Причастие мёртвых - Наталья Игнатова

И Эшива еще… Хасан услышал шум подъезжающей машины. По крайней мере, она не опоздала. До рассвета не так много времени. Четырехчасовой перелет съест большую часть ночи, по прибытии нужно будет еще добраться до дневки, а на востоке светает раньше, чем здесь.

Он не стал ждать, пока Эшива подойдет. Поднялся в салон. Раздвижные двери, отделяющие спальный отсек, были открыты, и Хасан помянул и цыган, и нечистого, когда увидел, что Заноза не потрудился поменять интерьер. А ведь ему на чистом английском было сказано: «убери эти чертовы гробы и верни нормальные койки!»

Хорошо, что этот перелет не подразумевал дневки.

Хасан не был суеверным, и не мог отказать гробам в комфорте, во всяком случае этим гробам. А еще они были безопасны. Надежно закрывающиеся, водонепроницаемые ящики из композитных материалов, которые подарили Занозе его друзья, и из-за изготовления которых, возможно, был отложен старт какого-нибудь лунного зонда. Но Хасан считал, что они нелепы.

Заноза был с ним полностью согласен. Но Занозу гробы как раз нелепостью и радовали. Пожалуй, по возвращении, нужно будет пересмотреть взгляды на воспитание.

— Здравствуй, дорогой, — сказала Эшива из-за спины. — Их все еще три? Как мило! Почему ты не выкинул один?

— Оставил для Мисато.

Выражения лица Эшивы он не видел, однако затянувшаяся пауза сказала, что удар попал в цель. В нормальной ситуации женщин нельзя расстраивать без необходимости, их разум слабее, они не могут достойно ответить, они вообще никак ответить не могут. Но с Эшивой ничего не бывает нормально.

Хасан обошел ее и сел в свое кресло. Взял книгу.

— Она в Чикаго, — сказала Эшива и уселась напротив, — ты ее сам туда отослал. Я даже слышала, ты в нее стрелял.

— Не я. Заноза.

Еще не хватало, чтоб он стрелял в соплячку, которой и трех лет после смерти не исполнилось.

— Заноза бы ее убил.

Хасан поднял взгляд и пару секунд разглядывал Эшиву с некоторым даже интересом. Заноза, значит, убил бы, а он нет?

Эшива сжала стоящую на коленях сумочку, взгляд сквозь вуаль метнулся к лежащей на стойке сабле.

— Ты бы зарубил. Только Заноза умеет убивать вампиров пулями.

Хасан пожал плечами. Спорить он не собирался. Заноза стрелял в Мисато, так они и познакомились, но если Эшива не знает этой истории, значит, ей и незачем ее знать. И подавно ей незачем знать, что это Заноза отослал Мисато в Чикаго.

Двухсотлетняя Эшива соперничала с трехлетней Мисато за расположение мальчика, у которого в жизни не было ни одной женщины, а после смерти — две за сто лет.

Кто поймет этих баб?

Выкинув обеих из головы, Хасан вернулся к книге.

Аэродром, на который сел их «Гольфстрим», тоже был частным. Не так хорошо замаскированный, зато отлично охраняемый, он располагался в живописном месте — среди лесистых холмов, скрывающих вид на город, защищающих от городского шума. Электрическое зарево за холмами заливало половину неба, но за исключением этого казалось, что немногочисленные службы да несколько автомобилей — единственные признаки цивилизации этого дикого северного края.

Машины подали прямо к трапу. Два «Мерседеса»: седан для мертвых, минивэн для живых. Европейские машины — тоже традиция, и тоже с давних времен. Рональд Юнгблад, тийрмастер, заявлял, что выражает таким образом свое уважение к европейскому происхождению Занозы. Заноза шипел, что Юнгблад не только не поддерживает отечественный автопром, но даже демонстративно его игнорирует. Хасан был почти уверен, что мистера Юнгблада забавляет шипящий Заноза. И, в общем, все оставались в выигрыше, потому что хорошие европейские машины лучше хороших американских, а смотреть на Занозу, когда он злится, и впрямь забавно.

Встречавший их вампир представился Беном Джерниганом, с подобающей вежливостью выразил радость, которую доставил тийрмастеру визит таких дорогих гостей, передал приглашение остановиться на дневку в резиденции и справился о предпочтениях относительно ужина.

Формальности. Приглашение было получено давным-давно, еще в двадцатые, и сейчас хозяин тийра лишь подтверждал его. Ну, а что до предпочтений, так они не менялись десятилетиями. Хасан всегда предпочитал брюнеток за тридцать, Эшива — блондинов от пятнадцати, а Заноза — шляться по помойкам и есть кого попало. То, что он называл помойки клубами ничего не меняло, потому что собирались там преимущественно отбросы.

— Рональд по-прежнему душка, правда? Такой интеллигентный, такой воспитанный. Не представляю, как он столько лет удерживает тийр, — щебетала Эшива, усаживаясь в машину. Щебетала с такой искренней непосредственностью, что не поверил в нее только Хасан.

Джерниган заметно занервничал. «Душка» Рональд захватил эти земли большой кровью, и удерживал железной рукой, по слухам, не без помощи колдовства. Вряд ли он наказывал за нелестные отзывы в свой адрес, но в том, что он слышал их все, и все запоминал, Джерниган, кажется, не сомневался. И то, что слова Эшивы походили на комплимент, не имело значения.

Эшива могла себе позволить говорить о Рональде все, что заблагорассудится, но Джерниган не знал об этом, значит, не знал, кто она, значит, о захвате тийра в двадцатые он только слышал, и только сказки… значит, с большой вероятностью верил в слухи о колдовстве. Тем лучше. Хасан в двадцатые, вообще, был еще жив, но начиная с девяностых немало поспособствовал Рональду в удержании тийра, и в создании репутации колдуна, так что ему совсем не улыбалось столкнуться с кем-нибудь хорошо осведомленным. С одной стороны, хорошо осведомленные хорошо понимают, что многословие опасно. С другой, осведомленность плохо уживается с молчанием. А Джерниган если что и расскажет, так единственно лишь, что хозяин принял у себя какого-то турка со старой кровью и идиотку с красивым бюстом. Ничего интересного — Рональд Юнгблад был известен гостеприимством. Действительно ведь, если забыть о слухах и репутации, он — воплощенное обаяние и воспитанность. Настоящий джентльмен, по словам Занозы.

Занозе ни слухи, ни репутация, ни кровища, которой они с Рональдом и Эшивой залили город в двадцатые, не мешают отдавать должное хорошему воспитанию. Не может он упустить такого повода повыделываться и поязвить. И, наверняка, порой только воспитание и мешало Рональду подвесить паршивца за яйца на каком-нибудь из многочисленных городских шпилей, чтоб поразмыслил до рассвета о своем поведении.

Настоящий джентльмен, этого не отнимешь.

Младше Эшивы, но старше Занозы и Хасана, Рональд получил афат во время гражданской войны. Южанин — фехтовальщик, стрелок, почти аристократ, он не досадовал на то, что мир постоянно и очень быстро меняется, однако сохранял верность старым пристрастиям и привычкам. Как все они. Как все мертвые. Даже Эшива, как бы ни старалась скрыть патриархальное воспитание и манеры настоящей леди, не может делать это долго. Soydur, çeker[27]. И особняк, в котором располагалась резиденция, отвечал всем представлениям о красивых домах, сложившимся в середине девятнадцатого века. О больших красивых домах.