Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер

Перед отъездом Леван договорился с дежурами о передаче Фаине цифрового рекордера для телевизора. Это было в нарушение всяких правил, но в итоге в нашей камере появилось цифровое телевидение с сотней каналов в прекрасном качестве! Фаина очень быстро разобралась, как работает рекордер, пульт от него, программа передач, которую можно было отследить в меню рекордера. Все это казалось небывалым роскошеством – ведь до этого мы пользовались комнатной антенной, еле ловящей три с половиной канала. А о программе передач даже и мечтать не могли! Да, все же Фаина умело выстраивала тюремные связи, и нас это весьма впечатлило…

А тюремная история Левана закончилась весьма забавно. Он отсидел на знаменитом «Владимирском централе» свои четыре года, «от звонка до звонка», а в 2020-м году его должны были посадить уже по новоиспеченной «примовой» 210-й статье УК о «ворах в законе». Дать от восьми до пятнадцати просто за то, что он имеет такой титул. Но наши правоохранители каким-то образом сумели Левана потерять. Он то ли сбежал из здания суда, куда его доставили на заседание по мере пресечения, то ли вообще не доехал до суда. В общем, скрылся от закона в неизвестном направлении. Об этом трубили многие СМИ, оттуда я и узнала о «новых приключениях» Левана…

Но следующая Фаинина «привязанность» была совсем иного сорта.

После Левана 119-я камера стояла пустой не так уж и долго. Как-то вечером мы услышали громкие женские крики сначала в коридоре, потом уже в соседней камере. Кто-то упорно кричал, чтобы «позвали начальника». Это длилось больше часа. Но в итоге дежур убедил крикунью утихомириться, так как «сейчас уже поздно, а начальство появится только завтра».

Фаина выждала какое-то время, и сама стала орать в форточку: «Привет, соседка!» Соседка живо откликнулась. Так мы и узнали о новой обитательнице спецов. Ее звали Риана. Ей не было и тридцати, но она уже была бывалой рецидивисткой. Она сидела на общем корпусе, но в результате неких нарушений загремела в карцер. Карцер для нее – это ерунда, не впервой. Но что Риану по-настоящему взбесило – это то, что прямо из карцера ее закинули на спецблок. «Все мои вещи в камере! Моя семья! Я хочу домой!» – громко возмущалась Риана. Да, именно «домой». Спустя какое-то время почти все арестанты начинали называть свою камеру «домом». Это происходило как-то незаметно. Вот ты ненавидишь это место, а после долгого тяжелого судебного выезда вдруг роняешь «скорее бы домой!», имея в виду именно свою тюремную камеру…

А семьей называли тех нескольких людей, с которыми заводились хозяйственно-дружеские отношения. С кем человек начинал делить продукты, вещи, предметы гигиены. С кем тесно общался, раскрывал душу…

Риана обвинялась в убийстве сотрудника правоохранительных органов. Но, по ее рассказу, она была не виновата. Она промышляла перепродажей краденого: золота, дорогих гаджетов и так далее. И как-то в парке было найдено тело сотрудника полиции, ограбленное, со следами клофелина в крови. А Риана была задержана позже – с перстнем, принадлежащим этому человеку. Но украшение попало к ней через цепочку перекупщиков. А в том парке она вообще ни разу не была. «Пусть проверяют видеокамеры! – требовала Риана. – Нашли крайнюю!»

На следующее утро Фаина покричала-покричала в форточку, но в ответ была тишина. Мы решили, что Риану увели-таки на общий корпус…

Затем нас выводят гулять. Меня и Тамару, больше никто не пошел. Смотрим – из соседней камеры выходит смуглая девушка с огромными надутыми губами и Рианиным голосом говорит: «Привет, девчонки!» А голос у нее удивительно приятный, звонкий и сильный. Начинает с тобой говорить, и ты волей-неволей вовлекаешься в беседу. Вот она с нами и заговорила: «Вы соседки Фаины? Передавайте привет!» «Ага, передадим…»

Вернувшись в камеру, мы рассказали Фаине о встрече, и на следующий день она вышла на прогулку вместе с нами. И вот тут уж новые «подружки» наобщались вдоволь – нас поместили в соседние дворики. Риана поведала, что вчера ее вывозили на допрос, а когда она вернулась – то увидела, что в эту 119-ю камеру поселили еще двух старух-рецидивисток. А еще принесли сумки с ее вещами. Это означало, что Риану теперь уже окончательно перевели на спецблок.

Как же она разозлилась! В своей камере на общем блоке она была кем-то вроде старшей. То есть занимала высшее положение в камерной иерархии. Вся ее жизнь там была прекрасно обустроена – насколько это возможно по тюремным меркам. К тому же, Риана была из очень обеспеченной семьи, и ей регулярно поставляли и вкусную еду, и шмотки, и мобильные телефоны. Она ходила в спортзал, в парикмахерскую, поддерживала связь со своим любимым, сидящим в другой тюрьме. И вдруг оказалась тут, на спецах – на полном «морозе». Да еще и с такими соседками! По ее словам, это были какие-то старые полубомжихи, одна из которых чуть ли не под себя ходила. То есть запах от них исходил соответствующий. Бабки-рецидивистки, по ее словам, ничуть не смущаясь разграбили ее сумки, пока она была в отъезде. За день сожрали все колбасы и сладости, скурили сигареты. «Хорошие сигареты! “Парламент”! Нет бы “Тройку” взять!» – досадовала Риана. Каково было жить в таком соседстве – причем крайне близком?

Риана громко материлась, проклиная сизошное начальство: «Они специально меня доводят! Я им устрою!» Не знаю, из-за чего у них начался конфликт, но выиграть Риана никак не могла… хотя и очень старалась.

Она поведала нам о своей задумке – поджечь в камере свой матрац. И пусть ее тогда опять посадят в карцер! Но так она хотя бы добьется разговора с начальством. Где попробует хоть о чем-то договориться. Мы же, услышав этот план, пришли в ужас. Только пожара нам тут не хватало! Частенько, обсуждая гипотетическую возможность подобного стихийного бедствия в СИЗО, мы приходили к неутешительному выводу – зэчек никто спасать не будет. Знатоки пенитенциарной системы говорили, что сотрудникам гораздо проще дать людям сгореть заживо в запертых камерах и потом отчитаться по трупам, чем выпустить их из горящего здания и, возможно, дать кому-то под шумок сбежать. Что типа за трупы сотрудники не несут никакой ответственности. А вот за побеги – да.

Насколько равнодушны сотрудники к заключенным, попавшим в опасную ситуацию, мы, кстати, вполне убедились на собственном опыте. Как-то раз – около полуночи – у нас вдруг внезапно срывает кран с горячей водой. Из открывшегося отверстия мощнейшим потоком начинает хлыстать горячая вода. Прямо фонтанирует! Мы,