не беспокоить Юханссона и его сотрудников.

В пятницу двадцать восьмого мая кандидат философии Лиза Маттей представляла свою докторскую диссертацию на кафедре практической философии Стокгольмского университета. Ее сочинение носило название «В память о жертве?», и знак вопрос в конце был именно тем, о чем, собственно, шла речь. О тайных посланиях, скрытых в описаниях средствами массовой информации так называемых сексуальных убийств женщин, которые диссертант выбрала, чтобы проанализировать их с точки зрения гендерной концепции.

О классической семиологической связи между выражением и его содержанием и о той странной ситуации, когда за последние пятьдесят лет имена почти двухсот женщин стали нарицательной «составляющей» сексуальных убийств, оборвавших их жизнь. Начиная с убийства Биргитты, убийства Герды, убийства Керстин и убийства Уллы, если называть четыре известных всей стране страшных преступления пятидесятилетней давности, и кончая последними, имевшими место в новом тысячелетии: убийством Кайсы, убийством Петры, убийством Йенни… убийством Линды.

О том, что убитые, в сущности, превратились из женщин во плоти в медийные символы, согласно принятой семиологической терминологии.

Символами чего же они являлись? Что объединяло их более, чем способ, которым их убили и который детально описывали в массмедиа а потом, наконец, предали относительному забвению в истории шведской криминалистики? Конечно же все упиралось не только в половую принадлежность. Хотя имена мужчин ведь никогда не использовались в качестве «составляющих» для обозначения убийства конкретного лица, причем совершенно независимо от мотива, сексуального или какого-то другого. Для такой чести явно недостаточно было родиться просто человеком, а нужно было быть именно женщиной, причем не всякой, а определенного возраста. Самой юной из них между тем было только пять, когда ее изнасиловали и задушили, но, за исключением дюжины проституток, ни одна из них не была старше сорока. Мотив преступника и способ его действия также не давали исчерпывающего объяснения. Количество женщин, которых убили за то же самое время по причине наличия у преступника сексуального мотива (или если то, что он сотворил со своей жертвой, указывало именно на такую движущую мотивацию), составляло около пятисот за тот же период.

Лиза Маттей задала себе естественный вытекающий отсюда для любого думающего человека и женщины-полицейского вопрос. Что заставляло прессу игнорировать шестьдесят процентов всех убитых на сексуальной почве женщин?

Многие из них выглядели слишком старыми. Самой старшей было больше девяноста, когда ее изнасиловали и забили насмерть обухом обычного топора. Многие жили в ужасных социальных условиях. Спали вместе с опустившимися на дно общества мужчинами. Во многих случаях их убийц поймали сразу же или по горячим следам, и их историям, с точки зрения СМИ, недоставало драматизма.

Они оказались не слишком привлекательными, чтобы большинство газет восприняли их как достойный товар. Не очень хорошие фотографии. Не особенно сенсационные тексты. Слишком банальные сюжеты. Они просто-напросто не годились.

По какой-то причине Лиза Маттей посвятила свою диссертацию почти двумстам женщинам, фамилии которых в конце были перечислены в алфавитном порядке. Первую звали Анна, а последнюю Оса, и их обеих, как и всех прочих сто девяносто восемь, средства массовой информации упоминали в свое время в связке со словом «убийство».

«Хотя меня саму зовут Лиза, я просто Лиза Маттей, — подумала Лиза Маттей, когда в последний раз нажала клавишу на своем компьютере. — Мне тридцать два года, я — инспектор полиции и скоро стану доктором философии».

Примечания

1

ВИКЛАС (VICLAS, Violent Crime Linkage Analysis System) — система коррелирования насильственных преступлений, впервые примененная в Канаде.

2

Ты будешь первой, кто узнает (англ.).

3

Я знаю своих людей (нем.).

4

Восхищен (фр.).

5

Давно не виделись (англ.).

6

Один на дорожку (англ.).

7

Счастливчик (англ.).