Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1 - Иван Бахтин

Погиб в боях под Ленинградом в марте 1942 года. Вторая книга поэта «Весеннее сердцебиение» вышла в Свердловске в 1963 году.

ВЕСНА

У крыльца моего            бьет копытом буланая лошадь.Солнце там, за стеной,            где кладовка, мазут и весы.Но приносят ко мне            на плащах и на новых галошах неразгаданный запах весны.Щелкнет дверь.            Примет рапорт начальник.                                                И сноваспит калитка на солнце.            Чернеет подъезд, как крыло.Я стою на часах,            а по улице Хохряковасолнце гонит лучи напролом.Мне бы с ними кричать,            перепутывать волосы, бегатьи трубить на опушках            в широкий охотничий рог.И смотреть в синеву,            как встают из-за мокрого снегачерно-бурые ребра весенних дорог…И смотреть на сады,            где навесы ветвей очумелобарабанят капелью по крышам,                                    как тысячи ног…Но я старше лучей.            Я зимой аттестован на зрелость.А они, как мальчишки,            по лужам играют в пинг-понг.Да, я старше лучей.Но люблю их цветную руладу.Я люблю наши звезды,            когда затихает листва.Я люблю даже осень.В заводе, в конторе, у складамир мной понят,                        и я                                охраняю его торжество.У крыльца моего под седлом            бьет копытами лошадь.В пирамиде винтовки            спокойны, нежны и просты.Я стою на часах.            Мне приносят плащи и галоши —легкий шорох и глянец            изумительно новой весны.

1933

«Ушла земля под лентою из рельс…»

Ушла земля под лентою из рельс,Ушел, качаясь по обрывам, лес.Состав стучал.            Кривой лесной аллеейУшли свистки.            И на дворе темнеет…Большой закат озолотил тайгу,И тени замирают на снегу.                        И смят мороз.Наперекор зиме на ближний лес                                    Закат бросает медь.И слышно мне: не перестав шуметь,Состав считает буферную медь,А лес плывет… Деревьям нет конца…И ждешь не станцию, а тройку в бубенцах.И ждешь не зарево огней — лесную муть,Столб верстовой и рыжую корчму…Визжат колеса… Круче поворот.Лес оборвался.            И в окно заводВлетел, как песня.            Строен и здоровУпругим строем труб и скрубберов.Какая встреча!            Руки фонарейРефлекторами машут на горе.Какая встреча!            И на всех парахГудки кричат:— Привет, железный брат!— Ну, как дела?            — У нас? Идет литье!И паровоз, покашливая, пьет…И виден мне прекрасный новый век.Громадный корпус.                        Рядом человек.На нем лучи.            Он землю бросил в жар,Потомок мастера кремневого ножа!Он плавит медь!            Он держит лес в руках.И на закате плавятся цеха.И на ветвях, упругих и сухих,Корнями впитанный, густеет малахит,И на волнах величественных кронЗвенят снега — лесное серебро…

1933

ЖИТЬ

Была палата битком набитаЛюдьми, но я тосковал,Пока иностранца Аллана СмитаНе было в головах.Койки стояли, подушка в подушку.Но каждый страдал как мог…Мы поправлялись,                          ели ватрушки,Резались в домино.Но…     вверх пошла кривая температур.Подпрыгивая донельзя.Доктор был хмур, и вечер был хмур,И нервничал строгий Цельсий…Палата дралась не на жизнь, а на смертьЗа воздух, за солнце, за росы…Люди ворочались в полутьме,Сгорблены и раскосы…А ночь по окну плыла и плыла,В далекую степь звала.Луна на одеялах ткала,И бредил больной Аллан.

— Трубите, оркестры!                            Война!В полках аресты:                       — Где агитатор?!Над Чикаго луна,                   как глаз у быка,Лизнувшего кровь собрата.Фронт… Месяцами в грязной дыре.Блиндажный озноб и жар.Я хотел, мой друг, тогда умереть,Отдыхать и лежать, лежать.Мать надеялась: — Может, воротится?Молилась, и я шагал.Пришел.             Но ныла в хвостах безработица,Как раненая нога.Мама! Я не отчаялся,                               нет!Не плачьте, я вас не виню.Я кончил проклятый университет,Чтоб сесть на Седьмой авеню.Три года         с бурчаньем в желудке                                          стареть,За день добыв бутерброд!Я снова хотел, мой друг, умереть,Скитаясь у бирж и ворот.О, как хотел я таскать тюки,Слоняясь по пристаням!..Но мне не везло:                   друзья из рекиВытащили меня.— Где это было? Зима. Постойте.Буран.          А руки висели, как грабли.Меня подобрал инженер                              в Детройте,Думал, что я избит и ограблен.Он не ошибся!                 Я бился в ворота,Ограбленный самой богатой страной!…Русская леди ходила за мной…Русский механик дал мне работу…Он отстоял мою пару рук,По ним не прошлось                               острие ножа.Я не хочу умирать, мой друг!Я не могу лежать!Уже от росы отпотело стекло,Туман одевал этажи…Палата седела                от стонов и слов,Палата дралась за жизнь.

Таких вечеров растеряла земляНемало за свой маршрут.Таких вечеров,                   когда тополяВздрагивают и цветут.Таких вечеров,                когда резедойПахнет в больничном саду,Когда даже самый                      серьезный больнойВидит в окне звезду,Далекую, яркую, в облаках;Далекий степной костер,Звенят табуны,                       и плывет на лугаТуман из низин и озер.А за дверьми, за окном,                              за стенойМайский жучок жужжит,Сухими губами                 шепчет больнойВеликое слово «жить»…Большими глазами                          смотрит больнойНа стройные этажи,А за дверьми, за окном, за стенойНочь на земле лежит…Но так же звенят                        на лугах стадаИ люди громят руду.Цветут тополя,                 цветет резедаИ пахнет росой в саду…Ребята, смеясь, надевали халаты,Техрук не удерживал бас:Пришла делегация в нашу палатуПроведать Аллана и нас.Мы поднялись на горячих матрацахПод контролем врача и сестры.Ребята шутили, велели нам дратьсяИ перекрыть «прорыв».…Вечерняя снова стояла пора,На западе шаяли угли.Аллан улыбался:              — Вернемся,                            ол райт!Тяжело умирать,                        нельзя умиратьВ Союзе Советских Республик!

1933

ПОПОВ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

1902–1975

Коми-пермяцкий поэт. Родился в деревне Тимкино Кудымкарского района Коми-Пермяцкого национального округа в крестьянской семье. Работал в деревне. В 1925 году был избран председателем сельского Совета.

Окончил в Перми рабфак. Преподавал в школе крестьянской молодежи, работал в редакции окружной газеты «По ленинскому пути».