Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер

разгильдяйски потеряли, и никто особо не хочет рыть носом землю, чтобы его найти. И она решает… начать голодовку.

Вообще голодовка в тюрьме – одна из самых крайних и неоднозначных мер, на которые может пойти заключенный, чтобы добиться своих целей. И это почти единственная мера, которая может сработать. Теоретически. Чтобы все получилось, проводить голодовку необходимо по всем правилам. Для начала – официально известить начальство и медработников. А еще желательно людей с воли: членов ОНК, адвокатов, следователей. Всех, кого можно. Потом нужно дождаться, когда тебя отведут в отдельное изолированное помещение. К примеру, в карантинную камеру. И только тогда начать голодать.

Также нужно определиться, сухая это будет голодовка или с водой. На сухие голодовки идут в самых последних случаях. И я ни разу не слышала, чтобы на такое решались женщины. Сухая голодовка – это тяжело и очень опасно для здоровья. Можно моментально его просадить, а тюремная машина попросту не успеет провернуть свои шестеренки. Но если голодовка с водой, то есть шанс, что спустя пару недель твои жалобы и заявления дойдут до адресатов и, возможно, на что-то повлияют.

Как правило, голодовка начинается с целью повлиять на следствие. Я слышала от женщин несколько историй, что это срабатывало. И если причина именно такая, находящаяся за пределами изолятора, то местные сотрудники голодовке особо не препятствуют. И хоть вяло, но соблюдают все положенные регламенты…

Но Фаина начала действовать по своему собственному сценарию: она не стала дожидаться, чтобы ее изолировали, а попросту объявила о своем решении во время раздачи пищи. Сотруднику, сопровождающему хозку.

– Передайте, что я объявляю голодовку, пока мне не принесут разрешение на телефонный звонок!

Дежур изумленно вскинул брови, хмыкнул и пошел дальше. Возможно, решив, что Фаина шутит. Да и мы все тоже не сразу поверили, что Фаина серьезно решила получить свой телефонный звонок таким одиозным образом. Но Фаина не шутила! Она действительно перестала есть. Пила только воду.

Дальше на проверках и при раздаче пищи Фаина снова и снова заявляла о голодовке и повторяла свои требования. Сотрудники недоуменно смотрели на нее. Чтобы заключенный держал голодовку из-за такой ерунды? Это странно!

Так прошло несколько дней. Мы все ждали – выведут ли Фаину из камеры? Ведь при голодовке положено, чтобы человека изолировали, чтобы он был один в помещении, без продуктов, без холодильника, полного еды. А еще – под медицинским наблюдением. Но сотрудники делали вид, что ничего не происходит. А если ее не выводят, значит, все не по-настоящему! Значит, Фаина портит свое здоровье зря! Так чем же это все закончится? Возможно, ничем…

Но поскольку спецблок – особая зона, под особым наблюдением как тюремного начальства, так и самого ФСИНа, мало-помалу новость о «голодовке Нихановой» из-за телефонного звонка доползла до нужных кабинетов, и в один прекрасный день ее вызвали на разговор. Где ей сообщили, что ее разрешение на звонок нашлось, и она в тот же день сможет выйти позвонить. И пусть начинает есть!

О чем нам и сообщила Фаина, вернувшись в камеру и победоносно улыбаясь. Она своего добилась! И этому оставалось только поражаться…

Чуть позже с таким же упорством Фаина отдалась другому занятию. А именно – тотальному погружению в ритуальный ислам. И мне довелось стать свидетелем того, как она прошла этот путь от полного отрицания всех мусульманских обрядов – до страстного их исполнения…

Не раз она вступала в диспуты с маленькой Фатимкой о том, какая это чушь – все эти намазы, посещения мечетей и так далее. Спорила как заправский полемист: «Какой в этом смысл? Зачем? Богу же неважно, соблюдаю я ритуалы или нет! Главное – вера!» Вообще Фаина любила подискутировать на самые разные темы: религия, политика, медицина, да неважно что… Лишь бы был повод проявить свое ораторское мастерство. И когда она начинала во весь свой громко-скрипучий голос сыпать фразами, то спорить с ней пропадала охота у всякого.

Наша православная часть камеры не особо прислушивалась к диспутам на тему ислама. Мы видели, что Фатимка прилежно следует всем положенным ритуалам: читает намаз по часам, носит хиджаб, ест определенную пищу. А Фаина время от времени спорит с ней о бессмысленности всех этих обычаев… Но проходит какое-то время и вдруг Фаина сама решает начать читать намаз. Когда мы об этом услышали, то ушам своим не поверили! А Фаина вдруг стала учить молитвы, обсуждать их с Фатимкой. То есть всерьез стала готовиться к ритуалам, над которыми еще недавно потешалась. И вот в один прекрасный день Фатимка отдала Фаине один из своих хиджабов. Фаина совершила омовение, нарядилась в это одеяние – безусловно своеобразно-красивое – и… стала читать намаз. День за днем, по пять раз в сутки. А поскольку к тому моменту в камере было уже два человека, читающих намаз, то с появлением третьего началась настоящая кутерьма. За которой остальным обитателям камеры оставалось лишь молча наблюдать.

До тюрьмы я ни разу не сталкивалась с мусульманскими обрядами, поэтому все в них стало для меня новьем и откровением. В назначенный час мусульманка шла к раковине, долго мыла лицо, уши, руки и стопы ног. А потом брала двухлитровую пластиковую бутылку с водой, шла к унитазу, чтобы над ним хорошенько подмыться. И это тоже длилось очень долго. В нормальном жилье эта проблема, видимо, решалась наличием биде. Ну а в тюремных условиях биде заменяла бутылка с водой. И теперь все эти «омовения» свершались тремя лицами – по кругу – пять раз в сутки. В очередной раз приходилось перестраивать гигиеническую логистику – втискивать еще одну единицу в мусульманское расписание и двигать бытовые нужды остальных обитателей камеры. Хотя если вспомнить, сколько времени Фаина проводила у раковины до своего «намазного ренессанса», то изменилось-то не так уж и много…

И вот, совершив положенное омовение, мусульманка расстилала коврик или на своем спальном месте, или на полу, где-нибудь в уголочке камеры. И приступала к долгим, почти часовым молитвам – сначала стоя, потом – сидя. Фаина и Фатимка молились на верхних ярусах нар и, когда вставали в полный рост, почти касались головой потолка. А третья мусульманка молилась на полу. Все это – в крошечной камере. Впечатляющее зрелище! Особенно в ночные часы, когда три темные фигуры мрачными силуэтами словно бы парили в пространстве…

Несмотря на неудобства, доставляемые данным действом, сама стойкость и последовательность мусульман вызывала огромное уважение. Ведь они читали молитвы и днем, и ночью – строго по своему расписанию. Очень часто недосыпая, так как в тюрьме нет возможности отсыпаться, когда вздумается. А многодневные посты и всяческие рамаданы! А