Ваше благородие - Олег Васильевич Северюхин

Тема Пушкина и Лермонтова переживет не только нас, но и многих других, кто придет нам на смену. И каждый будет высказывать свое мнение, и это мнение не будет истиной в последней инстанции.

Я хотел бы на эту тему взглянуть с другой позиции.

Как бы там ни было, но в двух случаях была дуэль. Дуэль проводилась по всем правилам. Уклонение от дуэли под любым предлогом равносильно потере чести благородным человеком, ибо все стрелявшиеся относились к благородному сословию того времени, независимо от степени личного благородства. И личное благородство вопрос тоже очень спорный, если говорить обо всех без исключения участниках дуэли.

Исход дуэли одинаков во всех случаях. Либо обоюдное примирение сторон, либо гибель или ранение одного из участников. Иногда гибли или получали раны оба дуэлянта. Так кто из них является убийцей или кто из них является жертвой?

Дуэль Пушкин — Дантес. Эмоции в сторону. Не будем выяснять, кто из них двоих был ангел, а кто дьявол. Пушкин вызвал Дантеса. Дантес ранил Пушкина и стал изгоем в обществе. А если бы Пушкин ранил Дантеса и остался жив сам? Тогда как? Тогда ликовала бы вся Россия, а весь род Дантесов умилялся от того, что их предок погиб от руки САМОГО Пушкина.

Почему так? Почему одному позволено все, а другому не позволено ничего? Кто же из них «наперсники разврата»? Пушкин или Дантес? И все сразу и стройным хором:

— Конечно, Дантес!

Как же, убил Пушкина, а не подошел к Пушкину, не встал перед ним на колени, не рванул рубаху на груди и не крикнул:

— Стреляй в меня, гордость земли русской! Стреляй в меня, дай счастье умереть от руки твоей!

Нет, он, подлец, так не крикнул, он выстрелил, когда подошла его очередь. И попал, благо, будучи офицером, тренировался в стрельбе, чтобы соответствовать предназначению воина. Заранее, значит, готовился убить Пушкина.

Возможно, если бы Дантес не ранил Пушкина на дуэли и тот не погиб от сепсиса, то Пушкин мог бы остаться в числе тех тысяч поэтов, которые царственным указом не были назначены в классики и не рекомендованы к изучению в школах.

Прошло бы немного времени, и общество благополучно забыло Пушкина и нашло себе другой объект для обожания или ненависти.

Дантес был выслан из России. Уехал во Францию, был мэром большого города, сенатором и командором ордена Почетного Легиона. И самой Франции до сих пор наплевать, с кем дрался на дуэли пожизненный сенатор Дантес.

Говорят, что родственники Дантеса жалуются на то, что тень «убийства Пушкина» висит над ними. А если бы Дантес уклонился от дуэли, какая тень висела бы над ними? Готовы они быть потомками труса и бесчестного человека?

И всему виной заброшенная версия о заговоре с целью убийства Пушкина. Правда, никто так и не и рассказал, чем же был опасен Пушкин.

Такая же версия была и в отношении поэта Лермонтова.

Поручик Лермонтов дрался на дуэли со своим сослуживцем майором Николаем Мартыновым. Причем Мартынов вызвал Лермонтова на дуэль. Просто так на дуэли не вызывают. Беспричинный вызов на дуэль явление не менее позорное, чем уклонение от дуэли.

Дуэль проводилась по правилам. На дуэли убит поэт Лермонтов. Россия в трауре. А если бы был убит поэт Мартынов, то вся Россия неделю бы беспробудно праздновала и плясала на могиле Мартынова?

Да, Мартынов был тоже поэт. А раз он не был Лермонтовым, то его стихи «бесспорно уступали» стихам Лермонтова, хотя я бы так не сказал. Смотрите сами:

Глухая исповедь, причастье,

Потом отходную прочли:

И вот оно, земное счастье…

Осталось много ль? Горсть земли

Я отвернулся, было больно

На эту драму мне смотреть;

И я спросил себя невольно:

Ужель и мне так умереть…

Два поэта. Одному позволено все, другому не позволено ничего.

По-человечески говоря, слава России во всем должна быть славой России.

Возможно, если бы Лермонтов не был убит на дуэли, то и он бы канул в безвестность, как и тысячи других поэтов, не менее талантливых, чем Лермонтов.

Кстати, Мартынов был счастлив в жизни, у них с супругой родилось одиннадцать детей. Он жил в Подмосковье в именье, а затем в Москве. Отпечаток дуэли с сослуживцем был при нем всю жизнь. Как у любого нормального человека.

Общество ни в чем не переубедить. Оно убедило себя в том, что дуэли Пушкина и Лермонтова были убийством и, пользуясь своим правом, поместило это в школьные учебники, воспитывая будущие поколения в этом «знании». А зачем?

Глава 35

Моя статья в газете «Губернские ведомости» подняла шум. Вернее — вой. Выли все. Особенно — департамент просвещения. За ним губернское офицерское собрание. Об офицерах ничего плохого не сказано, но получается, что именно офицеры убили «гордость России». Надо вызвать кого-то на дуэль? Но кого? Департамент просвещения напрягся. Читатели тоже были в некотором затруднении, как все понять и как все воспринимать. В России принято делать так, как скажет власть. В мое время народ верил всему, что скажет телевизор. Раньше — что скажет товарищи Брежнев, Хрущев, Сталин или товарищ Ленин, еще раньше, что скажет император или наместник над той местностью, где возник вопрос. Все ждали, что скажет генерал-губернатор Степного края генерал На-даров.

Стало уже привычным: сначала меня вызывают к генералу Медведеву, потом мы вместе едем к генералу Надарову, и нас сопровождает подполковник Скульдицкий, как начальник губернского жандармского управления.

Сначала меня отчитал генерал Медведев.

— Что же вам, голубчик, спокойно не живется, — увещевал он меня, — рота у вас в порядке, взводные унтер-офицеры у вас опытные, фельдфебеля вот к вам назначили, сверхсрочнослужащего, вот и готовьтесь к экзамену на офицерский чин, и бросьте вы эту литературу, все беды идут от ума, а офицеру нужно знать уставы, вот там все умное и прописано.

— Так точно, — говорю я. — Все время посвящаю уставам.

Примерно так же говорит генерал Надаров:

— Нет, вы посмотрите на него! Прапорщик, щеголь, командир