Между небом и морем - Карина Вран

тверди в океане тьмы. Миг: рукотворный шторм, гигант качает «чудо-остров», по которому смешно бегут «букашки» — игроки. Каменные стелы, осыпающиеся каменной пылью, и глаза, глаза, глаза…

Легкое художественное допущение, и в воздухе над одним из краев островка возникает зеркало. Из зеркала к фигуркам тянется туманная загребущая рука.

Закончила картину Ника за полночь. Окинула гордым взглядом: хорошо вышло с наслоением этапов. Для живописи. В бою это было бы страшно. Пол качнулся, вы бежите. Только достигли относительно безопасной зоны, как туманная лапища делает «хвать».

Она оставила масло на просушку. И потопала собирать с веток игровой площадки спящих попугаев. Свет у них был настроен по таймерам. С такой-то безалаберной хозяйкой таймер — полезнейшая вещь.

— Висит груша-птюша, нельзя скушать.

«Груши» встрепенулись, сонно и тихонько щебетнули: мол, третий сон видим, а тут ты со своими хваталками. Хорошо еще, не туманными. Вероника покачала головой. В очередной раз поразилась: как такие крохи не боятся людей-громадин? Где там в них помещается столько храбрости и доверия?

Найти ответ почему-то казалось ей очень важным. Хоть и едва ли достижимым.

Восхождение встречало Хэйт рассветом, нежным и прозрачным. Художница твердо знала: чтобы получить небесно-голубой, необходимо смешать три части чистого синего с одной частью белого. Синий плюс красный в равных долях дадут фиолетовый.

Здесь белого «подмешали» больше: небеса манили воздушностью, прозрачностью. И к фиолетовому тоже прибавили белизны, высветлили до нежнейшего глициниевого. Затем увеличили долю красного: так появился лиловый. Пустили в небесное плавание белоснежные перышки облаков. И припудрили всю эту красоту лавандовым.

Небеса манили: коснись нас, взлети и останься. Как такому зову противиться? Проще всего в рассветную высь можно было подняться по Лестнице в небо. Хэйт зашла в игру пораньше, и могла себе позволить сначала пройти этап эвента, в уже потом переключиться на остальные активности.

В качестве противников на сей раз ей достались летучие мыши. Система явно тяготела к летающим монстрам в качестве противников на Лестнице в небо. Стрекозел, воздушные змеи, летучие мыши… Ну, или это именно Хэйт так везло.

Два этапа пролетели и не заметили. Ровно, как и накануне. Финальный противник Крикун Веспер уже повеселее оказался. Бой он начал…

«Ни за что не догадаетесь из имени, ага», — Хэйт бы поморщилась, если б могла.

С крика начал бой упитанный летучий мышиный царек. Или на что там еще намекала зубчатая корона на шерстистой голове мыши? Крик вешал остолбенение на две секунды. И это было неприятно, потому что тратить очищающее пламя в первые же мгновения схватки главе Ненависти не хотелось.

Тварь сопротивлялась тьме и воздуху, плюс частичное игнорирование атак стихии земли. Видимо, речь о тех, что проходят непосредственно на поверхности, вроде трясины. Летучая мышь буквально выше этого.

Веспер уязвим к свету и огню. Боится к стрел и устойчив к дробящему. Последнее, возможно, по причине маневренности: поди, допрыгни до этой летучки. Мало здоровья, значит в атаке мышинда сильна.

И быстра: несколько взмахов крыльями, разгон, укус… Геро перехватывает летучую пакость. Двадцать пять процентов сопротивления всем негативкам — это много. Это очень хороший шанс избежать контроля и закрыть своим телом (тушей) хозяйку.

Раз спал дебафф, надо помочь защитнику: Хэйт отправляет в полет шпильки, одну за другой. Только затем переходит к скиллам. Этот бой лучше закончить быстрее, не растягивать сомнительное удовольствие. У художницы довольно чувствительный слух. Если пение птиц ей приятно, то этот ор с уходом в ультразвук почти взрывает мозг.

Мышь будто слышит мысли противницы: опять верещит, но на другой тональности. Воздух вокруг Крикуна и Геро будто бы вскипает. Карминно-красные пузыри разбухают и лопаются, выжигая здоровье гидре мрака. Полбеды: тварь «вампирит» посредством этой ауры. Около половины хп, что теряет Геро, восстанавливаются из потерянных Веспером.

Окаменение: если пройдет, может сбить ауру. При условии, что это у Веспера поддерживаемое умение. Сопротивление!

— От ты ж… со-противный, — кривится и фырчит от негодования художница.

Она ведь в разноцветье небесном, а то увеличивает эффективность заклинаний стихии земли на пятьдесят процентов. И бонус от каменного сердца туда же, еще пять. А коронованной мыши хоть бы хны.

Огоньки, ядовитая пыльца, каменный кулак — Хэйт не стесняется в заклинаниях. Но в область действия ауры не рвется. Еще не хватало подпитать летуна своим здоровьюшком.

Регенерацию Геро, терять его так глупо в планы хозяйки не входит. Не будет же эта тварь безостановочно высасывать хп из питомца. И верно: краснота блекнет, растекается напоследок кровавой лужицей по полу.

Мерзость визжит, как в начале. Только теперь остолбенению противится Хэйт. Шпильки вернулись: отлично, летите в шерстяное тельце, драгоценные. Сблизиться — теперь уже можно — пустить в ход косички.

Совместное приключение с Осенним ветром лишний раз доказало одно вычисление Кена. Эльф-умник заверял, что после самых мощных атак есть хотя бы секунда-другая, когда враг не сопротивляется. Разработчики не создают непобедимых монстров. Шанс одолеть самого неудобного противника есть у каждого. Надо только выхватить этот шанс.

Веспер ухитрится крикнуть еще разок, но его это уже не спасет. Победный удар нанесет даже не Хэйт, а Геро. Множественный укус коронованными (в его доспехе-украшении обруч с камнем, как разновидность короны) головами оборвет жизнь коронованной мыши.

— Молодец, так его, — похвалит ручного монстра Хэйт. — А то ишь, разорался тут.

И без всяких ожиданий дотронется до клубка дыма с лутом. В самом деле, сколько можно? Умение «воспарить» ей на Лестнице в небо дали, каменное сердце вручили. Еще и фейерверком одарили, чтобы скучно не было.

— Это шутка такая? — в руке останется карминно-красный шарик.

— Значит, вас чуть не выперли, — Маська потрясла хвостиками в знак недовольства. — Если бы Спиритус не спас положение, сегодня вы бы даже не пошли в Багровую Лилию?

В Обжорке, как и всегда, был назначен общий сбор. Пока что собрались лишь самые ранние ласточки. Это ли не повод поболтать тем, кто явился раньше других?

— Верно, — Рэй кивнул. — Идея призвать суккубу, когда нам уже слишком явно намекали, что пора бы приглядеться к их цветочкам повнимательнее, была — огонь.

Никто из парней не рвался «рвать цветы» в столь сомнительном заведении. И разделяться тоже. Во внутренние помещения попасть хотелось, но рабочих идей не было. Даже у штатного умника Кена — то был слишком новый и не просчитываемый опыт.

— Спиритус — красавчик, — кивнула гнома. — Бесспорно.

— Если ваши малышки окажутся так же горячи, как моя, — убийца очень похоже спародировал голос чернокнижника. — То приводите их всех! А суккуба у него миниатюрная, но при этом все атрибуты демона-соблазнительницы при