Рождественский Клаус - Энн Айнерсон

для обуви, если они станут опасностью споткнуться, или мне просто придется отточить свои навыки уклонения, — говорит он, уголки его губ приподнимаются в улыбке. — Рождественская музыка в октябре? Я полностью за, если только елка тоже появится пораньше. И не волнуйся. У меня есть ролик для чистки одежды и дополнительная подушка, которую может взять Уинстон. Так что скажешь?

Я запрокидываю голову, моргая, глядя на него в недоумении.

Я на распутье, тяжесть решения давит на мою грудь. Как я это вижу, есть два варианта. С одной стороны, у меня есть шанс сделать прыжок, оставив позади комфорт Старлайт Пайнс и рискнув отправиться в будущее, которое неопределенно, но полно обещаний. С другой стороны, я могу остаться там, где все безопасно и знакомо, но в месте, которое я переросла.

Внезапно все становится ясно. Услышав, насколько серьезно Брукс относится к обязательствам, мои сомнения по поводу того, что это временно, исчезают. Искренность в его глазах — это заверение, что он полностью в деле, заставляющее меня слабеть в коленях. Мое будущее все еще неясно, но я больше не одинока в этом.

— Мой ответ — да.

Я выпрямляюсь, убеждаясь, что он видит решимость в моих глазах.

— В какую часть?

— Я хочу поехать с тобой в Калифорнию, но только если ты пообещаешь, что мы сможем возвращаться так часто, как я захочу, и если Кей понадобится помощь с какими-то предстоящими мероприятиями, я должна быть здесь.

— Даю тебе слово, — клянется он. — Ты можешь приезжать, когда захочешь. Все, на что я могу надеяться, — это то, что вам с Уинстоном так понравится это место, что вы захотите назвать его своим вечным домом, — говорит он решительным тоном.

Его ответ должен был бы повергнуть меня в панику, я боялась, что мы движемся слишком быстро. Вместо этого он успокаивает мои страхи, и я чувствую, как мое выражение лица смягчается.

— Подожди. А как насчет Эндрю? Как ты думаешь, как он с этим справится?

Я бы никогда не хотела подвергать риску их дружбу, как бы сильно я ни хотела Брукса.

— Я убедился, что он знает, что я чувствую к тебе, до свадьбы.

Быстро моргаю, не в силах скрыть свое недоверие.

— Ты уже говорил с ним?

Он кивает.

— Я говорил. Он мог отреагировать негативно, но я не собирался больше ждать, чтобы прояснить свои намерения. Он предупреждал меня, что причинит мне боль, если я когда-нибудь разобью тебе сердце. — Его голос смягчается, когда он тянется, чтобы погладить меня по щеке. — Но не волнуйся, Голди. Я проведу остаток своей жизни, доказывая ему и тебе, что я никогда этого не сделаю. Теперь ты моя, и я сделаю все возможное, чтобы ты оставалась такой.

Оставшуюся часть его жизни? Я действительно его?

— Ты имеешь в виду каждое слово, не так ли? — шепчу я, наклоняясь к его прикосновению.

— Я твой с того момента, как ты выглянула из-за занавески фотобудки.

Это похоже на один из тех праздничных фильмов Hallmark, которыми я не могу насытиться, и часть меня ждет, когда проснусь и обнаружу, что все это было не по-настоящему. Но уверенность в голосе Брукса и нежность его прикосновений доказывают, что это моя новая реальность.

Он обнимает мое лицо руками, губы касаются моих в нежном поцелуе.

— Не могу дождаться, чтобы начать это приключение с тобой. — Протягивает руку. — Но сегодня вечером позволь мне позаботиться о тебе.

Не колеблясь, я беру его за руку, позволяя ему отвести меня в ванную. Оказавшись внутри, он включает свет, прежде чем закрыть дверь, чтобы дать нам уединение. Уинстон будет слишком занят изучением новых игрушек для жевания, которые он получил на Рождество, чтобы заметить, что мы ушли.

Брукс поднимает меня на черную мраморную столешницу, наклоняется, чтобы поцеловать кончик моего носа.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда он подходит к отдельно стоящей ванне и включает кран.

— У тебя был напряженный день, поэтому мы собираемся принять ванну.

Я не упускаю намек на озорство в его тоне.

Киваю, веря, что все, что он припас, будет стоить ожидания.

— Это моя девочка, — говорит он с довольной улыбкой. — Оставайся там, пока я наполню ванну.

Когда вода в ванне поднимается, он щедро льёт пену из лепестков роз, которую я поставила на бортик, наблюдая, как она растворяется в водовороте розово-белой пены. Как только вода поднимается достаточно высоко, он выключает ее, переключая свое внимание на меня. Я маню его сгибом пальца.

Я содрогнулась, когда он приближается ко мне, его намерения несомненны. Это начало новой главы, которую мы разделим, и никто из нас не намерен тратить ни секунды.

Он встает между моих ног, крепко сжимая мое бедро одной рукой и приподнимая мой подбородок другой. Его шоколадно-карие глаза отражают тоску в моих, передавая наше глубоко укоренившееся желание.

— Ты идеальна. — Заявление свободно льется с его губ. — Скажи мне, ты скучала по моему члену сегодня, детка?

Он наклоняется, чтобы покусать раковину моего уха.

— Мммм, — стону я. Мои трусики становятся мокрыми только от мысли об этом.

Он захватывает мой рот жарким поцелуем, посылая искру электричества прямо в мое нутро. Делает шаг назад, я ворчу в знак протеста.

— Не волнуйся. К утру я трахну тебя до бесчувствия, и ты будешь умолять меня остановиться.

Он выпрямляется, на его лице появляется лукавая ухмылка.

Я тихо хмыкаю в знак одобрения, полностью наслаждаясь этой идеей.

Брукс — это искушение, которому я никогда не смогу противостоять.

— Давай снимем с тебя это платье, — говорит он. — Встань, повернись и положи руки на стойку.

Я делаю, как он просит, кладя ладони на прохладную поверхность.

Каждая клеточка моего тела горит, когда он откидывает мои волосы на плечо, оставляя спину открытой. Крепко кладет одну руку мне на бедро, а другой медленно расстегивает молнию моего платья. Напряжение невыносимо.

Резко выдыхаю, он трётся своим твёрдым членом о мою задницу.

— Тебе это нравится? — шепчет он мне на ухо. — Думаешь о моем члене внутри твоей тугой пизды?

— О боже, да, — хнычу я.

Он стягивает мое платье с моих плеч, и я чувствую его дыхание на своей коже за секунды до того, как он покрывает поцелуями мою шею.

Расстегивает мой бюстгальтер, освобождая мою ноющую грудь из их тисков, и тянется, чтобы погладить мои соски кончиками пальцев в дразнящих движениях. Я хнычу, он перекатывает мои соски между пальцами, грубо пощипывая их.

— Мне нравится, что ты всегда такая отзывчивая, — заявляет Брукс.

— Только для тебя, — бормочу я.

— Вот именно — только